Личный опыт: 5 российских иллюстраторов, которые работают для зарубежных проектов

Пять иллюстраторов, делавших проекты для зарубежных клиентов, рассказали Look At Me о том, как меняли свою технику, получали первые задания, о разнице в работе с российскими и зарубежными клиентами и о том, сложно ли работать иллюстратором.

На самом деле у меня нет техники как таковой. Мой стиль узнается скорее благодаря специфическому чувству композиции, движения, пропорции. Видимо, годы в рекламном бизнесе оставили свой отпечаток: для меня важно, чтобы всегда был один большой, четко читающийся центральный объект.

Свое первое задание я делал для местного клиента — оформлял телепередачу, причем вовлечено в это было огромное количество народа: съемки, графика — все как надо. А справился я очень просто. Дело в том, что на ТВ практически всегда имеется генеральная стратегия, накладывающая большое количество ограничений на концепт, но, с другой стороны, понятен общий вектор движения, поэтому сильно долго думать не пришлось. За графическую часть я не переживал, а вот съемки были по-настоящему масштабные. Но за пять лет в институте (у меня высшее техническое) я очень хорошо научился планировать. Так что просто взял много бумаги, карандаш и все распланировал. Сработало не без косяков, но для первого раза более чем хорошо.

---

Зарубежные клиенты лучше представляют, что они хотят, а наши легче идут на эксперимент, и это здорово.

---

Первый серьезный заказ для зарубежного клиента был гораздо проще. На меня вышел Amway. Они ткнули пальцем на одну из моих предыдущих картинок и сказали, что им нужно так же. Работу я сделал за вечер, потому как шел по накатанной колее и прекрасно знал, как и что делать.

Я бы не назвал себя известным. Возможно в узких кругах. За рубежом люди знают меня в основном благодаря моим работам для арт-коллектива Slashtree (www.slashthree.com). Еще мои работы и интервью не раз публиковались на Motionographer.com, Psdtuts.com — я думаю, это тоже сыграло свою роль.

Клиенты не всегда знают, что им надо, поэтому зачастую они обращают внимание не на художника, а на конкретную работу. Просто тыкают пальцем и говорят: нам нужно вот так. Зарубежные клиенты лучше представляют, что они хотят, а наши (в моей практике) легче идут на эксперимент, и это здорово. Но, с другой стороны, наши клиенты больше мечутся между версиями и долго не могут решить, что не так. Самым сложным было задание МТV, за которое я просто не стал браться. Мне настолько не понравился изначальный концепт, что я вообще решил больше с ними не работать. Основную сложность тогда представляло сказать людям «нет».    

В моей работе нет ничего трудного, я это понял недавно. Трудностей не будет, пока сам себе не начнешь их создавать. Не можешь придумать идею? Не надо напрягаться, расслабься — все придет само.

Не могу сказать, что техника у меня одна. Все собирается по кусочкам, вряд ли кто-то думает о голой технике, просто ищешь свой язык и, когда ты уже в нем, перестаешь его даже замечать: это как иностранный язык, который становится родным.

Первым моим серьезным заданием были иллюстрации моды для показов в Vogue. Вообще Vogue был первым журналом, с которым я начала работать восемь лет назад. Справилась, как мне кажется, неплохо: мне всегда нравилось рисовать моду.

---

Самое трудное в работе иллюстратора — это вдохновиться и выдать шедевр, когда у тебя дедлайн через два дня.

---

Известна я стала благодаря иллюстрациям в глянец: журналу GQ, для которого рисовала много и долго, в частности портреты Путина в один из номеров лет пять назад, много и с удовольствием рисовала и рисую для Yoga Journal (российского и испанского), Vogue, Rolling Stone, Glamour, Tatler и Cosmopolitan.

Честно говоря, когда меня нашел испанский Glamour, произошло это через моего агента в Мадриде, это скорее исключение, поскольку в основном я сама всегда ищу себе работу и контактирую с клиентами, многие меня находят через интернет или через внутрииздательские каналы — там же все друг друга знают.

Особой разницы в работе с настоящими профессионалами нет: и российские, и зарубежные арт-директоры высокого уровня работают примерно одинаково, имеют огромный визуальный опыт и могут четко проставить задачу. Возможно, зарубежные коллеги дают чуть больше свободы и чуть больше рискуют, больше доверяют именно твоему стилю.

Самое трудное в работе иллюстратора -— это вдохновиться и выдать шедевр, когда у тебя дедлайн через два дня. Но и это нарабатывается и в конце концов перестает быть трудным. Вообще самое сложное задание — когда арт-директор не знает, что конкретно он хочет получить в плане стиля или не может выразить это словами. Все же остальные сложности — это всего лишь часть процесса, которые обычно стоят результата. 

У меня много разных приемов: я часто экспериментирую, пробую рисовать в разных стилях. Надеюсь, мои гелевые ручки на обычном листе А4 — не последний этап. Никогда не понимал художников, которые по двадцать лет одинаковые вещи делают.

---

Артдир пинком под зад спустил меня с лестницы, сломал руку, показал фак и наказал забыть адрес редакции.

---

Первое задание было в далеком 1999 году для глянцевого журнала. Я с ним прекрасно справился, и мне дали иллюстрировать второй текст в следующий номер. Но по каким-то причинам я даже строчки не прочел и нарисовал что-то совершенно отвлеченное. Артдир тогда пинком под зад спустил меня с лестницы, сломал руку, показал фак и наказал забыть адрес редакции. Это не шутка.

Я не считаю себя известным, хотя, может быть, и надо для приличия. Скажу больше: известность, полученная с помощью медиа — еще не показатель таланта или качества. Вон Lipton весь мир заполонил своими пакетикам с красителем темно-бурого цвета, но это всего лишь раскрученный бренд. Ведь то, что они производят, сложно назвать чаем.

Честно признаюсь, я специально не интересуюсь, как меня находят клиенты. Смотрю одним глазом, как кот на колбасу, боюсь открыть второй, чтобы не исчезла. Хотя сейчас работаю с Time Inc., они сами написали, что видели в американском Esquire мои картинки. Для зарубежных агентств очень важно портфолио в четко выраженном стиле, чтобы у артдира или байера сразу сложилось представление, как художник может выполнить заказ.

Работа с российскими и зарубежными клиентами — это контрастный душ. Расслабляешься, работая с иностранцами, обмениваешься любезностями, добавляешь ребят в фейсбук. В общем, многие клиенты становятся друзьями. Но бывает так, что оказываешься совершенно не готов к удару кулаком в спину, как это было с журналом «Сноб». Бездарное управление, совершенно непрофессиональные сотрудники. На Западе такие сомнительные проекты или сами разоряются, или их затаскивают по судам. В России очень не хватает профсоюза, как во Франции Maison des Artistes, который представлял бы интересы фрилансеров.

Самое трудное для меня — это возня с документами, договорами и фактурами. В этом плане с американскими и европейскими клиентами работать проще, потому как нет никакой бюрократии. Ведь просто до абсурда доходит, когда некоторые российские журналы требуют предоставить скан всех страниц паспорта и выписку из налоговой. Как будто речь идет о миллионном контракте, а не гонораре в пару сотен. Так что после общения с финансовыми отделами и бухгалтерией работа с артдиром всегда приятна и увлекательна. Всегда нравятся сложные задания, они самые интересные. Иногда приходится хорошенько изучить предмет, прежде чем приступать к рисованию. Ну а самое сложное задание мне заказали совсем недавно, но это пока секрет.

Работы в технике, похожей на мою, мне уже нравились, когда мне лет десять было. Я тогда видела подобные образцы в заграничных журналах по дизайну, которые выписывали мои родители: Project и InterPress Grafik. 

В семнадцать лет я умудрилась выпросить у редакции комсомольской газеты отдать мне на растерзание еженедельный разворот. Я сама его весь макетила и делала там все иллюстрации для всех материалов раз в неделю. Сейчас у меня сохранилось несколько тех газет. Когда я на них смотрю, я прихожу в ужас. Не понимаю, как это кто-то мог у меня принять. 

Я несколько раз набирала популярность в разные моменты своей биографии. У меня сильно прибавилось читателей, когда я начала писать о своей работе в немецком агентстве на русском языке — многим дизайнерам в России было интересно. Вообще, думаю, что наибольшую популярность мне принесли книги. Когда я переехала жить в Германию, зарубежные клиенты стали для меня «здешними».

---

Самое трудное в моей работе — угадывать вкус толпы.

---

Разницы в работе с российскими и зарубежными клиентами не очень много: я думаю, что это связано с тем, что в России все механизмы работы с клиентами подсмотрены на Западе — контракты практически одни и те же и методы работы. И там и там —абсолютное большинство моих клиентов были крайне приветливы, сотрудничали как могли, если пытаться договориться и прийти к хорошим результатам, все очень стараются помогать.

Вот где я вижу очень значительную разницу, так это в работе с коллегами.
В России, я бы сказала, 50 на 50: половина коллег дружат, вежливы и приветливы, с радостью соглашаются, если их приглашают в интересные проекты. Понимают, что сотрудничество и совместная работа над похожими вещами повышает продажи и популярность всех вовлеченных. Другие 50% видят во всех коллегах врагов, конкурентов и реагируют необъяснимо глупо. Например, когда у них просят иллюстрацию для публикации в книге, смертельно обижаются и работу не дают. В то время, как всякий иллюстратор на Западе только и мечтает о любой лишней публикации, так как каждое появление в еще одном красивом месте повышает популярность. Когда приглашаешь людей продавать товары в магазине или производить что-то, они пишут километровые письма о том, как их все пытаются обмануть, как они никому не верят и ни с кем связываться не хотят. Хотя казалось бы — чего стоит рассмотреть предложение, опросить всех коллег и знакомых юристов и узнать, что предлагают им нормальные и общепринятые условия сотрудничества, на которых работает весь мир. Западные агенты тоже регулярно разводят руками по поводу паранойи российских иллюстраторов, которые в результате отказываются от работы, потому что им кажется, что их хотят обмануть и безжалостно эксплуатировать.

А когда зовешь сотрудничать здешних коллег, никто не ждет подвохов и ножей в спину, все радуются приглашениям и что их помнят и ценят. Не соглашаются, только если у них слишком много своих дел и нет на это времени и сил, но тоже всегда приветливо и без вражды и добавляя, что в другой раз, может быть, очень обрадуются приглашению. 

Самое трудное в моей работе — угадывать вкус толпы. Когда от иллюстратора требуют больших продаж, то есть не просто заказывают картинку и отпускают иллюстратора с миром, а именно хотят, чтобы его картинка стимулировала продажи и в каждый последующий раз это работало лучше и лучше. Если надо угодить одному отдельному заказчику, это еще решаемый вопрос — можно от одного человека добиться того, чтобы он честно высказал свои пожелания и претензии. Когда же делаешь что-то, что требует больших вложений (труда, времени и денег), а потом смотришь, что вышло (а оно либо сметается за полчаса, либо не продается вообще, и невозможно понять почему) — такие вот вещи ставят меня в тупик. 

Раньше я делала много заказов для таких гигантских фирм, которым было совершенно все равно, что там нарисовано и как. Лишь бы была качественная графика. За этими проектами стояли многомиллионные рекламные бюджеты, и продаваемость товара меньше всего зависела от картинки. Сейчас я большей частью делаю что-то для маленьких фирм или для себя и вижу результат сразу после выхода товара — и от успеха моей работы зависит, как и сколько со мной будут сотрудничать впредь.

Десять лет назад я работал дизайнером и верстальщиком небольшого городского развлекательного журнала в Петербурге. И чтобы создать нужное материалам оформление в условиях ограниченного редакционного бюджета, я решил делать яркие и самобытные иллюстративные коллажи. Именно с того момента мне стало интересно развивать себя в качестве иллюстратора. Уже тогда я понял, что заниматься чистым графическим дизайном — это неимоверно скучно и даже унизительно. В те времена меня увлекали и вдохновляли различные некоммерческие постпанк- и футуристичные флеш-арт-сайты. Это было золотое время неформальной киберграфики, зарождение самых значимых тенденций нового века, что значительно повлияли на мир современных визуальных решений и образов.

---

Плакаты с моей графикой висели на заборах всех крупных городов в Штатах.

---

Моим первым большим заданием был заказ от рекламного агентства Grey из Сан-Франциско для рекламы плеера Lil Monsta от SanDisk в недалеком 2006 году. Я впервые познакомился с методикой работы по четкому брифу и был удивлен разумным и вежливым ходам всех включенных в процесс персон. Начиная от арт-байера и заканчивая представителями бухгалтерии. Так вот. Была задача отрисовать много разных объектов и образов по списку и собрать их в одно кустистое облако, которое влетало-вылетало из пасти огромного монстра-плеера. Разумеется, я волновался и старался. Помнится, картинка была пошагово одобрена в три этапа, арт-директор не переставал нахваливать и клиент не отставал. Можно сказать, что мне как иллюстратору повезло с первым крупным заданием. В итоге плакаты с моей графикой висели на заборах всех крупных городов в Штатах.

Раньше я довольно часто мониторил все международные сайты по дизайну и раз в три-четыре месяца напоминал им о существовании своего портфолио. Около половины из них отвечали на мои письма и публиковали ссылку в своих лентах. Это довольно действенный пиар, посещаемость порой доходила до трех тысяч в сутки. Я не могу оценить влияние публикаций моих интервью и работ в журналах по дизайну и графике, но случалось, что клиенты находили меня в том числе благодаря этим журналам.

---

Зарубежные клиенты покупают смелые творческие решения.

---

В практике зарубежных агентств и клиентов распространено отслеживание самых острых и свежих тенденций, рекламные образы должны отражать интересы разных целевых аудиторий. И так случилось, что мои работы совпадают с некоторыми тенденциями. Это умеют чувствовать арт-байеры и арт-директоры, которые в нужный им момент порой обращаются ко мне за созданием иллюстраций. Почему они обращают внимание на мои работы? Потому что они яркие, новые и оригинальные.

Зарубежные клиенты, как правило, просят работать в присущем автору стиле, соблюдают его стилистические границы и смотрят на рабочий процесс через призму уверенного позитива. Грубо говоря, они покупают смелые творческие решения. Российские же зачастую используют авторов всего лишь как инструмент для достижения своих целей, порой забывая, по каким причинам они выбрали того или иного исполнителя. Хотя в последнее время ситуация меняется, и такие вещи как взаимопонимание и уважение приходят и в нашу страну, и в отношения между людьми.