Прямая речь: Алексей Попогребский

Подводить итоги года в отечественном кино – занятие не из веселых. Но светлые моменты можно найти вегда и везде.  На фоне прочих русских картин, в первую очередь выделяется этнографический триллер Алексея Попогребского «Как я провел этим летом». В этом году  фильм получил внушительное количество престижных наград, среди которых два «Серебряных медведя» на Берлинском кинофестивале и победа на фестивалях в Лондоне и Чикаго.  Алексей рассказал Look At Me как так все удачно получилось и поделился новостью, что следующий свой фильм будет снимать в 3D.

В 2010 году ваш фильм «Как я провел этим летом» стал одной самых успешных российских фестивальных  картин. Вам важно такое признание?

Как же это может быть не важно, если это часть карьеры? И если одна,  мейнстримовая, часть рынка ориентируется на бокс-офис предыдущего фильма, то наша часть рынка, артхаусная, ориентируется как раз на то, какая «засветка» была у фильма на фестивалях. Это очень важно для привлечения  денег  у нас и заграницей на съемки следующей картины.

Что важнее, Серебряный медведь за актерскую и операторскую работу на Берлинском кинофестивале или победа фильма в Лондоне?

Конечно, Берлинский фестиваль важнее, потому что Лондонский всегда был фестивалем фестивалей, и только второй раз в своей истории они там вручают призы. При этом ровно за две недели до этого фильм получил главный приз в Чикаго, только у нас об этом не писали.

Говорит ли фестивальное признание фильма о том, что он нащупал что-то важное в современном мире?

Если я буду анализировать, что же такое нашли в моем фильме критики и жюри, то создам себе внутренние шоры, и начну эксплуатировать то, что «типа» понравилось. Не хочется про это думать, но мысли такие лезут, поэтому я просто говорю себе, что все, кто делал этот фильм, очень честно выложились. Так, будто этот фильм – первый и последний.  А дальше, видимо, совпало, что картину посмотрели те, кто мог ее оценить.

Одна из основных тем фильма – отшельничество. Вас пугают большие города, быстрый ритм жизни?

Я человек городской, но при этом думаю о том, что из города надо свалить куда-то и жить как-то иначе. Когда такая возможность предоставляется – это счастье. Три месяца ломовой работы на Чукотке все равно были тремя месяцами счастья. Приехав в Москву, я настолько выпал из жизни, что смотрел глазами марсианина на билборды, машины, интернет, людей. Но это очень быстро проходит, смывается как загар после отпуска.

Главный персонаж «Как я провел этим летом» – молодой стажер Паша, вы бы назвали его героем нашего времени?

Я не знаю, что такое герой нашего времени. Мне кажется, что наше время без героев, абсолютно. Он – я, может быть вы, может кто угодно. Публика делится на тех, кто говорит «да-да, я в себе его узнаю» и тех, кто называет его идиотом.

«Как я провел этим летом» снимался на цифровую камеру, дальше будете так же работать? 

Все зависит от задачи. На этом этапе от пленки я отказался. В Чукотке у нас была цифровая камера RED. Она дает новые возможности режиссерам, в том плане, что у тебя  неограниченное время «зарядки». У нас были актерские дубли, которые длились по сорок пять минут.  Все, что касалось течения времени на Чукотке, заход или восход солнца – это снималось в реальном времени, дубли длились по шесть часов. Конечно, есть технические ограничения, но эта дополнительная степень свободы для работы перевешивает. 

У вас был выбор, снимать на Чукотке или в каких-то более комфортных условиях?

В комфортных условиях это было невозможно сделать, потому что вся съемочная группа должна была погрузиться в нужную реальность. Это было главное для фильма. Но у нас была возможность выбирать станцию, мы просмотрели десятки фотографий и видео полярных станций от Мурманска до Камчатки. И нас абсолютно поразила станция Валькаркай на Чукотке.

В фильме было две сцены с компьютерной игрой «S.T.A.L.K.E.R.». Вы играете?

Нет, я не играю. Просто я верю, что если фильм не скороспелый и имеет некоторый период инкубации, то к нему начинают притягиваться рифмы, которые ты сначала не понимаешь, а потом оказывается, что это рифма к тому, что в фильме уже есть. И «Сталкер» - это абсолютная рифма к тому, что происходит в фильме.  Мы выбрали эту игру, потому что она популярна, но шаг за шагом поняли, что она не случайна для нашего фильма.

Молодой и неопытный актер Григорий Добрыгин получил за свою игру престижного Серебряного медведя. При этом у нас в стране считается, что новых хороших российских актеров не появляется, и отечественные режиссеры от этого сильно страдают.

Режиссер вообще страдают. И сценариев нет, и денег нет. Режиссеров зато много. Конечно, Гришу мы долго искали и нашли в последний момент за месяц до экспедиции. Я посмотрел очень многих, дико интересных ребят, просто никто из них не рифмовался с нашей историей. Так что молодые актеры есть. Но нельзя сказать, что если бы у меня были другие задачи, я бы подобрал среди них новых звезд. Все зависит от истории, от задачи.

Дальше будете работать с Добрыгиным?

Буду, буквально через две недели в Берлине, мы будем снимать короткометражку. Это будет в рамках кинопроекта «Эксперимент 5IVE» от бренда жевательной резинки 5IVE совместно с другими режиссерами.

Это будет альманах?

Не совсем. Я не люблю фильмы, сделанные из новелл, даже если это один режиссер. Я считаю, что у режиссера не так много экранного времени и терпения зрителя, чтобы так его использовать. Лучше рассказать цельную историю. Тем не менее, здесь другая задача. Это неполнометражный альманах. Пять фильмов по пять минут. Для всех пяти фильмов одна исходная ситуация: черный конверт, который получает герой, а в этом конверте находится полароидный снимок этого человека, когда он его получает.

Как вы во все это попали?

Летом с подачи продюсера Романа Борисевича я поехал на мастер-класс Европейской киноакадемии, который был посвящен теме 3D. Это как раз то, что мне было нужно.  После «Как я провел этим летом» я работал в своей голове над историей, которой необходимо третье измерение. Как только я вернулся в Москву, ко мне обратились продюсеры проекта «5IVE». Я сказал, что мне будет очень интересно, если мой сегмент будет в 3D, и они согласились. Вот вся эта карусель и завертелась. В Берлине достраиваются декорации, туда же скоро приедут камеры ARRI Alexa со съемок первого немецкого полнометражного 3D фильма. В итоге нам удалось заразить всех этой идей и привлечь для съемок самых интересных партнеров.

Получается, что эта короткометражка – проба пера в 3D?

Да, это абсолютно опытный проект как для меня, так и для тех, кто в нем участвует. Но это еще и самостоятельная история, которая без 3D существовать не может, потому что она полностью обыгрывает тему восприятия пространства, размеров, глубины и наших иллюзий. Понятно, что сейчас с помощью компьютерных технологий можно сделать все что угодно. Мой отец любил говорить, что самое скучное на свете – это китайский цирк. Они делают совершенно невозможные вещи, но это скучно.  Мы же будем стараться делать вещи, что называется old-school – с помощью декорации, реквизита и трюков, который отсылают к Мельесу, который кстати первым сделал 3D фильм.

Бог с ним с 3D, в этом насыщенном для вас году, вы успевали смотреть кино?

Из нашего посмотрел практически все, кроме «Овсянок». Большинство посмотрел на «Кинотавре». Самое яркое впечатление – «Счастье мое» Лозницы. Фильм, который вообще не совпадает с моей картиной мира, но дико талантливо сделан. Там есть вещи, которые вызывали у меня зависть, с точки зрения того, что он достиг в некоторых сценах в уникальном сочетании достоверности и условности. Из мейнстримового кино  мало что смотрел, потому что ездил по фестивалям, но планирую нагнать на DVD.

А сериалы не смотрите?

Вот на что я не подсаживаюсь, так это на сериалы. Я уверен, что они хорошие и интересные, но это значит, что они будет отнимать у меня много времени.

Значит ли это, что вы никогда не будете снимать сериалы?

В какой-то момент я бы был совершенно не против. Каждый раз я бы хотел делать что-то новое, чтобы чему-то научиться. И в принципе это было бы интересно, но сейчас не до этого. У меня двухходовая комбинация: короткометражка, а потом большой проект в 3D. 

Все, что произошло с российским кино в этом году: ситуация с союзом, ограничение круга компаний, получающих государственные деньги – это  мешает развиваться авторскому российскому кино?

Не думаю, что как-то катастрофически мешает. Бюджет у Министерства культуры остался, просто стал меньше. В этом году уже утвердили восемь проектов. Сигарев уже снимает,  Хлебников приступит к съемкам в будущем году, Хомерики тоже. Все зависит от истории.  Для моей будущей истории стандартного миллиона по линии Минкультуры не хватит, потому что этот мир более фантазийный и его просто так не воспроизведешь. И в моем случае  возникает ощущение некоторого гетто. А единственное, что меня беспокоит в так называемом молодом российском кино – этот тот факт, что всем режиссерам здесь за тридцать пять лет, и где же что-то новое. Когда в 2002 мы начали снимать «Коктебель», так получилось, что два человека без режиссерского диплома, Хлебников и Попогребский, и еще ряд режиссеров вошли в кино по неформальным признакам. Сейчас, когда бюджет стал меньше, будет меньше дебютов и открытий. И это не очень хорошо.

Чтобы вы посоветовали молодым режиссерам в такой ситуации? Какие шаги нужно предпринять, чтобы снять свое кино?

Первый шаг – намечтать. Второй шаг – снять. Третий – намечтать новое. И только так. Других путей я не вижу. Поступление во ВГИК – это промежуточный, но необязательный шаг. Когда мы начинали снимать, мы снимали на пленку, сейчас, когда камеры умещаются в кармане, гораздо легче намечтать и попробовать что-то своей снять.  Поэтому удивительно, что не происходит всплеска интересных маленьких low-budget фильмов.