Интервью
Лучшие монологи
Квентина Тарантино
Режиссер «Джанго освобожденного» о Спайке Ли, гангстерских фильмах и бутафорской крови
|
Сегодня в прокат выходит новый фильм Квентина Тарантино «Джанго освобожденный». Беглый раб Джанго (Джейми Фокс) и гуманистично настроенный дантист (Кристоф Вальц) убивают людей и ищут ту единственную, с которой Джанго разлучили злые руки судьбы. Материал подготовил: Андрей Карташов |
Чтобы разобраться в его мотивации снимать фильмы, полные насилия, цитат и забытых музыкальных шедевров прошлого, Look At Me собрал самые яркие монологи режиссера из различных источников и для наглядности снабдил их видеоиллюстрациями. |
|
|
«Бешеные псы» похожи на фильмы Жан-Пьера Мельвиля: «Боб-прожигатель», «Стукач» с Бельмондо — там вообще мой любимый сценарий всех времен. «Самурай» с Аленом Делоном. Мельвиль вообще делал самые крутые гангстерские фильмы на свете: он как бы брал гангстерские фильмы с Богартом или с Кэгни, причем иногда просто брал оттуда сюжеты, и снимал их с Бельмондо, Делоном или Габеном, но в другом стиле, и у него получалось круто, но по-другому круто, в такой французской галльской манере. И эти фильмы, с одной стороны, стараются быть похожими на американских предшественников, но при этом у них другой ритм и все такое. А я взял фильмы Мельвиля и поместил их в современный Лос-Анджелес. В общем, все скрещивается: из этого получилось то, из того получилось все.
|
|
|
|
В Европе делали фильмы, основанные на персонажах или на настроении, а в Америке — на сюжете, а сейчас мы в этом худшие. Мы не рассказываем историю, мы рассказываем ситуацию. Я не хочу ругать Голливуд, потому что все-таки каждый год из голливудской системы выходит сколько-нибудь фильмов, которые оправдывают ее существование, но в большинстве фильмов, которые сейчас выходят, уже минут через десять или двадцать понятно все, что дальше будет происходить! Это же не история. История — это что-то, что с течением времени раскрывается. Не обязательно речь о каких-то поворотах или сюрпризах, я говорю про развитие сюжета.
|
|
|
|
Спайк Ли наехал на меня [после «Джеки Браун»] для того, чтобы сохранить свой статус киношного Джесси Джеймса. На самом деле незадолго до того, как появился я, нужно было обязательно получить одобрение и благословение от Спайка Ли, если вы белый, который хочет снять кино на тему черных. Да ну на хуй. После меня это все закончилось, и он уже никогда не имел такого статуса. Я не спрашивал его одобрения, вот он и стал на меня нападать. По-моему, это ужасно: публичная звездная ссора — это самая безвкусная и пошлая ситуация, в которую я только мог попасть.
|
|
|
|
Я не хочу, чтобы это прозвучало как хвастовство, но на меня повлияли фильмы из разных стран. И вообще я на самом деле не считаю себя американским режиссером — в том смысле, в котором Рон Ховард — американский режиссер. Если я что-нибудь делаю и оно кажется мне похожим на итальянское джалло, то я и сделаю в стиле итальянского джалло. Если я делаю что-нибудь, что должно быть похоже на японский якудза-боевик или гонконгский фильм про триады, то так я и сделаю. Я понимаю зрителей со всего мира, Америка для меня — это просто один из рынков.
|
|
|
|
Когда я запускаюсь с фильмом, или пишу сценарий, или у меня появляется идея для фильма, я всегда делаю одну и ту же вещь: начинаю перебирать свою коллекцию музыки и просто ставлю песни, пытаюсь найти для фильма индивидуальность, дух. А потом — раз! — находится что-нибудь, две или три песни, или даже одна, и тогда я думаю: «О, вот это будет отличная музыка для открывающих титров». Музыка в кино крута тем, что если делаешь все правильно, найдешь нужную песню для нужной сцены, то получается максимально кинематографичная штука. Получается то, за счет чего кино круче любого другого вида искусства.
|
|
|
|
Что мне всегда нравилось в эксплотейшне — что бы там ни происходило, где-то в середине все равно начинаешь сочувствовать персонажам. И фильм вдруг перестает быть дурацким, потому что тебя начинает волновать, что произойдет с этими людьми на экране. Мне это нравится, особенно когда смотришь эти фильмы с современными зрителями. Когда я показываю такое кино своим друзьям, я говорю: «Ребята, там есть смешные вещи, но, пожалуйста, смейтесь, потому что это смешно, а не для того, чтобы показать, что вы крутые и выше этого. Смейтесь не над фильмом, а вместе с фильмом». И если вы переборете искушение просто постебаться, то будете удивлены — фильм вдруг начнет вам нравиться.
|
|
|
|
В «Бесславных ублюдках» я хотел держаться как можно дальше от всех этих дурацких клише военных фильмов. Ну, знаете, типа сцены, когда героям нужно убрать охранника: они так его слегка душат, и это решает проблему. Или герой убивает немца, но на форме почему-то не остается ни крови, ни даже дырки от пули, и к тому же, когда герой переодевается в эту форму, она на нем идеально сидит! Вот эта вся фигня… На самом деле я никогда раньше не делал ничего подобного. В каком-то смысле это самый жанровый фильм, который я когда-нибудь делал, потому что концовка там сделана по правилам.
|
|
|
|
Что вы хотите спросить — стал бы я смотреть «Дикую банду» в день стрельбы в Коннектикуте? В этот день — может, и нет. Стал бы я смотреть кунг-фу-боевик через три дня после бойни в «Сэнди-хук»? Может, и стал бы, потому что они никак не связаны. Меня раздражают обсуждения этой темы. По-моему, говорить про эти события в связи с кино — неуважение к памяти жертв. А вопрос о связи насилия в кино и в жизни мне задают уже двадцать лет, и мой ответ тот же, что и двадцать лет назад, он не изменился ни на йоту. Очевидно, я не верю в то, что какая-то связь существует.
|
|
|
|
Если вы хотите сделать фильм о рабстве и заставить зрителя из XXI века погрузиться в эту эпоху, то ему придется услышать и увидеть много неприятного. Это просто часть и обязательное условие того, чтобы воспринимать эту историю максимально правдиво. Критика по поводу слова «ниггер» кажется мне нелепой. Одно дело, если бы кто-то сказал, что я использую это слово чаще, чем оно на самом деле было в Миссисипи в 1858 году. Но нет, никто этого не говорит. Вместо этого говорят, что я должен врать, чтобы фильм было легче проглотить. А я не хочу, чтобы его было легко проглотить. Я хочу, чтобы он был, как булыжник или как таблетка, которую нечем запить.
|
|
|
|
Я не хочу стать старым режиссером, в какой-то момент я хочу остановиться. Режиссеры не становятся лучше с возрастом, и обычно худшими пунктами в фильмографии оказываются последние четыре фильма. Я очень волнуюсь за свою фильмографию, ведь один плохой фильм перечеркивает три хороших… Когда режиссер становится старомодным, это плохо. Я нахожусь в пути, у которого должен был конец, и мне хотелось бы, чтобы он заключался не в том, чтобы искать другую работу. Я хочу, чтобы у этого творческого пути случилась кульминация, мне нужно работать, стремясь к чему-нибудь. В моем идеальном мире десять пунктов в фильмографии — то, что нужно. Я сделал уже семь. Если я изменю свое мнение, если я придумаю новую историю, то могу вернуться. Но если я закончу на десятом фильме, это будет хорошим творческим высказыванием.
|
|
Комментарии
Подписаться