Сквозь тусклое стекло: Остров Бергмана

Пока в Москве проходил ММКФ, в редакцию LAM пришло приглашение от Шведского киноинститута посетить самый маленький в мире кинофестиваль — «Бергмановские недели» на забытом богом острове Форё, где свои последние двадцать лет жил Ингмар Бергман. Так как в Москве кроме «Шапито-шоу» смотреть было решительно нечего, блогер Buster Миша Дегтярев отправился в Швецию и узнал, что делал Бергман, когда плохо спал, зачем набивать татуировку с Тарковским и где находится самый удобный кинотеатр на Земле.

Каждое лето в конце июня на острове Форё, известном только тем, что там жил и работал Ингмар Бергман, проводятся «Бергмановские недели». Мероприятие представляет собой смесь фестиваля совершенно разного кино с фанатичным паломничеством и поклонением главному шведского режиссеру. Сам Бергман безумно любил остров, попал сюда в 1961 году на съемках фильма «Сквозь тусклое стекло», а потом переехал на ПМЖ, построил киностудию, несколько домов, кинотеатр и спокойно умер. Эта преданная любовь режиссера к серой куче затерявшейся среди Балтийского моря земли, по словам самого Бергмана, была обусловлена инопланетными пейзажами, невероятным для черно-белой пленки светом и успокаивающей лучше любой медитации атмосферой. Как оказалось, все так и есть.

Доминирующей формой жизни на острове являются овцы, заметно подавляя своим количеством шестьсот обитателей Форё, которых с каждым годом становится все меньше. По рассказам очевидцев, местные жители долго не могли принять чужака Бергмана, пока тот не снял про них документальный фильм в 1979 году, где довольно точно предсказал, что экономику и демографию острова ждет неизбежный упадок. После этого на Бергмана стали смотреть проще, даже воспринимали как местного Санта-Клауса, к которому всегда можно было обратиться, например, за деньгами, но, что характерно, к диагнозу совсем не прислушались.

Главная достопримечательность острова — дом Бергмана. После смерти режиссера его купил некий норвежский миллионер и теперь безвозмездно сдает его художникам разных мастей на определенный период времени. Говорят, что пускают всех — от виртуозов вязания крестиком до мимов. С нынешним жителем встретиться не удалось, но если вы чувствуете в себе задатки художника, то можно оставить свою заявку где-то вот здесь http://www.bergmangardarna.se/en/. Еще одна причина, по которой Бергман любил Форё, — земляничная поляна прямо у порога дома. В своем завещании режиссер очень просил не делать из его жилища музей, поэтому попасть внутрь могут только избранные. В этот раз эта была довольно странная компания — группа международных журналистов, Андрей Звягинцев, Иштван Сабо и оператор «Меланхолии» Мануэль Альберто Кларо.

Основной комнатой в доме, вызывающей неподдельный интерес, стала видеотека —потрепанный плеер, телевизор Panasonic и тысяча VHS-кассет гипнотизируют лучше любой экспозиции. Несмотря на то, что у Бергмана был личный кинотеатр, он предпочитал проводить вечера именно здесь. Все кассеты расставлены строго по алфавиту, а у столика с удобным креслом лежит тетрадка, где режиссер записывал одолженные соседям и родственникам наименования. Кроме очевидных фильмов, в коллекции Бергмана можно разглядеть такие экземпляры как «Крепкий орешек» или «Эммануэль», что в принципе неудивительно, так как Бергман любил Голливуд, а, например, Спилберга считал очень важным режиссером, но смотрится все равно фантастически. Венчает коллекцию трехметровой шарф, связанный его девятью детьми.

После видеотеки следовала комната, где Бергман подписывал договоры и ставил многочисленные награды, а за ней внушительная библиотека, но именно в этом момент ответственные за променад по дому люди вспомнили, что фотографировать в доме ни в коем случае нельзя, и попросили сдать камеры. Хотя запечатлеть хотелось еще многое. В качестве самого странного и интимного аспекта дома были разбросанные по комнатам пугающие надписи. Ими Бергман любил украшать мебель, стены и двери, когда у него была бессонница, что случалось достаточно часто.

После окончания экскурсии по дому оказалось, что рядом толпятся преданные фанаты Бергмана в надежде хоть одним глазком взглянуть на внутреннее убранство резиденции режиссера. Но сколько ни обнажал свое тело в поисках чернильных билетов Свен, его нательные украшения не работали на распорядителей дома. После непродолжительный беседы швед пообещал вытатуировать на спине «Сцены из супружеской жизни», но к совету набить Брюса Уиллиса отнесся скептически, после чего быстро попрощался и слился с неземным пейзажем Форё.

Помимо дома, на острове у Бергмана было еще несколько объектов недвижимости, в том числе и личный кинотеатр. Место кинематографической силы режиссер оборудовал по последнему слову техники еще в восьмидесятые — два проектора, моно, чей звук в отличие от стерео, по мнению Бергмана, не пролетал мимо ушей (интересно узнать, что бы он сказал о долби), и самые удобные в мире кресла, после сидения в которых не устаешь даже на протяжении семи часов беспрерывного просмотра. Бергман посещал кинотеатр преимущественно летом, когда выписывал из Стокгольма киномеханика и несколько ящиков с копиями современного кино. Сеанс проводил не в гордом одиночестве, а с местными подростками. Желающих всегда было много, поэтому многие дожидались своей очереди в пятнадцатиместном зале на скамейке слева от входа. В работающем сегодня для журналистов и важных гостей кинотеатре нельзя занимать лишь одно место — то самое, где сидел Бергман, комфортно подложив под ноги мягкий табурет. Зять Бергмана, писатель Хеннинг Манкель, поделился по этому поводу интересной деталью: когда режиссер пересматривал свои старые фильмы, он часто закрывал лицо подушкой, что должна была лежать под спиной, и громко матерился.

Легендам и анекдотами о Бергмане заполнен весь остров. Бывшая учительница единственной и уже закрытой на острове школы, к примеру, может рассказать о том, как режиссер насобирал мешок марок для юных филателистов, а престарелый плотник опять вспомнит, как мастер грязно ругался на съемочной площадке. Местных жителей в принципе разъедают очень сильные чувства в отношении Бергмана. Вина за угрюмое к нему отношение переплетается с непреодолимым желанием быть частью истории в контексте наследия режиссера. Очень по-бергмановски. Шведы вообще не особо сильно любили Бергмана. Каждый второй встреченный на Форё «бергмановед» по этому поводу извинялся и объяснял, что отсутствие социальной и политической позиции в материалистической Швеции сделало из него в некотором роде изгоя.

Впрочем, лучшего место для изгоя, чем Форё, наверное, не найти. Здесь Бергман в итоге сделал семь картин, по-максимуму использовав космический ландшафт острова. Каменистые статуи появлялись в «Стыде», Лив Ульман бегала от Биби Андерссон по гранитным пляжам в «Персоне», странные преломления света и белые ночи устрашающе работали в «Часе волка», а виды чистилища отлично подошли для сцены сна в «Страсти». В середине восьмидесятых на остров приедет Тарковский и снимет «Жертвоприношение», но, к сожалению, иконические тонкое дерево и петляющую просеку из фильма шведы не сохранили.

Зато в музее Бергмана, который, что символично, сделан из закрытой школы, можно помимо всего прочего найти раскадровки, собственноручно сделанные режиссером. Где-то недалеко местные кинематографисты разыгрывают сцену из «Стыда», для чего и построена миниатюрная церковь. Финальный пункт назначения — небольшое кладбище у единственной на острове церкви, в дальнем углу которого под ухоженным и украшенным цветами камнем покоятся Ингмар Бергман и его последняя жена Ингрид. И кажется, что это самое спокойное место во Вселенной.