Как учиться в Германии: Мастерские, художники и биеннале глазами студента
«Сложно описать, что ты чувствуешь, когда студенты голосуют, оставить в школе или нет профессора или ректора»
Look At Me продолжает публиковать впечатления молодых людей, которые добиваются чего-то сами, в рубрике «Личный опыт». Молодой фотограф и художник Алексей Ванюшкин, который живет и работает сейчас в Германии, учится в одной из главных арт-школ Европы — Staedelschule во Франкфурте. Он рассказывает Look At Me о том, как у него получилось уехать учиться за границу, как выглядит учебный процесс в одной из самых живых и амбициозных арт-школ Европы и что в головах у будущих современных художников.
Алексей Ванюшкин
фотограф и художник
Найти школу
Уперевшись в потолок в плане саморазвития и самореализации в России, я начал искать возможность передвижения за границу для получения образования. Я получил среднее специальное образование в Новосибирском Государственном художественном училище по специальности «реклама» — на практике это означало быть дизайнером интерьеров. Это было стандартное российское учебное заведение средней руки — со всеми вытекающими, но у нас был замечательный историк искусства и неплохая библиотека, которые стимулировали самообразование для тех, кого это волновало, и всегда был интернет. В остальном — было просто весело.
Потом я перебрался в Санкт-Петербург и очень многое получил от лекций и образовательных программ «Фотодепартамента». Самое важное, правда, всегда оставалось на уровне личных разговоров. Тогда с «Фотодепартаментом» я сделал выставку и книжку, само собой наделал множество ошибок, на которых удалось поучиться. Затем у нас появилась образовательная программа, которая строится по образу и подобию программ Master of Fine Arts в мировых академиях: фактически несколько групп людей, которые слушают лекции, задают вопросы, а затем участвуют в групповой критике проектов друг друга. В данном случае речь шла о фотографии, но за время этой программы у меня было столько разговоров и споров, что это дало еще один импульс для самообразования, в этот раз больше в сторону философии и теории. И, конечно, тут опять — только интернет.
Какой-то американец на форуме жаловался на отсутствие контроля и четких заданий, и я подумал, что это то, что мне надо
Я довольно долго искал школу, поскольку в интернете очень богатый набор материала на этот счет, да и вообще сам процесс очень увлекательный — пока все школы рассмотришь, отыщешь отзывы, семестровые и выпускные выставки. Изначально я искал школу, связанную с фотографией, и привлекательнее всего смотрелись школы в США и Голландии. В случае Америки требуется астрономический бюджет в размере 50 тысяч долларов в год и степень бакалавра в фотографии, чтобы была возможность посоревноваться за грант для магистратуры. В Голландии тоже нужны деньги, хоть и меньшие, поскольку, увы, в связи с кризисом грантов в моем случае для Голландии не осталось.
|
За вычетом языковых требований и требований по срокам подачи особых вариантов, кроме Staedelschule, не оставалось. Чтобы понять, где учиться и какая школа соответствует твоим ожиданиям, надо обязательно смотреть работы выпускников на итоговых выставках в конце семестров или в конце года (graduate show, как они называются). Толком найти такое грэдьюэйт шоу для Staedelschule я не смог: был единственный отзыв : какой-то американец на форуме жаловался на отсутствие контроля и четких заданий, и я подумал, что это то, что мне надо. |
|
Cайт школы Staedelschule |
Образование в Staedelschule бесплатное, за исключением 220 евро на студенческий проездной, который экономит кучу денег каждый семестр. Пока никакие гранты мне в Германии не светят, поскольку я не знаю немецкий и, опять же, не учусь на аэрокосмического инженера или биохимика. Подробное исследование краткого содержания состава профессоров показало, что это вовсе не меньшее из зол. В их числе были Виллем де Руй, Михаэль Креббер, Криста Наэр, Юдит Хопф, Тобиас Ребергер, Саймон Старлинг, Дуглас Гордон, Изабель Гроу и бывший ректор академии Даниэль Бирнбаум. Мне нравился фильм Дугласа Гордона про футболиста Зидана, да и вообще класс Film, судя специальности, больше подходил, так что именно туда я и записался.
Сдать экзамены
Для того чтобы попасть на вступительные экзамены, к середине лета нужно было прислать свое портфолио почтой. Не став играть в русскую рулетку под названием «Почта России», я воспользовался услугами отеля «Европа» в Питере. По слухам, в год портфолио подают где-то 800 человек. Затем профессора выбирают сорок самых интересных и приглашают на экзамены. Однако мое электронное приглашение было выслано поздновато, наивные немцы думали, что достаточно будет физического письма. Поэтому пришлось получать визу без регистрации в Питере, за один день, но спасибо добрым людям в немецком консульстве, я сел в самолет спустя пару часов после того, как получил на руки паспорт.
На следующее же утро было первое задание, каждому выдали по открытке с репродукцией и попросили что-нибудь написать. Некоторые писали на самой открытке, а некоторые — зеркальным методом. Это утвердило мое мнение в том, что все в порядке: я в школе современного искусства.
Затем было второе задание, которое в письме называлось обнаженной натурой. Но за время обучения в художественном училище меня стало подташнивать от обнаженки, поэтому я решил, что рисовать точно не буду, решив снимать на полароид, который вез из Питера, что вылилось в еще одно приключение — не рисовал далеко не я один.
Наконец, третье задание состояло в том, чтобы сделать что-нибудь на месте, по теме на выбор — build a dog (построить собаку) или draw a lasercutter (нарисовать лазерный резак). Многие студенты восприняли задания буквально и стали резать бумагу и делать собачек из фольги. Я сложил маленький зин и сделал на нем название Build a Dog, но в целом было ощущение попадания в анекдот.
Многие студенты восприняли задания буквально и стали резать бумагу и делать собачек из фольги. В целом было ощущение попадания в анекдот
На следующее утро было по десять минут на интервью для каждого со всеми студентами одновременно. Все мы провели день у дверей большой аудитории и в столовой, обсуждая, кого и что спрашивали. Была пара стандартных вопросов вроде «почему именно эта школа и профессор», в остальном вопросы были разными. Меня спросили про любимого историка искусства и откуда я знаю английский язык. Я сказал, что учил английский девять лет у репетитора, которая оказалась баптистским миссионером, на что один из профессоров пошутил, что это все объясняет и они не могут меня взять, поскольку они католики. К концу дня — где-то в пять вечера — вывесили список пятнадцати поступивших, из которых где-то пять человек были приезжими, которые перевелись на full time. Поступили совершенно разные люди — половина нигде до этого не училась, другая половина уже имела различные степени от разных школ по всему миру. Русский я там был один.
Получить документы, переехать, найти жилье
Вернувшись домой, я занялся подготовкой документов. Это довольно длинная тема, но в целом почти все сказано в памятках немецкого консульства. Документы подаются на национальную визу с отметкой «цель пребывания — студент», к этому прилагаются документы из школы и т. д. При подаче нужно также показать свою финансовую дееспособность на ближайший год (то есть срок, на который дается первая национальная виза) в размере где-то восемь тысяч евро на блокированном счету в немецком банке. Блокированном — значит, можно снимать только ограниченную сумму внутри Германии после получения визы, это закрывает возможность денежной карусели — одолжил, положил на счет, показал выписку, отдал одолженное. С работой есть ограничения, если нет разрешения, то официально работать можно только 90 полных или 180 неполных рабочих дней в году.
Документы подаются на годовую визу, но дают ее на три месяца, продление до года и далее происходит внутри страны в месте под названием Ausländerbehörde, куда нужно предоставить немецкую медицинскую страховку, документы из школы, блокированный банковский счет (sperrkonto).
Были очевидные мошенники, которые предлагали выслать деньги за квартиру в Англию и ждать оттуда ключи от моего будущего дома
Я начал искать жилье, поскольку, ясное дело, мне никто не отвечал на письма из-за границы. Были очевидные мошенники, которые предлагали выслать деньги в Англию и ждать оттуда ключи от моего будущего дома. Поиск жилья идет через местные риелторские сайты вроде Wg-Gesucht.de, и это было однм из самых сложных моментов обустройства на новом месте. Осень вообще и октябрь в частности — это самое худшее время, когда стоит этим заниматься: у всех начинается семестр, цены повышаются, а за комнатами приходится буквально бегать. Две недели в хостеле, куча писем (на них, кстати, все равно не отвечают, можно и не писать), звонков и всего несколько поездок в сами комнаты — и я стал жалеть, что не знаю немецкого: возможно, тогда бы не пришлось выслушивать столько мнений о русских в Германии.
Мне повезло, и я нашел относительно дешевую и хорошую комнату в пятнадцати минутах от центра Франкфурта за 300 евро. Я живу в двухэтажном доме, почти на окраине самого Франкфурта, с двумя соседями на этаже, это итальянка, которая выросла в Германии, и женщина из Югославии. Мы делим вместе кухню и ванную комнату, и везде, конечно, все блестит. Но у меня также прекрасная хозяйка, которая живет в соседнем доме и подозревает, что женщина из Венгрии с первого этажа прячет нелегальных мигрантов.
Как иностранный студент, официально я могу работать ограниченное количество времени, но это не большая беда, поскольку без знания немецкого устроиться на что-то серьезное практически нереально. В данный момент мои перспективы — работать в школе (столовая, хаусмастер — хозяйственник, библиотека, организуемые внутри школы события) или через знакомства находить работу на выставках. Так мне удалось поработать на монтаже выставки своего профессора Дугласа Гордона, о чем я еще напишу.
Первый семестр, знакомство с профессором и собственная студия
Школа началась с получения студенческого, зеленого и похожего на военный билет, местные немцы говорят, что это олдскул. Потом была вступительная речь от ректора Николауса Хирша со словами о том, что столовая — это сердце школы. После чего стало ясно, что встретиться с моим профессором сразу не получится, поскольку они бывают в школе раз в месяц в течение нескольких дней. Сначала это казалось странным, но каждому положена студия — чтобы заниматься своим делом. Моему классу Film не очень повезло в этом плане: со студиями здесь довольно туго. На студенческом собрании выяснилось, что студенты, то есть мы, могут много на что влиять: менять, голосовать за профессоров и лекторов и в числе прочего влиять на выбор ректора. Я как-то довольно странно себя почувствовал, поскольку никогда раньше с такой вызывающей демократией не сталкивался.
Кто-то за время первой встречи с мастером успел напиться с профессором, приготовить обед и посмотреть фильм
Затем приехал Дуглас Гордон, и у нас было собрание класса: мы условились весной поехать все вместе в Глазго ради недели открытий выставок и похода по вискарням. Все новые студенты в моем классе встретились с ним для личных разговоров. К моменту моей с ним встречи по разговорам со студентами я понял, что Дуглас Гордон — суперзвезда в мире искусства и вроде как ведет себя как мачо, что не всех радует. Но во время личного разговора мне достался совсем другой человек — простой, заинтересованный и… чувствительный. Стоит еще сказать, что аудитория, на которой висит табличка «Film Klass», — это фактически кухня, в которой стоит огромное черное пианино, здоровенная звуковая система с колонками, проектор и несколько стульев: кто-то за время первой встречи с мастером успел напиться с профессором, приготовить обед и посмотреть фильм.
Затем началась битва за место в студии — по правилам школы каждый студент имеет право на студию: обычно это пара-тройка человек в одном месте. У нашего класса мало места, и пришлось ждать, ходить по студиям с расспросами, есть ли свободное место. За это время я понемногу стал понимать, какова самая большая разница между «тут» и «там».
|
В школе есть только несколько студентов из стран бывшего СССР, в основном студенты — европейцы, американцы, несколько человек из Азии. Понемногу становится ясно, что эти люди выросли в капитализме и здесь все нужно делать самому, ни у кого нет ностальгии, пусть даже и призрачной по «большому дяде, который придет и все сделает». Больше половины событий в школе организуется студентами — примерно каждую неделю есть студенческое собрание, на котором студенты обсуждают, решают и голосуют по самым разным вопросам. |
|
Cайт Дугласа Гордона |
Это касается всего — от организации небольшого студенческого бара по четвергам под названием The Crypt до мастер-классов, лекций, приглашенных профессоров, финансирования школы, организации вечеринок и разговоров с городскими политиками. Для меня все это очень ново. Сложно описать, что ты чувствуешь, когда студенты голосуют, оставить в школе или нет определенного профессора или ректора —после всем известных походов по преподавателям с зачеткой.
Работы учащихся в Staedelschule на выпускных и семестровых выставках
Как работают профессоры, классы и дополнительные программы
Штейдл — школа необычная, об этом говорят и студенты и профессора. Больше половины студентов здесь уже получили образование, и в целом учеба в Штейдле — это как программа после основного образования. Здесь нет курсов как таковых, есть лекции, мастер-классы, семинары и мастерские. Все остальное время студент предоставлен сам себе. Есть фото, видео, печатная, звуковая, мастерские, а также студия для работы со скульптурными материалами, компьютерный класс и библиотека. Кроме этого есть даже курс кулинарии и, соответственно, кухня.
|
В каждом классе учеба строится по разному, и чаще всего это зависит от манеры профессоров. Класс Михаэля Креббера номинально считается классом живописи, но он никогда не проводит собраний в классическом понимании. Раз в месяц он рассылает своим студентам (или тем, кто в мейл-листе) письмо о том, что в определенный день с определенного времени он будет в столовой, и его класс, а также любой, кому это интересно, присаживается за столик и участвует в разговоре. У мастера есть своя полка в библиотеке, где он оставляет книги, музыку, кино, которые, на его взгляд, было бы интересно увидеть студентам. Но склонить его к походу в свою студию, чтобы он взглянул на работу студента, сложно. С другой стороны, есть классы других профессоров — Кристы Наэр, Тобиаса Ребергера, Виллема ди Руя и Юдит Хопф: они больше похожи на классы в классическом понимании, с собраниями, групповой критикой и обсуждениями. |
|
|
Мой класс, то есть класс Дугласа Гордона, называется Film, то есть «Кино». Но студенты занимаются самыми разными вещами — экспериментальными фильмами и новыми медиа в том числе. Наше собрание класса больше похоже на семейный ужин, где все по часовой стрелке поют по песне, вместе готовят, кто-то делает презентацию своих работ или показывает фильм, а затем каждый лично беседует с профессором о чем хочется. На это собрание может прийти любой студент, из любой группы или даже не студент, а человек с улицы. У нас также есть программа лекций, за которую голосуют студенты каждый семестр. Почти каждую неделю к нам приезжают известные художники, кураторы, историки. С приезжающими арт-персонами всегда можно пообщаться лично, а если дело происходит в четверг, то увести в студенческий бар.
С приезжающими арт-персонами всегда можно пообщаться лично, а если дело происходит в четверг, то увести в студенческий бар
Другой профессор, Марк фон Шлегель, ведет семинар про романы. Студенты пишут, обсуждают, вместе ходят в бар и сидят в классе по четыре-пять часов. Изабель Гроу — довольно известный критик и историк искусства — также ведет семинары и лекции. Мы смотрим кино про Герхарда Рихтера, обсуждаем работы друг друга, спорим про Мане и связь художника со своими работами как продуктом. Несколько раз в месяц приезжает Даниэль Бирнбаум, на семинарах которого мы обсуждаем в данный момент Дюшана, и в этом участвуют также студенты школы критики и кураторов. Бирнбаум оказался чрезвычайно активным профессором и равно заинтересованным как в идеях студентов, так и в материалах, о которых рассказывает.
Жизнь во Франкфурте, друзья и выставки
Первый месяц мне было странно знакомиться с огромным количеством людей в школе, где все настолько открыто, но при этом совершенно непонятно, кто есть кто и кто чем занимается. Несмотря на дружелюбную атмосферу, как здесь говорят, двери студий в течение семестра закрыты. Студенты сами решают, когда и как им работать, тем более у нас есть пластиковые карты, с помощью которых в студии можно попасть двадцать четыре часа в сутки.
Франкфурт — небольшой город, который можно легко пересечь на велосипеде, с графиком работы здесь полная свобода, но студенты работают много и не из-под палки. Один из стимулов — это семестровое шоу Rundgang, куда прибывает огромное количество людей из арт-мира, и, конечно, очень греет мысль, что в первую очередь это люди из галерей, которые ищут молодых художников. Несмотря на обилие разговоров среди студентов о деньгах, которые зарабатывают взрослые художники, часть молодых тут уже представлены неплохими галереями в Европе, что тоже приятно. У каждого второго студента уже была сольная выставка, а кто-то их наоборот организует как куратор. Половина класса школы критиков и кураторов — уже вполне действующие персоны в арт-мире, по большей части сами организующие выставочные пространства и галереи.
Все настолько открыто, но при этом совершенно непонятно, кто есть кто и кто чем занимается
Самое сложное — это, пожалуй, привыкнуть к другой культуре, хотя почти все свое время я провожу в школе, месте, где происходит полный микс самых разных национальностей. Самое неприятное, что я пока встретил в Германии, — это немецкое чувство юмора, которое вызывает подозрение почти у всех иностранцев. А второе — это бюрократия, практически в таких же масштабах, как и в России. Внутри школы все, включая профессоров, говорят по-английски, но за ее стенами без немецкого языка довольно сложно делать что-то сложнее, чем сходить в супермаркет.
Digital-книга с фотографиями Алексея
Как ни странно, почти все мои друзья-студенты — датчане. Их здесь больше всего, и это люди от двадцати до тридцати лет. В моей студии, помимо меня, также есть Андреас и Дениз. Дениз снимает самое настоящее кино, а Андреас рисует и занимается всем одновременно. В Германии люди довольно странно относятся к выбрасыванию вещей — в разных кварталах в разные дни недели, люди выставляют мусор на улицу. Это может быть как старенький работающий холодильник, так и почти новый кожаный диван. Андреасу все время удается найти что-нибудь вроде целого колокола, набора инструментов или чучела белки, так что в студии полно странных вещей. Дениз привозит друзей из Дании, которые занимаются кинофестивалями, и мы смотрим в студии новый фильм Филиппа Гранрийе.
Каждую неделю в школе показывают кино, устраивают перформансы, тематические бары и вечеринки, во время которых можно совершенно спокойно обсудить классическую живопись. Все это создает такой небольшой мир внутри школы, поскольку сам город — довольно угрюмый финансовый центр Европы, где под здоровенным знаком евро в центре уже несколько месяцев проводят летний лагерь из движения Occupy.
Внутри школы все говорят по-английски, но за ее стенами без немецкого языка довольно сложно делать что-то сложнее, чем сходить в супермаркет
Конечно, не все так плохо, и за углом школы есть крупный музей живописи, рядом — музей скульптуры и музей кино. На другой стороне реки расположены три здания Museum fur Modern Kunst Frankfurt, тоже довольно крупного музея современного искусства. Недавно в нем проходила выставка New Frankfurt Internationals — по сути шоу выпускников нашей школы. Также в городе есть пара десятков галерей, арт-резиденция со студиями Ateliers Frankfurt, а на самой реке стоит галерея Portikus.
Самое главное в Staedelschule еще впереди: в феврале в школе начинается семестровое шоу, которое собирает тысячи посетителей, а двери в студиях наконец открываются для всех. Судя по программе прошлого года, выставка выпускников похожа на местную биеннале — с лекциями, гостями, кинопоказами и кучей прочих событий. И, конечно, выставкой работ студентов во всех корпусах школы, а также конкурсом с довольно весомыми призами. В числе гостей много людей из арт-мира, и, как я понимаю, это самое крупное Rundgang-шоу в Германии и часть того, что делает Staedelschule особенным местом.
Работы новых франкфуртских художников
Комментарии
Подписаться