Майк Мейре, арт-директор журналов 032c и Garage

Майк Мейре — один из самых авторитетных арт-директоров журналов, ответственный за редизайн культового немецкого издания 032c и макет Garage, нового журнала Даши Жуковой. Look At Me позвонил Майку в Кельн, когда он работал над вторым номером Garage, и поговорил с ним о панках восьмидесятых, сочетании интеллектуальности и порнографии и соперничестве моды и искусства — на страницах журналов и в жизни.

Как вы стали тем, кем стали? Где вы учились на графического дизайнера и кого вы считаете своими главными учителями?

Знаешь, я начинал очень рано. Шел 1983 год, я был студентом и мой друг выпускал школьный журнал. Всегда, когда ты ходишь в школу, школа может выпускать какой-то журнал на заднем дворе — он был очень-очень простым и не сказать чтобы чересчур глубоким. Это было двадцать семь — двадцать восемь лет назад, тогда мне было шестнадцать или семнадцать. В те времена еще не было каких-то комьюнити, а были обычные соседские отношения. Мы, ребята из двора, все были друзьями и всегда вместе проводили свободное время. И за мной в нашем районе закрепился какой-то имидж творческого человека, все думали, что я подрастающая богема. Я тогда сильно увлекался модой, все эти восьмидесятые, яркие цвета, нью-вейв, моды, панки. Все происходило на моих глазах. И так оказалось, что мой бэкграунд — это мое любопытство. Меня интриговали стиль и открытие для себя новых музыкальных звуков — вечерами мы слушали винил и иногда кассеты. И все, что мы тогда открывали, казалось нам невероятным. И вот в то самое время в моей школе был парень, делавший маленький журнал, который мне очень нравился. Как и этот парень, я вдохновлялся баухаусом и конструктивизмом. Меня гипнотизировало время, когда люди объединялись, так как по-настоящему хотели построить свою культуру. Они думали обо всем сразу — об архитектуре, об одежде и моде.

Еще и об образе жизни и новых отношениях между людьми.

Вот именно. И это очень вписывалось в мои взгляды: я тогда много думал над тем, как создавать собственный мир. И баухаус стал мне близок благодаря книгам о нем, которые я легко мог достать. Вы могли бы меня  назвать ребенком, который был немного мечтателем, но я, правда, был поглощен идеей развить свою внутреннюю вселенную.

---

Меня захватывала идея всей культуры 1980-х: ты не только круто звучал, но еще и очень круто выглядел

---

И вот, возвращаясь к вопросу об учителях. Этот паренек, который руководил школьным маленьким журналом, как-то спросил меня: «Майк, ты хочешь работать со мной над школьным журналом?» Сложно было назвать это занятие дизайном, но, воодушевленный, я сразу же приступил к работе над проектом и в то же время стал размышлять со своим братом, который на три года старше меня, о том, как бы придумать свой собственный журнал. Нам это казалось очень крутой идеей — тогда вокруг было столько моды, музыки, и мы все очень хотели об этом писать.

Какая у вас была любимая группа в то время?

Конечно, я тогда слушал Orchestral Manoeuvres in the Dark, Joy Division и New Order. Это было то время, когда начинала группа Frankie Goes to Hollywood и многие другие крутые группы. Вокруг них был четко ощутимый культ и своя мифология. Я видел, как это все началось, и меня захватывала идея всей культуры восьмидесятых: ты не только круто звучал, но еще и очень круто выглядел. 

Обложки журналов 032c после редизайна Майка Мире

Кто вас тогда окружал?

Я вырос в деревне, в часе езды от Кельна. Моими лучшими друзьями был мой старший брат и друг Роберт — в общем, не такая уж и большая компания. И вот мы стали издавать собственный журнал, у нас появились по-своему влиятельные друзья, друг с EMI Records, который представил нас группе Talk Talk, например. Я даже помню, как брал интервью у Тины Тернер — она тогда уже была мировой знаменитостью.

Я любил все это всем сердцем. Так что если говорить про учителей, то ими были мои фантазии, моя креативность и мой интерес к  культуре — как к баухаусу, так и к музыке. Мы сделали журнал Apart, и первый его выпуск был черно-белым, как журнал Interview Энди Уорхола. В то время его было очень трудно достать. И вот мой брат привез Interview из своей первой поездки в Америку — для нас это было сокровище. Лайфстайл-журнал с уклоном в моду и современную культуру — это был феномен. Наш журнал, вы улыбнетесь, назывался Apart. Я чувствовал себя немного отличным от большинства, как и все, кому двадцать, и в то же время я, конечно же, любил песню Joy Division — «Love Will Tear Us Apart». И вот, когда ты печатаешь что-либо, начинаешь гордиться, потому что понимаешь, что ты можешь воплощать свои идеи в жизнь — делать из них продукт, что-то осязаемое. Журнал незаметно для нас стал явлением, и он был чуть ли не единственным журналом в своем роде в Кельне и на всей территории Западной Германии в восьмидесятые.

---

Наш журнал, вы улыбнетесь, назывался Apart — я, как и все в двадцать лет, конечно, любил песни Joy Division

---

Мы близко подружились с Питером Сэвиллом, я очень надеюсь, что он будет контрибьютором второго номера Garage. Он придумал несколько эпохальных обложек, например, для OMD «Architecture and Morality». Это вообще моя самая любимая обложка — она стала мне вместо Библии. И это было удивительное время, потому что я знал, кто сделал эту обложку и знал лично Питера, но не мог сопоставить одно с другим — интернета же еще не существовало и нельзя было пробить за пять минут человека и узнать все, чем он занимается.

Ваши приемы работы за это время сильно изменились или остались прежними?

Второй номер журнала Apart был более профессиональным, о нем заговорили, мы заняли нишу. И меня приятно удивило, что когда Даша Жукова впервые приехала в мою мастерскую в Кельн, я показал ей почти всю свою работу, и больше всего ее тронул именно первый выпуск журнала Apart, о котором я тебе только что рассказывал. Она была очень тронута, потому что, видимо, почувствовала непосредственность и честность этой работы. Там все было сделано вручную, все надписи и заголовки. Даша сказала, что ей очень понравилась вся эта ручная работа как противовес всему цифровому, что нас сейчас окружает. И этот фидбэк от Даши дал мне испульс для создания новой концепции типографики журнала Garage. 

Я не знаю, заметили ли вы. Шрифты, которые мы используем, они все немного «трясущиеся». И у нас есть программа, которую мы специально разработали с одним из дизайнеров: туда мы помещаем от пяти до семи разных шрифтов, которые выбираются автоматически и случайно. Одна буква может быть написана Futura, вторая — Helvetica, третья — Universe. Это все против правил.

---

Я так устал от чистоты и совершенства, мне хотелось все это расшатать

---

И создание этого случайного, трясущегося намеренно придает выпуску большую теплоту. Журнал не корпоративный, не гладкий. Я так устал от чистоты и совершенства, мне хотелось все это расшатать. Я думал о русском искусстве, думал про конструктивизм, про Малевича, черные геометрические формы. Потому что я не хочу делать копируемый журнал, именно поэтому мне нравится работать с Дашей. Она открыта, но четко знает, чего хочет. И мы очень рады тому, что в итоге получилось, потому что создать что-то неидеальное в наше время намного тяжелее, чем наоборот. Все мы привыкли к ровным вещам и идеальным квартирам.

Что для вас главное в работе арт-директора? С одной стороны, это всегда много связей, встреч и разговоров, с другой — хаос идей, которые надо как-то упорядочить и собрать воедино. 

Сейчас арт-директор журнала — это куратор. Я беру за основу эмоции от журнала, которые должны испытать читатели. И если я знаю, что журнал должен быть громким или наоборот тихим, я знаю, какой шрифт и какие изображения создадут поверхность, по которой читатель почувствует громкость или тишину журнала. 

Арт-директор указывает, что важно, а что совсем неважно. Тебе нужно сделать указатели, которые бы вели читателей по всему журналу. Ты как режиссер фильма: окружен сотней людей, и все они блестящи в своей области, все хотят показать свою креативность, а тебе надо уметь поощрять их и отказывать им. Иногда ты должен быть жесток и холоден. Компьютер дает тебе слишком много возможностей, поэтому всегда лучше поговорить, обдумать, выбрать идентичность и только затем что-то делать. Мне нравится возможность сделать ошибку. Меня иногда называют полтергейстом за количество идей и мыслей, которые я обрушиваю на тех, кто меня окружает.

Это благословение — работать так, как работаю я. Всегда очень много работы, но быть окруженным всеми этими замечательными людьми с таким изобретательным умом... Конечно, все это сложная работа в наше время, но ее сложность в другом. Это не работа в шахте или на автомобильном заводе. Моя работа — трудная, но красивая и привилегированная.

---

Самые противоречивые и странные журналы всегда продаются из-под витрины, ты приходишь и спрашиваешь о них шепотом

---

Мне тяжело иногда просто соображать, потому что постоянно надо придумать свежую, новую, классную фигню. Ты как супермаркет — открыт двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и не можешь выбраться из этого. Это твое главное обязательство перед современной культурой, бизнесом и обществом. У тебя всегда должны быть идеи, ведь если не ты, то кто? У тебя всегда должны быть наготове тексты и изображения. Ты должен понимать, что сейчас в моде и что будет в моде завтра. И решение тебе необходимо найти, пока ты слушаешь людей вокруг себя. И затем у тебя появляются идеи — первая, вторая... Какие-то идеи — более тонкие и изящные, или, наоборот, более грубые и необработанные, или роскошные и сексуальные. Тебе надо знать, что пастель — это романтика, а ч/б — это мистика. Я занимаюсь этим уже в течение долгого времени, но каждый день для меня как новый. 

Возвращаясь к вашей классификации журналов, для вас Garage и 032с — это громко или тихо? Как вы связываете себя с ними?

Когда я начал вместе с Йоргом Кохом работать над редизайном 032с, было ясно, что мне надо перепридумать изящный журнал, который пишет о культуре и политике. У Йорга такое берлинское прошлое, он раньше был панком и все еще, несмотря на возраст, намерен поиметь систему — не как-то грубо, а очень витиевато. Йорг очень интеллигентный и умный, но ему очень хочется трахнуть мейнстрим. Когда мы встретились, я сказал, что надо сделать журнал о сексе и порнографии, но при этом очень хитрый. Если вы пойдете в любой киоск с газетами, то увидите, что есть журналы, которые продаются на высоте человеческого роста — они обычно самые популярные. А самые противоречивые, странные и маргинальные всегда продаются из-под витрины, ты приходишь и спрашиваешь о них шепотом. 

Мне хотелось сделать изысканный и сексуальный журнал для взрослых, который будет продаваться из-под полы. Я представлял, что сделаю журнал, который будет вызывать особые чувства, особую ауру и ассоциироваться с тем, как ты со смешанными чувствами берешь его из-под прилавка. Такого рода метафоры я использую и сам, чтобы сделать дизайн. Я задаю себе вопрос: «Что я должен сделать, чтобы страница выглядела опасной?» Так и с порнографией. Я хочу сделать что-то опасным, слегка соблазняющим, грязным. Я хотел сделать что-нибудь со скрытой красотой, темной загадкой. Взять то, что никогда не считалось красотой, и раскрыть. И тебе начинает это нравиться. Все это не та очевидная внешняя красота, которая на поверхности и которую мы знаем. Это красота, которая появляется со временем.

Я бы не сказал, что 032с — громкий журнал. 032с — он слегка... вы знаете, опасный журнал. Это комбинация интеллектуальности и порнографии. Это журнал, который расширяет границы и проверяет, насколько далеко мы можем зайти. Журнал 032с — это как будто кто-то тебе бережно трахает мозг. Например, фотограф Данко Штайнер и то, как он снимает моду. Это же жутко, но так красиво. Что есть красота в наши дни? И мы начинаем задаваться этим вопросом в новом выпуске. Я верю в силу красоты. Я читаю книги об эстетике, я очень серьезно отношусь к красоте, я знаю ей цену и медитирую в течение многих лет. Но в то же время я знаю, что живу в мире, который не всегда красив. Все мы немного ебанутые на всю голову, и 032с даст тебе это почувствовать. О, это сексуально. О, это грязно. О боже, это потрясающе, это так барочно! Это так гладко! Это так минималистично! Это так холодно, это так жарко.

---

Журнал 032c — это как будто кто-то бережно трахает тебе мозг

Все это разнообразие — его много, но это не громко. Это скорее спрятанное сокровище, которое я отказываюсь делать на виду у мейнстрима. Сколько человек собирается это просмотреть? Может быть, десять тысяч человек во всем мире — это люди, которым действительно это интересно. Сколько человек знает Рей Кавакубо? Ты и я, мы знаем это. Но если мы выйдем на улицу и спросим у людей, кто такая Рей Кавакубо, они вообще будут не в курсе. Поэтому Garage для меня тоже очень важен, потому что он интересен большему числу людей.

Для вас Garage — более публичный проект?

032с — очень зрелый журнал, ему уже десять лет, он надежный, со сложившейся и зрелой редакцией. В то же время у первого номера Garage был широкий медийный отклик. Сейчас Garage для меня находится на самом пике, ведь в нем мы обсуждаем, искусство это или мода, дизайн или архитектура. Это журнал совершенно исключительной породы. В мире определений нет больше четких границ, все стало гибридом. Одно несомненно: искусство сейчас — самое волнительное и объединяющее людей. Искусство — это как церкви нашего времени, это причина, по которой люди собираются вместе, принося с собой деньги и власть.

Обложки и страницы журнала Garage

То есть мода уступила главенствующую роль искусству?

Мода стала простой естественной необходимостью, потому нам надо исполнять роли. Нас фотографируют постоянно, все появляются в блогах, у всех есть смартфоны с камерами. И мы все больше становимся осведомлены о собственном присутствии. У каждого из нас есть мысль о том, как мы выглядим — это не нарциссизм и не гедонизм, это просто факт. Все становится таким публичным, что ты превращаешься в актера в своем собственном фильме. Для сравнения: чтобы сделать журнал, тебе нужна типографика, буквы, цвета и фотографии. В моде ты просто используешь уже готовые платья, костюмы, сумки, прически, чтобы показать свой характер и индивидуальность. Мода сейчас лучше и интереснее, чем когда-либо. Но в то же время (и я думаю, это суперважно) посмотрите, как фэшн-индустрия сейчас работает — только с помощью сумок, парфюмерии и рекламы.

Знаешь, когда ты ешь, тебе нужны нож и вилка. Искусство — это еда на тарелке, но тебе нужна мода — как нож и вилка, иначе ты ничего не съешь. Так и я не могу себе представить одно без другого. Искусство автоматически подразумевает моду: люди из мира моды хорошо чувствуют себя рядом с художниками. Искусство и мода — это разные способы выражения креативности.

---

Искусство — это еда на тарелке, но тебе нужна мода, как нож и вилка, иначе ты ничего не съешь

---

Искусство и мода сейчас соперники?

Я думаю, искусство — это индивидуальный анализ собственного мира. Мода больше связана с одним моментом. Мода — это больше празднование настоящего, в то время как искусство — это анализ настоящего, прошлого и будущего. И когда два этих понятия объединяются, то оказывается, что мы одновременно празднуем и анализируем время, в котором мы живем. Мода сейчас пошла по пути простоты и импровизации. Ты можешь носить что-то фантастическое Balenciaga и дешевую футболку, и это никого не волнует. Эти вещи как походка: ты не думаешь о походке, ты просто идешь, как пьешь или дышишь. А искусство — это попытка понять, почему всю свою жизнь мы размышляем над черным полотном.

Я понял! Искусство — это о жизни. Мода — это о времени. Жизнь существует только во времени. У нас с вами нет ни прошлого, ни будущего, а только этот момент, когда мы говорим вместе. И мне кажется, вот что происходит, когда люди любят мероприятия. И почему они ходят на арт-мероприятия. Потому что хорошее искусство напоминает им вопросы о нашей жизни. И в то же время они празднуют этот момент, поэтому они заботятся о том, как они выглядят.

Съемки для журнала 032c Данко Штайнера и Юргена Теллера

Вне зависимости от законов рынка и моды на kindle журналы об искусстве появляются и обновляются. Новый Garage тому подтверждение. Почему журналы должны существовать в XXI веке?

Журналы для масс-маркета просто хотят накормить массу, которая хочет развлекаться — тех, кто понапрасну тратит время. Но среди всего этого есть журналы и книги, которые ты не хочешь выкидывать. Начинается фетиш журналов с аурой. Их начинают коллекционировать. Ты покупаешь журнал, который стоит как три кофе или две пачки сигарет, за восемь или десять долларов, — а там куда больше работы, в чем в трех чашках кофе, — и ставишь этот журнал на полку.

Я люблю работать над тем, что должно прожить немного дольше, тем, что не попадает из рук сразу в мусорную корзину. Я не ностальгирую, даже когда говорю о восьмидесятых. Раньше было лучше? Чушь собачья! Время, в которое мы живем, фантастическое. Это прекрасно, что сейчас есть интернет-издания, ты можешь посмотреть журнал на своем айпэде и зайти на страничку блога, чтобы посмотреть показ. Но в то же время есть и другая реальность, когда ты делаешь вещи, которые живут чуть дольше, чем другие вещи.

И я действительно верю, что первый выпуск Garage найдет себе место в архивах, его будут собирать. Я занимаюсь журналами достаточно долго, чтобы сказать, что Garage — это не просто много шума из ничего. Журнал Даши Жуковой — это что-то большее, чем просто журнал. Если Даша делает что-нибудь, все с интересом наблюдают, что она делает. Она такой удивительный человек. И я немного старше нее, но я отлично понимаю, что она ищет, когда это касается Garage. Я не знаю ее настолько хорошо, чтобы позволить себе сказать, какая она есть, но для меня она умна, целеустремленна, человечна. И в то же время она позволяет себе играть в игры.

---

 Раньше было лучше? Чушь собачья! Время, в которое мы живем, фантастическое

---

Если немного отвлечься от журналов, искусства и моды, задам вам простой вопрос. Как выглядит ваш обычный рабочий день? В каком режиме вы живете?

Я думаю, что вам лучше спросить моих работников, друзей, мою жену — и моих детей. Они вам скажут: «Папа всегда на работе». К счастью или к несчастью, мне невероятно нравится то, чем я занимаюсь. Йозеф Бойс однажды сказал: «Выходные — это глупо». И я тоже так думаю, я работаю каждый день. Я прихожу к десяти утра на фабрику и работаю до девяти вечера, иногда до полуночи, иногда до восьми вечера. На выходных я занимаюсь спортом, провожу полдня с детьми, иногда рисую. Я много путешествую и работаю в самолете, на айпэде, где бы я ни был. Когда я с детьми и моей женой, то стараюсь отдавать им все свое внимание, но это довольно редко случается.

К счастью, моя жена меня понимает совершенно. Она родом с Гаити, но выросла в Нью-Йорке, в общем, она девушка из большого города, которая отлично понимает, что значит делать карьеру и работать с подобными людьми. Но от того, что мне нравится, что я делаю, иногда я забываю, что работаю. Хотя иногда вокруг меня просто сумасшедший дом.

И что вы тогда делаете?

Я медитирую. Когда вы чувствуете, что все вокруг — слишком много для вас, что вы не справляетесь со всей сложностью, надо уходить в себя. Надо убедиться, что внутри вас сложнее, чем снаружи, вернуться в состояние равновесия и затем вы снова почувствуете себя расслабленным. Я не верю в упрощение нашей жизни: это просто отрицание ее сложности. У всех бывают проблемы, бывают хорошие дни и плохие дни. Я занимаюсь своим делом почти тридцать лет и могу с полной уверенностью назвать его моей страстью.

Когда ты думаешь и делаешь что-то со страстью, ты не думаешь о времени и о работе, потому что ты по-настоящему вовлечен в это. Становясь старше, я яснее понимаю, что надо быть осторожнее, чтобы не оказаться в капкане, и если тебе неуютно от того, чем ты занимаешься, то ты просто работаешь не с теми людьми. Я просыпаюсь и не думаю о том «как я выдержу этот день» или «как я хочу, чтобы этот день закончился». У меня операция послезавтра, но я не боюсь этого. Не надо психовать, надо делиться и не держать проблемы в себе. И просто принимать решения.