На прошой неделе на сцене «Театр.doc» прошел 20-й фестиваль молодой драматургии «Любимовка». Во время читок и спектаклей в небольшой полуподвальный зал театра с двумя окнами набивалось столько народу, что почти нечем было дышать, если конечно Вы не заняли места на подоконниках. Конечно артистов оттуда было видно в основном со спины, но зато можно наслаждаться свежим воздухом и почувствовать себя частью происходящего на сцене.
В честь 20-летнего юбилея в программу «Любимовки» 2009 года кроме пьес-финалистов включили новые произведения авторов-участников «Любимовки» прошлых лет, читки киносценариев, пьесы русских драматургов, родившиеся на семинаре Лондонского театра Royal Court – лидера британской современной драматургии. Театр.DOC и польский Teatr Аd spectatorеs показали совместный проект – спектакль на двух языках об истории Переяславской Рады в современной трагикомической интерпретации. В программу документального театра вошли пьесы, созданные с помощью недавно освоенной в Театр.DOC технологии "Verbatim", когда спектакль выстраивается на основе интервью с реальными людьми на заданную тему.
Но особенной злободневностью отличилась как раз не документальная пьеса. «Сухие завтраки» Вячеслава Дурненкова - драматурга из Тольятти, неоднократно представлявшего на фестивале не только самостоятельные работы, но и спектакли, созданные в соавторстве с братом Михаилом – пьеса о том, что происходит с человеком, когда он потерял работу. По словам автора, замысел пьесы родился у него дождливо-кризисной осенью прошлого года, когда он видел на улицах, у станций метро людей, внешне нормальных и прилично одетых, солидных людей с ошеломляюще сумасшедшими глазами, растерянными и испуганными лицами, будто сбежавших из клиники душевнобольных и непонимающих, где они находятся.
Драматург Дурненков преподносит эту ситуацию отнюдь не в реалистической манере, как могло бы показаться в первой сцене, когда главный герой, тоскливо хрустя кукурузными крокодильчиками из пакетика детских завтраков, сетует своему другу на навалившиеся вслед за увольнением невзгоды. Хотя пьеса обнажает суровую действительность кризиса со всеми ее неприятными бытовыми подробностями, она совсем не похожа ни на документальный театр, ни на драму соцреализма.
Да, главный герой – менеджер по продажам, но во-первых, это совершенно не важно, а во-вторых – это важно только в том смысле, что «менеджер по продажам» может олицетворять такое несметное количество героев, которые отличаются характерами, уровнем зарплаты, и могут находиться на разных ступенях, пролетах и этажах социальной лестницы, или даже на вовсе не пересекающихся лестницах. За «менеджером по продажам» может скрываться как вполне самоутвердившийся, высокооплачиваемый и самодовольный сноб в духе «Духлеса», так и какой-нибудь скромный затюканный малек из офисного планктона. Дело не в том, кем они были на работе, а в том, что потеряв ее, и те и другие оказались на одной доске – наедине с собой, со своей личностью, индивидуальностью, очищенной от скорлупы профессии, - с той самой графой «Прочее» в резюме, которой так редко придают значение работодатели. В этой ситуации человеку, который находил смысл своей жизни исключительно в работе (а не в своем деле, например), очень трудно не потерять себя.
Первые три дня/недели/месяца эйфории от неожиданно обретенной свободы проходят, и встает вопрос как дальше жить – не только как зарабатывать на жизнь, но и чем заполнить ее. Если в работе был смысл жизни, то где теперь искать его человеку, у которого кроме нее – работы – ничего не было? Вот уже все, кому можно было позвонить, обзвонены; телефон звонит все реже, а встреч становится все меньше. Вот уже бывший менеджер, как герой «Сухих завтраков», не может переступить порог ресторана во время ланча, потому что пришедшие туда в обеденный перерыв люди напоминают ему о болезненной утрате пусть даже и не любимой, но такой жизне-структурирующей работы. Слова автора о его наблюдениях за солидными в прошлом и ныне безработными людьми, которые выглядят так, будто они сбежали из клиники для душевнобольных, наводят на мысль, что в пьесе это «будто» опускается: работа, если она не по душе, и есть эта клиника душевнобольных – в самом буквальном смысле, потому что на нелюбимой работе душа болит.
Наблюдая за переплетениями судеб героев, я заметила еще одну метафорическую параллель, проходящую где-то более, а где-то менее заметными стежками по пестрой ткани повествования. Это параллель между тем, как люди воспринимают, ищут и устраиваются на работу, и тем, как они ищут, выбирают и устраивают свои личные или семейные отношения. Выбирая, с кем из двух друзей завести роман, первая героиня пьесы будто бы испытывает кандидатов на профпригодность. Женщина становится аллегорией работы: если с ней не справляешься, то ты уволен – и не забудь оставить ключи от квартиры. Другая героиня выбирает себе спутника жизни, как выбирают работодателя – по принципу, кто предложит более надежный контракт – брачный, разумеется. Сардоническая насмешка этой ситуации проступает тогда, когда более решительный жених, которому эта сверх-практичная особа отдала предпочтение, оказывается никаким не работодателем (в метафорическом смысле), а тем самым соискателем (в буквальном смысле), которому в начале пьесы директор компании ставит условие: «возьму на работу, если женишься за две недели. Ничего не поделаешь – политика такая: холостых не берем». Выходит, что шанс получить работу зависит от статуса личных отношений. Но личные отношения, как это показывает история первой героини, зависят от статуса на работе.
В пьесе есть великолепная интерлюдия – сцена театрального представления. На сцену выходят Королева детского театра и Робот в розовом парике из фильма про Алису и мийелофон. У них первое свидание на Интернет-портале знакомств. Синтетическими голосами, с зашкаливающе комичной неуклюжестью, парочка чудаков говорят о любви. Отсутствие какой-либо интонации в их речи не мешает возникновению взаимной симпатии, и второе действие спектакля в спектакле обещает быть еще более смешным. Но Робот в розовом парике вдруг начинает рассказывать собеседнице о своем дедушке и его романтических похождениях («дедушка у меня между прочим был натурал..»). Подробности этой детской драмы приводят Королеву в замешательство, переходящее в торопливое прощание («почему бы Вам не поговорить об этом со своим психотерапевтом?») Грустный Робот признается, что у него никогда не получалось с девушками. Ответ на вопрос Королевы почему, еще не озвученный актерами, уже играет на хохото-предвкушающих улыбках зрителей: «Из-за дедушки».
Виноват ли «дедушка» (работодатель/конкурент) в том, что скованному в действиях, мыслях или чувствах бывшему менеджеру не везет с девушками, или же девушки неадекватно реагируют на дедушку – трудно сказать. Автор не дает ясного ответа на этот вопрос, да и сама постановка вопроса остается под вопросом. Пьеса как раз тем и хороша, что помимо ярких и живых диалогов, драматургически четко и изящно выверенных сцен, интриги сюжета, не ослабляющей напряжения до самого конца, спектакль выстраивает лесенку смыслов, на каждой ступени которой можно понимать ее по-разному, задаваться любопытными вопросами или предаваться философским размышлениям. Некоторые участники дискуссии, разгоревшейся после показа, даже признались в том, что пьеса сыграла для них роль практического тренинга. Молодого актера, который слушал ее несколько месяцев назад и недавно потерял работу, пьеса психологически подготовила к этой нелегкой ситуации. А вот автор Вячеслав Дурненков, который год назад сам был безработным, как только закончил «Сухие завтраки», нашел новую работу. Символично, не правда ли?
Комментарии
Подписаться