Прямая речь: Художник Марта Фридман
Нью-йоркская художница, приехавшая на открытие New York Minute в «Гараже», рассказала об американском современном искусстве и юности
В «Гараже» открылась выставка «New York Minute» - срез американского современного искусства по версии влиятельной галереи Deitch Gallery и куратора Кэти Грэйсон. Выбранные художники, около 50, работающие в разных жанрах – от скульптуры до видео-арта - воплощают идею сиюминутности и быстрого темпа, в котором живёт Нью-Йорк и меняется мода и образ жизни. На выставке много стрит-арта, ярких работ, мотивов поп-культуры и бунтарских жестов, выражающих установки нового поколения нью-йоркских молодых художников.
Look At Me поговорил с приехавшей на открытие выставки американской художницей Мартой Фридман, которая известна своими скульптурами, увеличивающими продукты и ежедневные объекты. Марта рассказала о том, как начала делать скульптуру, что она думает о нулевых в искусстве и каково быть молодым художником в Нью-Йорке.
|
|
|
Марта Фридман (Martha Friedman), 36 лет. Родилась в Детройте, работает в Нью-Йорке. Преподаёт скульптуру в двух американских арт-школах. Сделала 5 персональных выставок в Америке.
|
Как и почему из всего современного искусства ты выбрала скульптуру?
Мои родители отдали меня в летний лагерь, где я должна была, по их мнению, научиться лучше играть на гобое. Там я познакомилась с ребятами, которые занимались лепкой в каком-то кружке. Я тогда на занятии отломала ветку от дерева, сделала из неё гипсовую копию и приставила эту копию обратно к дереву: с этого момента мне стало понятно, что никем кроме скульптора я уже не стану. Было мне 13 лет. Я очень рано начала интересоваться незаметными объектами, которые мы постоянно используем, но не видим в деталях. Мне нравится смотреть, как они увеличиваются в моих руках, приобретают какую-то значимость и привлекают внимание, будь то зубочистка, резинка для волос или сосиска.
В 90-е случился какой-то невероятный финансовый взрыв, который спровоцировал огромный спрос на молодое искусство и такие же большие ожидания от него
Расскажи, как ты видишь художественный Нью-Йорк сейчас? Выставка "New York Minute" даёт об этом исчерпывающее представление?
Мир искусства в Нью-Йорке – это такой пирог с 20 или 30 тонкими ломтиками. Выставка New York Minute – только один такой ломтик, и он действительно показывает, как быстро меняются эти минуты: вначале в моде то, потом в моде это. На самом деле в Нью-Йорке есть много рассудительного, взвешенного искусства, которое собирается на других выставках, имеющих мало общего с этой. Здесь мы видим много заигрываний с поп-культурой и звонких молодых голосов, заявляющих о себе.
По твоим ощущениям, заниматься искусством в нулевые – какая-то отдельная история? У этого времени есть какие-то характеристики для художника?
Всю вторую половину 20 века мы знаем как время команд и лагерей: кто за кого играет. Это была борьба идеологий. В 90-е случился какой-то невероятный финансовый взрыв, который спровоцировал огромный спрос на молодое искусство и такие же большие ожидания от него. Многие этих ожиданий не оправдали, и пузырь лопнул сам собой. Осталось множество маленьких сообществ, галерей – на любой вкус, но и быть художником стало труднее: деньги заработать трудно и честолюбие удовлетворить зачастую не получится. Теперь искусство – это по-настоящему личный выбор: средства, метода и небольшого сообщества, галереи, которая поможет сориентироваться в этом мощном равномерном потоке современных художников.
Расскажи о своём поколении художников. Что их больше всего волнует, чем они интересуются, объединяет ли их работы какая-то одна идея? Ну и вообще, чувствуешь ли ты себя причастной какому-то тесному сообществу единомышленников?
Когда я думаю о себе, своих ровесниках и людях младше меня, чьё искусство я вижу, то возвращаюсь к одному и тому же слову – беспокойство. Эти люди – все встрепенувшиеся по поводу себя, колеблющиеся. В 90-е люди очень радикально и явно себя идентифицировали: СПИД назвал все вещи своими именами, и люди разбредались по субкультурам в охоте за ярлыками, которые надевали на себя добровольно. Я тогда как раз была совсем юной, училась и хорошо помню это ощущение от постоянной потребности понять, кто ты такой - в себе и окружающих. И сейчас глядя на работы того времени, я понимаю, что в них вопрос идентичности – первый и часто единственный, что эти люди не думали в искусстве, а говорили о себе. И этот подход мне совершенно не близок.
Моё поколение реально скучало по вещам, по каким-то физическим аспектам. Те, кто старше, говорили о себе, а нам хотелось трогать, двигать, гнуть. Нас ужасно увлекают все практические вещи и сам процесс работы. Но мы делаем это неровно, нервно, обеспокоенно, постоянно сомневаясь в себе и в окружающих. Поэтому мне нравится фильм «Выход через сувернирную лавку» - он сомневается, критикует, разоблачает, злится по поводу того, что происходит. Многие вещи, которые делают современные молодых художники, требуют кропотливой работы. И сам процесс создания чего-то, трудный и физический, стал способом как-то скомпрометировать реальность.
Художники вдохновляющие Марту Фридман:
Roman Signer
Комментарии
Подписаться