Репортаж с фестиваля «Архстояние 2011»
«Самое главное было то, что я вывез за границу крестьян и заставил их сесть в гондолы»: фотоотчет и интервью с главного фестиваля лэнд-арта
29–31 июля около деревни Никола-Ленивец в Калужской области прошел шестой архитектурный фестиваль «Архстояние 2011». В этот раз на фестиваль приехало больше шести тысяч человек — чтобы посмотреть, как русская деревня становится пространством современного искусства. Традиционно в рамках «Архстояния» художники и архитекторы занимаются лэнд-артом: вписывают объекты и постройки в окружающий природный ландшафт. На буквально нетронутой природе в этом году можно было посмотреть тридцать шесть работ молодых архитекторов, соединивших дизайн и ландшафтную архитектуру.
За шесть лет существования кураторы проекта успели перепробовать практически все: приглашали знаменитых архитекторов, возили объекты на архитектурную биеннале в Венеции и изобретали самые разные темы для фестиваля — от тем по искусству до чисто архитектурных. В этом году художники работали с темой сарая — самой простой, но незаменимой постройки в сельском хозяйстве, а помогали им в создании инсталляций, как и всегда, местные жители.
Зачем нужен лэнд-арт, как делается современное искусство в Никола-Ленивце и что будет дальше с «Архстоянием», рассказали MAG те, кто придумал и сделал фестиваль.
Участники разговора:
|
|
|
|
|
|
|
|
О сарае как начале архитектуры
|
|
|
|
«Сарай — это элементарная, простейшая частица архитектуры. Это предмет, который рисуют с детства все — рисуют домик с крышей. Кроме того, сарай уже придумывали тысячу раз. Нам было все равно, как подойдут к этому авторы — художники, архитекторы. Мы хотели понять, что можно романтического и поэтического вытащить из образа сарая. У меня в детстве в Саратовской области был такой чудесный сарай, я даже прыгал с крыши. Это было самое романтичное место, на самом деле. Сарай может вполне быть объектом романтики. Кстати, очень было много работ связано конкретно с этим: сарай-сеновал, на котором можно валяться; сарай как просто место для встреч».
«У нас аграрная техника работает: возделывает эти поля, борется со стихией»
|
|
|
|
«Сооружения должны выглядеть очень органично, потому что органика для этого места — это главное. Ничего нельзя портить в этой природе, поэтому сараи — очень удачная идея. Может быть, у кого-то возникнет мысль, что они не такие пафосные, не такие крикливые. Но фестиваль, став более скромным, гораздо поумнел».
О деревне Николо-Ленивец и его жителях
|
|
|
|
«Наш фестиваль проходит на землях бывших сельскохозяйственных угодий, поэтому у нас аграрная техника работает: возделывает эти поля, борется со стихией, например, как вчера, во время шторма. Мы делаем тут дороги, после того как происходят сильнейшие ливни. Нам казалось, что так вот немножечко уйти в крестьянскую тему — это актуально.
Местные жители здесь участвуют в строительстве, реализации, добавляют свои какие-то элементы. Какие-то объекты доводятся архитекторами до звона, то есть до последней детали, какие-то объекты принципиально другие по методике. Здесь уже изначально привлекаются местные жители, которые готовят узлы, конструкции — и происходит такое соавторство».
О крестьянах на Венецианской биеннале
|
|
|
|
«Самое главное было то, что я вывез за границу крестьян и заставил их сесть в гондолы. Эти ребята только порой уезжали в армию на танках. Мне просто было интересно наблюдать за ними за границей. Они мгновенно освоились. Они вообще не спали — много работали. Но главное — они исследовали всю эту Венецию вдоль и поперек. И для меня это было самое важное. Что-то мы там показали. Во всяком случае, нас не ругали. Павильон как всегда ругали, а нас не ругали. Было очень приятно. Зато теперь ребята все время хотят куда-нибудь выехать, а когда долго не ездят за границу, говорят мне: "Ну, давай вообще, хватит вообще"».
«Самое главное было то, что я вывез за границу крестьян и заставил их сесть в гондолы. Эти ребята только порой уезжали в армию на танках»
«Если говорить про фестиваль, каким он был до этого, я думаю, что он был достаточно хитрый и забавный. Мы брали самых лучших архитекторов, художников России и просто здесь их выставляли. Они плохого не сделают, не навредят. Они замечательнейшим образом отработали для фестиваля и подготовили такую невероятно хорошую почву, которой трудно было ожидать. Никто не ожидал, что будут приезжать люди».
Об атмосфере «Архстояния»
|
|
|
|
«Я думаю, что это единственное место в России, где художники и архитекторы могут почувствовать абсолютную свободу и реально взаимодействовать с ландшафтом в большом количестве. К сожалению, в нашей стране лэнд-арт до сих пор воспринимается как высадка альпийских горок и кустиков. Но мы не ландшафтная архитектура, мы некая архитектура в ландшафте. Это работа не только с землей, это работа вообще со средой в целом. Для меня это даже не фестиваль ландшафтных объектов, а фестиваль ландшафтных состояний».
«Ротонда». Александр Бродский
|
|
|
|
«Я почувствовал, что «Архстояние» и люди, которые его создали, наполнили это место уникальным творческим духом, соединив его с уникальной природой, с национальным парком. Именно здесь, выходя на веранду дома своих друзей, я чувствую себя очень легко и свободно».
«Это будет особенная архитектура. Такая архитектурная мысль: скромная, маленькая, но невероятно умная»
Я считаю, что для реализации творческого потенциала человека необходимо периодически вырываться из городской среды, из тех ограничений, которые она накладывает, тех ограничений, которые накладывает общество на человека, и почувствовать себя настоящим, почувствовать себя таким, каким человек был в детстве, потому что в детстве у нас гораздо больше степеней свободы, чем складывается к двадцати-тридцати годам. Мне кажется, чтобы создавать что-то новое, уникальное, интересное, очень важно возвращаться в это состояние».
О том, что останется после фестиваля
|
|
|
|
«Уже сейчас надо думать о белом творожистом осадке — что остается от работы этого конкретно фестиваля, чем он будет известен. Это не концерт, на котором поют всякие знаменитые люди. Это фестиваль, который должен что-то оставить после себя, какой-то след, чтобы у нас формировалась история. Мне кажется, что история началась. Я всегда думал, что здесь должна быть архитектура. Все-таки должны быть павильоны, которые вот стоят в разных местах, не мешая друг другу, и там должно быть сделано какое-то такое уникальное пространство. Оно имеет и архитектурные формы, но в нем какая-то богатая философия, которую накопил архитектор за время своей архитектурной деятельности, часто очень-очень трагической, потому что наши архитекторы не все реализованы, а большинству строить просто не дают, поэтому здесь как раз они могут оставить свои мысли. Это будет особенная архитектура. Такая архитектурная мысль: скромная, маленькая, но невероятно умная».
Комментарии
Подписаться