Короткие встречи: 15 запоминающихся новелл из киноальманахов

В российских кинотеатрах начали показывать фильм «Гавана, я люблю тебя» — очередной киноальманах, состоящий из городских историй разных режиссеров. Обычно, когда работа разбивается на несколько человек, то у режиссеров велик соблазн схалтурить и выехать за счет соседа по фильму. Кроме того, не всегда новеллы совпадают по интонации, поэтому фильм получается крайне неровным. Но из каждого такого сборника запоминается как минимум одна достойная новелла, с которой потом и ассоциируется весь фильм. Чтобы прекратить отчаянные поиски иголки в стоге сена, Look At Me составил собственный идеальный сборник пятнадцати безупречных эпизодов из существующих альманахов.

Про Нью-Йорк в этом фильме рассказывают три режиссера — Мартин Скорсезе (страдания успешного художника; скучно), Френсис Форд Коппола (взаимодействие дочки богатых родителей с миром; ровно) и Вуди Аллен (ударно). Главная движущая сила новеллы Аллена — неугомонная мама городского интеллектуала, точнее, ее пропажа в ящике иллюзиониста после предполагаемого контакта с режущими предметами. История про то, как незаметно сбежать из родительского дома и никого не повредить, рассказана со знакомой интонацией алленовского героя, которому мир постоянно делает неудобно. В «Гибели Эдипа» мелькает шестилетняя Кирстен Данст — это ее дебют на большом экране.

Новеллы четырех режиссеров в этом киноальманахе объединяют один отель и сильно кривляющийся портье Тима Рота с нервными ужимками, который носится с поручениями между номерами. Пентхаус Квентина Тарантино появляется на экране последним — туда малоприятные представители творческого сообщества вызывают Рота с разделочной доской, ножом-тесаком из поварского набора и льдом. У режиссера «Бешеных псов» и «Криминального чтива» получился короткий анекдот циника, рассказанный в сильной спешке. С помощью напора, осложненного неумолкающей болтовней, длинными планами и почти двумя сотнями факов за двадцать одну минуту, Тарантино с умным видом удается убедительно сказать глупость — мастер определенно в форме.

Фильм, после которого расцвел жанр коллективного признания в любви к точке на географической карте. Среди предсказуемо ровных историй об отношениях мужчин и женщин в условиях городской среды блестит немногое — например, новелла братьев Коэнов с растерянным Стивом Бушеми про последствия неосторожных взглядов в парижской подземке. Однако удачней всего выходит финальный аккорд — эпизод Александера Пейна с одинокой американкой, которая приехала посмотреть на свой удаленно любимый город. В открывающей новеллу сцене, где сонная героиня мешком стоит в номере гостиницы, разом перечеркивается вся надежда на лучшее, которую по крупицам вымывали предыдущие эпизоды альманаха, — Пейн шутит тонко и жестоко.

Герои «Ночи на Земле» Джима Джармуша разъезжают на такси — в машинах разных марок на дорогах Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Парижа, Рима и Хельсинки водители и пассажиры при этом, понятное дело, бесконечно говорят обо всем на свете. Выделить стоит новеллу в Нью-Йорке, где водитель и пассажир меняются местами (понимайте буквально) — немец-клоун плохо управляется с автомобильной коробкой, зато умеет дудеть и вызывать улыбки у скептически настроенных спутников, а еще у него смешные имя и шапка. Этот трогательный иммигрант не сильно вписан в социальную драму, поэтому истории получается обойтись без тяжести многокилограммовых смыслов и аккуратно разыграть трагедию маленького человека в большом городе.

В этот альманах, выпущенный к шестидесятилетию Каннского кинофестиваля, поместились новеллы 36 видных режиссеров из 25 стран, тема высказывания проста — кино. Почти все постановщики пошли путем долгой работы со смыслами (оно и понятно — когда рядом с твоим эпизодом собираются поставить такое количество великих, стараться будешь сильно), а вот Ларс фон Триер сделал иначе — разыграл элегантную черную шутку с использованием элементарного инструментария. Новелла Триера проста и говорит на универсальном языке, понятном даже на окраинах провинциальных городов: о культуре поведения в общественных местах и о том, как хочется убить мерзкого соседа, рядом с которым тебя на два часа заперли в темноте кинозала. Остается только мечтать, чтобы этот эпизод в принудительном порядке показывали перед сеансами во всех российских кинотеатрах.

Еще один фильм Джима Джармуша, только тут уже никто никуда не едет — герои пьют, курят и болтают в закрытых помещениях. Эпизоды для этого сборника снимались в течение нескольких лет — первая новелла была готова в 1986 году, фильм же вышел в 2003-м. Один из лучших эпизодов — «Двоюродные братья?», предельно точное высказывание на тему «Место художника в мире другого художника». Актеры Альфред Молина и Стив Куган, играющие сами себя, собираются за чашкой чая для обмена любезностями. Неловкий подкат одного артиста к другому неожиданно заканчивается маленькой победой — непринужденность в итоге выигрывает у высокомерия.

В кино француз Леос Каракс вернулся после девятилетнего молчания — и сделал это cмачно. Между мелких страданий жителей большого города (Мишель Гондри) и трагическим выходом мизантропа на улицу (Пон Чжун Хо) в «Токио!» глыбой стоит новелла Каракса. Ее герой — чокнутого вида мужчина в зеленом костюме по имени Месье Говно, живущий в канализации и терроризирующий городских жителей. Альманах хорош тем, что город тут явно не любят (если следовать логике российских прокатчиков, то картина вполне могла бы называться «Токио, я ненавижу тебя»), и Каракас не любит столицу Японии явно сильнее своих коллег по фильму. Мсье Говно — это образ безумного мегаполиса, к которому подходишь с дружелюбной физиономией, а тот в ответ зачем-то ест цветы и плюется непонятными словами.

На тему главной американской трагедии начала этого века высказываются 11 режиссеров из 11 стран; роковые цифры обозначены и в хронометраже фильма — каждая новелла длится 11 минут, 9 секунд и 1 кадр. Большинство режиссеров наложило трагедию на другие страны, а мексиканец Алехандро Гонсалес Иньярриту вовсе отказался от постановочности, оставив в свой новелле только темноту, шум и документальные кадры событий того дня. Однако пронзительней всего получилось у американца Шона Пенна — в его эпизоде случившееся оказывается одновременно спасением и поражением для овдовевшего старика, из окна которого видны башни Всемирного торгового центра.

«На десять минут старше» — это два фильма, в которых разные режиссеры снимают истории о времени под трубу и виолончель. В обеих картинах почти всех режиссеров унесло в какие-то неведомые дали, по земле остался ходить только Спайк Ли, который нарушил общее «молочное» настроение свой документалкой о президентских выборах в США в 2000 году. Недовольные американские политтехнологи с драмой в голосе рассказывают на камеру о нечестных способах борьбы за руководство страной. В фокусе — бюллетени, вводящие в заблуждения расположением фамилий кандидатов, преждевременное объявление победителя и другие приемы для удачного перетягивания одеяла на себя.

У этого кинопроекта сложная судьба — сначала он состоял из двух больших картин и нескольких трейлеров выдуманных фильмов. Однако после провала в американском прокате «Грайндхаус» для показа в Европе был превращен в два отдельных фильма — «Планета страха» Роберта Родригеса про зомби, получившихся из опасного газа, и «Доказательство смерти» Квентина Тарантино, в котором гонщик мучает девушек на больших скоростях. В итоге трейлер Эдгара Райта, автора фильмов «Типа крутые легавые» и «Скотт Пилигрим против всех», выпал. Работа британца — остроумная инструкция по выживанию в зловещем доме, сделанная в жанре симпатичного трэша.

Фильм снят по мотивам одноименного мрачного фантастического сериала, выходившего в США в 1960-х, а потом дважды возрожденного — в конце 1980-х и начале 2000-х. У Джо Данте, режиссера картин «Пираньи» и «Вой», получилась история о мальчике, легко получающем все, что захочет. Его жертвой становится школьная учительница, которой надо бы ехать далеко, но вежливость важнее: как не зайти в дом ребенка, полный родственников-подлиз и телевизоров с мультфильмами в углах. На выходе — аккуратная фантасмагоричная история о том, что маленьких монстров не стоит бояться и бить, а надо уметь разоружить искренностью, невозмутимым взглядом и разговорами о необходимости сбалансированного питания. 

Для этого альманаха три великих режиссера (Федерико Феллини, Луи Маль, Роже Вадим) экранизировали мрачные рассказы Эдгара По. Сильней всего запоминается новелла Вадима — капризная графиня в исполнении Джейн Фонды сжигает конюшню вместе со своим кузеном и теперь сильно страдает от этого в компании черной лошади, взявшейся непонятно откуда. Во взглядах белокурой Фонды, постоянно метущейся по экрану, — вся энергия эпизода. Будь героиня чуть менее страстной, смотреть эти картинные страдания на фоне живой природы было бы просто невыносимо, однако Фонда постоянно искрит, поэтому хватает на несколько костров — в том числе и для самой героини.

Спустя три года после альманаха с городскими историями о Париже настала очередь массово любить главный романтический город Америки. Из общей массы одинаково скучных эпизодов (она сказала, что будет читать ему толстые книги Достоевского; он предлагал ей переспать, но та оказалось стойкой; они подумали, что он низкоквалифицированный работник, а на самом деле он отлично танцует на людях; он хотел ее нарисовать, а потом неожиданно умер) хоть какую-то ценность представляет только новелла Бретта Ратнера, которая сделана с умеренной злостью. Там неуверенный в себе выпускник отправляется с девушкой в инвалидной коляске на вечеринку, после которой их ждет незабываемый опыт в Central Park с использованием дерева и ремня.

Совместная работа Вонга Карвая, Стивена Содерберга и Микеланджело Антониони о любви и сексе. Больше всего ценность в «Эросе» представляет разговорная новелла Содерберга со старомодным Робертом Дауни-младшим. В кабинете психоаналитика его герою не дает покоя незнакомая девушка, которая ему постоянно снится (и о которой он рассказывает своей жене — у них в семье не принято скрывать даже такое; супруга, понятное дело, от этого нервничает), и будильник, который надо придумать на работе. Двигательной активности в эпизоде почти нет, зато есть Дауни, которому дали длинный монолог и не заставили никуда бегать.

Девять новелл этого фильма крутятся вокруг лондонского метро. «Истории подземки» были сняты в 1999-м — когда гаджеты еще не спасали пассажиров от безумия при поездках в общественном транспорте. Хотя режиссеров у альманаха много, в целом фильм получился довольно вразумительным — почти в каждом эпизоде есть художественное мясо. Однако лучше всех вышло у шотландца Армандо Ианнуччи, автора остроумных политических сериалов The Thick of It и Veep о сотрудниках британского министерства и администрацию американского президента соответственно. У Ианнуччи тут история про отвращение — в его эпизоде загадочная пассажирка в вагоне всем нравится, но ее от всех тошнит.