Константин Гайдай уже в течение пяти сезонов представляет коллекции одежды и головных уборов. Журнал i-D назвал его национальной звездой, а своим главным фетишем Гайдай называет шляпки и блошиные рынки.
У вас на отдельной площадке, но в рамках RFW не так давно прошла презентация новой коллекции. Слышала, что там было что-то необычное.
Это была презентация головных уборов – инсталляция из живых манекенов. На протяжении трех часов люди ходили и смотрели на 30 девушек и молодых людей в черной одежде, в черных чулках на лице и в головных уборах. Это была такая статичная история с определенным смыслом. Там был полумрак, но шляпки хорошо было видно. Играл диджей современную музыку. А все модели стояли и смотрели на экран. История такая: молодое поколение воспринимает гранж сейчас не так, как воспринимал его я, когда я слушал Кобейна.. Тогда тот был еще жив. Я ходил в рваной одежде и в армейских ботинках. Современные молодые люди сейчас это по-другому воспринимают, что вполне естественно. Точно также, как я не могу сейчас воспринимать времена хиппи, потому что меня там не было. Так вот, реальные молодые люди смотрели на экран, на котором шла картинка с Куртом Кобейном. Это то, как они сейчас воспринимают гранж – только как картинку с Кобейном и не более того – они там не были, не чувствовали то время. Они находятся в пространстве сегодняшнем, где играет современная музыка и есть картинки, которые они могут воспринимать. Их восприятие этого не настоящее, искусственное. Мы ведь все только по картинке можем воспринимать другие эпохи. Все модели, живые люди, были обезличены – на их лицах были черные чулки. Энергетика была очень крутая. Когда люди в этом полумраке заходили в зал и видели манекены – они не думали, что это живые люди. Некоторые начинали их трогать и потом пугались. В общем, мы маленькую комнату страха устроили (смеется).
А черная одежда на них тоже ваша была?
Да, мы сделали стандартные черные водолазки и черные колготки. Я, честно говоря, практически ничего не видел, потому что постоянно бегал и решал какие-то вопросы. Главным вопросом стало то, что наши модели начали падать в обморок. Кондиционеры на максимальной мощности их не спасали, было много людей и было душно. Девочки начали падать, и мы только успевали их уводить и менять. Кто-то через 20 минут возвращался обратно в зал. Я им ужасно благодарен – они как солдаты свой подвиг совершили. При том, что это были не профессиональные модели и это фактически был их первый опыт.
Расскажите про шляпки, которые вы там презентовали.
Тема коллекции – гранж. Самой коллекции одежды не было. Но, разумеется, летняя коллекция будет – она будет сделана и ее можно будет купить. Мы не стали ее презентовать и остановились только на головных уборах. Поскольку меня преследовала тема гранжа, изначально головные уборы у меня были перегружены псевдогранжевыми элементами, но потом я все-таки решил отойти от создания арт-объектов и сделать головные уборы, которые можно и нужно носить. Это усложнило задачу, и я пытался, благодаря фактурам и текстурам псевдогранжевой эстетики, выведенной за 20 лет, создать головные уборы.
Почему именно гранж?
Это было темой коллекции на данный сезон. Это меня волновало и вдохновляло. Тема появляется не потому, что я просчитываю ее, а потому что она приходит ко мне из космоса.
Настанет ли время, когда девушки будет ходить в шляпках не только на скачки? Мне кажется, сейчас большинство девушек приходят на скачки только, чтобы надеть туда прекрасную шляпку. Это для нее единственная возможность. А ведь скачки в нашей стране проходят не так часто, как им хотелось бы шляпку надеть.
Есть такое. На самом деле это очень здорово. Это как на свадьбу надеть платье с кринолином – отличная возможность побыть принцессой хотя бы раз в жизни. А скачки с каждым сезоном проходят все чаще. Еще года 4 назад первые распиаренные скачки, на которые стали приходить разные знаменитости, были скачки, проводимые радио Монте Карло. Я был на самых первых. Я очень хорошо помню тот день – тогда было человек 7 в шляпах. Сейчас все немного изменилось. Скачек в течение года около десятка наберется – теперь это престижно, и все хотят на них быть. Поэтому таких мероприятий больше. Потом публика стала надевать шляпки на разные тусовки. Конечно, не придет та пора, когда все подряд начнут носить шляпки – это полный бред. Но есть ряд ситуаций, грубо говоря, патриархальных, когда надеть шляпку просто необходимо. Например, поход к королеве – уж извините, но шляпку придется надеть – обязывает этикет. Такие традиции останутся. Массовыми головными уборами могут быть только бейсболки. А шляпки – это другое. Это как Chanel – есть кутюрная Chanel за сотни тысяч долларов, а есть значки Chanel за 500 долларов. Есть категория людей, которые жаждут причаститься к Chanel, они купят значок и будут счастливы, что у них есть хоть что-то с этим логотипом.
А вам еще не поступал заказ сделать шляпку для первой леди нашей страны?
Я думаю, это может произойти в любой момент. После первой коллекции шляп мне позвонили из некоего города, жена некоего губернатора. Они как-то нашли мой телефон, приехали в Москву с мигалками и охраной, чтобы первая леди губернии выбрала себе шляпку – она ехала на какие-то важные скачки. Это забавно. В Европе во время скачек всегда проходит конкурс головных уборов – отсюда такая шумиха. Там есть несколько номинаций, в том числе на самую безумную шляпку. Поэтому если посмотреть на фотографии оттуда, видно, как дамы пытаются привлечь к себе внимание – надевают шляпки чуть ли не в виде мусорного ведра – да чего угодно! Их фантазия безгранична, и они совершенно не боятся быть эксцентричными. Это наоборот такой всеобщий фан. А у нас все зажаты, и, оказывается, есть проблема вообще что-то на голову надеть. Не тот еще уровень. Я думаю, все постепенно произойдет. А единичные дорогие вещи по определению не могут быть массовыми. Массовыми могут быть вязаные шапки с логотипом или без. Я тут на днях видел вязаную шапку с логотипом Armani, и это был апофеоз – она была мохеровая! Ощущение, как будто бабушка вязала.
А как вы, кстати, к подделкам относитесь? Или к точным копиям оригиналов, как это еще называется.
Но означает это все одно и тоже – просто подделка. Мне больше нравится еще такое название – фотокопия (смеется). Я к этому отношусь отрицательно. Не потому что это дешево, а не дорого. Я ношу как дорогие вещи, так и вещи из секондов – брезгливости никакой у меня нет. Но я предпочитаю оригиналы, нежели копии. Можно купить кольцо из белого золота с великолепным бриллиантом «от Tiffani» в такой же голубой коробочке, но сделанное в Китае. Но ведь это уже не Tiffani. Это как секс с женщиной или с резиновой куклой. Вроде процесс один и тот же, но это несопоставимые вещи.
По поводу секондов. Расскажите про вашу страсть к блошиным рынкам. У нас, например, ходите по ним?
Да, конечно. Наши рынки все разные. Если на платформе Марк вещи поле 60-х годов, в Измайлово – постарше, а в Париже еще старее – это уже антиквариат. Там конечно более уникальные вещи. Хотя и у нас можно найти крутые штуки, но этим надо заниматься. Мне не нравятся цены на Измайловском рынке, потому что они неоправданно высокие, и мне очень нравятся цены на платформе Марк.
Один мой знакомый недавно сказал – там ценовая политика от рубля до девяти и на что-то дороже уже даже не смотришь.
Точно. Цены минимальны до абсурда. Но там сложно действительно что-то найти. Я, например, этой осенью с удовольствием ношу очки с Марка, которые купил года два назад за 10 рублей. Кстати, забавно вышло. Я ношу эти очки, покупаю к презентации шляп диск с Кобейном, который на обложке в таких же очках. Так что мое желание показать гранж абсолютно естественно.
А в Питере на Удельной не были?
Был там очень давно. А в Питере я всегда совершаю именно бутиковый шопинг. Мне там везет – нахожу вещи, которые не могу ни в Москве, ни в Европе. А они в Питере ждут меня! И это всегда происходит.
Последний вопрос у меня про странную конкуренцию между RFW и Московской Неделей Моды. Что думаете по этому деликатному вопросу?
Я всегда был на RFW. Это повелось еще со времен Enton-Arsenicum. Так сложилось, что мы сразу оказались на RFW. Перебегать сейчас – не вижу смысла. Да и конфликта я не вижу. Я на эту историю уже давно перестал обращать внимания, потому что мне кажется, это уже никогда не кончится. Если Неделя идет в ноябре месяце, а в декабре, по-хорошему, летняя коллекция уже должна появиться в магазине… Кто умнее будет – тот и победит. Если они начнут проводить Неделю в конце августа, перед тем как все уедут в Нью-Йорк, вот тогда она станет более профессиональной и более правильной. Пока они будут проходить в ноябре, мое отношение к этому несерьезное. Я знаю, что мои клиенты в январе уезжают на моря, и они в декабре хотят купить себе маек. А русские дизайнеры к этому не готовы. Я не понимаю этой истории. Я говорил с организаторами, и все очень боятся, что дизайнеры не успеют подготовиться, и им придется потерять сезон. Ну, потеряют, полгода переживут, но зато они войдут в нормальный мировой режим, и тогда у них уже появится шанс, что их могут закупить магазины не только западные, но и русские. Потому что к ноябрю месяцу бюджеты расписываются уже к следующему сезону. А этой истории уже много лет и она не меняется. Так что им не о конкуренции надо думать, а о том, как эту проблему решить.
Комментарии
Подписаться