Илья Демичев

Илья Демичев, известный продюсер и ресторатор (Goodman, Филимонова и Янкель), недавно закончил свой первый фильм “Какраки”. Это кино о жизни (и смерти) обычного коррумпированного чиновника (Михаил Ефремов), который в какой-то момент своей жизни “просыпается” и понимает, что его мир ему слишком тесен, что он не живет, но существует. Он всячески пытается выйти за рамки алгоритма: то примется изучать китайский, то запишется в бассейн, то, чем черт не шутит, влюбится в молодую студентку.

Но, вернемся к автору фильма. Когда успешный предприниматель вдруг являет себя миру в такой неожиданной роли, тут же появляется к нему несметное число вопросов. Как один человек может совмещать в себе такие разные грани? Откуда вдруг это желание снимать кино? Впрочем, а так ли неожиданно это решение, тоже неясно. В любом случае, всегда интересно попытаться узнать больше о так называемых людях эпохи Возрождения, которые “и самолет спроектируют, и пьесу напишут”. Или, вот, снимут кино. К тому же, не самое простое.

Не страшно было оказаться по ту сторону баррикад? Вы были продюсером, а теперь сами создаете продукт, становитесь творцом.

• Ну, почему страшно. Творчество - это ведь такое общее ощущение. Творческая деятельность это и продюссирование, и создание какого-то своего продукта. Нет, не страшно, пожалуй.
• Я очень ответственно отношусь к творчеству в принципе. Будь это театр или режиссура – это проповедь, ты хочешь до людей что-то донести. Это вещь очень ответственная, ее надо себе, в первую очередь, разрешить. Я считаю, что мы сделали достойное кино. Оно может нравиться или не нравиться, это вопрос другой. Я испытываю элемент гордости за то, что я сделал. Я рад и за себя, и за людей, с которыми я вместе поработал.

Что вы лично хотели этим кино сказать?

•  Кино, в первую очередь, о человеке. Что я хотел донести? Я хотел рассказать о человеческой жизни, о жизни главного героя. По большому счету, это не задача автора, говорить, что он хотел донести. Все что мог и хотел - я уже сказал своим творением. Я разговаривал с многими людьми, и каждый из них что-то для себя в нем находит. И в этом, я думаю, прелесть моего кино. Потом, жизнь ведь зачастую куда трагичнее, интереснее, круче, чем в кино. Вот я и хотел показать трагедию чеховского маленького человека, которая происходит в нашей жизни повсюду.

У вас и к Гоголю прямые отсылки, это желание простую историю погрузить в литературный контекст?

•  Если посмотреть на 19 век, все писатели так или иначе отписались на тему чиновников. Мне тоже всегда хотелось рассмотреть таких людей. Фактически, они являются одновременно и частью системы, государства, и обычными, чувствующими людьми. Вот это раздвоение личности для меня всегда было очень интересным. В моем герое столько всего. Как у Достоевского: “широк русский человек, хорошо бы сузить”. Он именно такой: и поэт, и доморощенный философ, и при этом он часть машины, из который он хочет вырваться. Вот этот диапазон в моем герое очень четко присутствует.

На боитесь сравнений с Борисом Хлебниковым? У вас в чем-то схожий стиль.

• Не смотрел, честно говоря.

Вы хотите показать ваш фильм на европейских кинофестивалях. А если фильм не воспримут?

• Я показывал этот фильм экспатам. Говорили, что история понятна и вполне универсальна. 

Но многие детали и контексты очень русские, внутренние. Если их не прочтут, фильм не станет бледнее?

• Россию вообще умом не понять, аршином общим не измерить. В моем фильме так или иначе присутствует русский колорит, ведь это существенная часть нашей жизни, и мне кажется, что это должно быть интересно. Ведь это что-то другое, это отражение нашей, русской, жизни. Это может быть понятно. В любом случае, как свидетельство нашей субкультуры – интересно. У меня ведь не было цели создать блокбастер. 

А чем обусловлен выбор актера на главную роль? Ефремов до вашего фильма давно не играл в главной роли, при этом был гениальным в эпизодах.

• Когда я только писал сценарий, у меня никого в голове не было, кроме Ефремова. Для меня Михаил Олегович совершенно выдающийся актер с колоссальным диапазоном, который может играть фактически все и при этом везде выглядеть органично. Он не играет, он живет в роли. Главное, что и ему сценарий понравился, и работалось нам довольно легко. Мы отработали 35 съемочных дней, что довольно малые сроки. Душа в душу. Съемки шли легко, отличная атмосфера была на площадке.

Будете продолжать работать на поприще кинопроизводства?

• Да, я еще один сценарий написал и буду сейчас пытаться с ним работать. Тоже история про человека: настоящего, простого, чувствующего. 

А на пример каких режиссеров оборачивались, когда работали над фильмом?

• За два месяца я сознательно не смотрел никакого кино, чтобы не попасть под влияние. Меня всегда поражал и удивлял Вуди Аллен. Когда смотришь Аллена, у него же камера фактически не живет сама, нет там надуманной кинематографичности. Она просто следует за персонажами и отражает диалоги, переходящие друг в друга. И, тем не менее, от этого невозможно оторваться. У него всегда достаточно мощный сюжет, там всегда есть непростая история. Но это всегда в первую очередь про людей. Не “сверхчеловеков”, а просто людей, таких как мы сами. Для меня открытием были, с точки зрения режиссуры, братья Коэны. По мне, это высший пилотаж. Они максимум выжимают из своих актеров. Как в фильме “Сжечь после прочтения”: можно сделать монолог 15-минутный, а можно стоять и резать морковку, и это будет гораздо сильнее. 

А вы как с актерами работаете? На площадке вы жесткий?

• На площадке я не Наполеон, и я ни на кого не кричу, если этого не требуют обстоятельства. У нас вообще была очень дружелюбная обстановка. И потом, работать под постоянным давлением - очень сложно. Я вообще считаю, что актеров надо любить. 

  

В вашем фильме дебютирует актриса Ольга Сун, очень трогательная. Как вы ее нашли?

• Я посмотрел порядка 200 девушек на эту роль. Я искал органичную девушку. Героиня она такая, как трава. Я смотрел студентов 3-4 курса актерских ВУЗов, но, понимаете, они уже все в стереотипах. Они уже такие “героини”, они уже играют “характеры”. А мне нужна была совсем органичная, как природа.