Интервью: Команда «Темного рыцаря» о клаустрофобии, мировом кризисе и умных драках
Кристофер Нолан, Кристиан Бэйл, Энн Хэтэуэй и Майкл Кейн рассказывают о съемках последнего «Бэтмена»
В мировой прокат выходит «Темный рыцарь: Возрождение легенды» — последняя часть трилогии о Бэтмене, снятой Кристофером Ноланом. Задрав планку реалистичности и мрачности кинокомиксов, вся команда на этом с нами прощается: мы больше не увидим Кристиана Бэйла в маске с ушками, Майкла Кейна в роли его заботливой бабушки и Гэри Олдмена с усами и полицейским жетоном. Перед премьерой фильма мы поговорили с его создателями и главными звездами: режиссером Ноланом, супергероем Бэйлом, женщиной-кошкой Энн Хэтэуэй и дворецким Майклом Кейном.
|
|
|
|
|
|
|
Кристиан, что Вы почувствовали, надев костюм Бэтмена в первый раз и в последний?
Бэйл: Кажется, первый раз я его примерил на пробах. По-моему, это был тот, что остался от Вэла Килмера.
Нолан: Да-да.
Бэйл: Он на мне очень плохо сидел. Но когда на меня впервые натянули сделанный для меня я, помню, подумал: «Ох, придется Кристоферу искать другого актера». Дико клаустрофобичное ощущение, просто невероятное. Ни вздохнуть, ни выдохнуть, даже мысли в голову не лезли — такой он был тесный. И вот я стою весь такой на грани нервного срыва и убеждаю себя дышать глубже. Потом не выдержал и говорю: «Простите, не могли бы вы все выйти на двадцать минут?» Потому что вокруг бегает куча людей, все спрашивают — «Ну как вам? Удобно?» А у меня даже рот не открывается. Ну и все вышли, и я просто стоял и думал: «Я ведь правда хочу в этом фильме сыграть. Я справлюсь. Вот только надо пережить этот момент, а дальше все будет окей».
Вокруг бегает куча людей, все спрашивают — «Ну как вам? Удобно?» А у меня даже рот не открывается
К счастью, у нас по сюжету Брюс Уэйн улучшает костюм. По большому счету, от панических атак меня спасала одна мысль — что каждый раз, когда у меня перед глазами начнут мелькать звездочки, я смогу его быстро содрать. А что касается последнего раза... Мы заканчивали съемки, оставалось доснять еще пару сцен, но уже без меня. Так что я присел в углу и хорошенько подумал обо всем, что мы сделали. Это ведь первый раз в моей жизни, когда я три фильма подряд в одном образе. Эти фильмы изменили мою карьеру. Да и жизнь тоже. Хотелось как-то это обдумать.
Большинство кинокомиксов — чистая фантастика: у людей сверхспособности, Землю атакуют космические злодеи и все в таком духе. А у вас последние два фильма из цикла вполне приземленные, можно даже сказать, правдоподобные.
Бэйл: Можно, я скажу? Мне всегда казалось необъяснимым, как Крису удается в хороший фильм добавить злободневности. Тут у нас есть, например, поразительные пересечения с «Окупай Уолл-стрит». Самое страшное, мы снимали буквально в паре кварталов от того места, где они потом разбили лагерь, и никто не был в состоянии это предугадать. Но когда все это начало происходить, я был в шоке: «Эй, откуда ты знал?!» Вообще, если возвращаться к истокам — и поправьте меня, если я ошибаюсь, — мне кажется, Боб Кэйн придумал Бэтмена в 1939 году как реакцию на Вторую мировую войну. Этот персонаж был ответом на коллективную беспомощность, которую люди ощущали перед лицом надвигающейся трагедии. Размышлением о том, что можно сделать. Потом было, конечно, много веселья, например Адам Уэст (исполнитель роли Бэтмена в 60-х — прим. ред.) , который вообще перевел все в область полного надувательства. Так что Крису удалось вернуть все к исходной точке.
Ок. Вы снимали в Нью-Йорке, в кадре есть вполне узнаваемые городские ландшафты и разрушительный теракт. Вы специально намекали на мир после 9/11?
Нолан: Не надо забывать, что это Готэм, и вокруг — не наша реальность. Мы имеем дело с преувеличенной, гипертрофированной вселенной, а не с конкретным Нью-Йорком или Чикаго. Хотя Готэм, конечно, всегда был очень… нью-йоркским. Хоть мы и изменяли каждый кадр, как могли. У нас в руках был удивительный мир, с которым можно возиться и делать всякие гротескные штуки, в постановочном духе. И наши герои — куда больше, чем просто люди, они символы. Это создание мифа. Летучая мышь становится символом надежды для людей, живущих в страшно коррумпированном обществе, которые ждут какого-то маячка. Что придет кто-то и укажет им обратный путь в мир добра, который они потеряли.
А вас не пугало, что на любую натурную съемку могут пробраться местные жители с мобильными телефонами? Любой захочет и сможет снять, как у Нолана на улицах Питтсбурга в августе валит снег.
Нолан: Если вы снимаете на городских улицах, сразу же ждите любительских фото со съемок, это факт. Но, мне кажется, людям надо доверять. Зрители, фанаты понимают, что кадры со съемочной площадки, как правило, мало похожи на то, что они увидят в кинотеатре. По крайней мере я надеюсь на их понимание. А в Питтсбурге было сплошное веселье. Стояла невероятная жара, и я прекрасно помню, как Гэри (Олдмен — прим. ред.) ходил в пальто и делал вид, что мерзнет. Я-то сам был страшно доволен, что не надо кутаться в шарф.
Продолжая мысль мистера Бэйла, насколько вас вдохновлял мировой финансовый кризис? Простите, но ваш фильм — просто эротическая фантазия любого участника «Оккупай».
Нолан: Если совсем честно, то мы на стадии сценария страшно пытались не ввязываться в конкретные темы и прямые высказывания. Подобные фильмы — развлечение, главное тут — сюжет и персонажи. Хотя, конечно, хочется честно высказаться о том, чего мы боимся, что нас волнует, или, наоборот, вдохновляет. Когда видишь угрозу цивилизации — проще говоря, всему, что мы принимаем как данность, — то мысль о силах зла, способных все разрушить, серьезно пугает. Если происходящее на экране резонирует с реальностью, то это потому, что мы все живем в одном мире и осознаем вещи, которые нам потенциально угрожают. Во вселенной Бэтмена это Бейн и все то, что он способен натворить с нашим миром.
Я всегда думал — кому нужны блокбастеры. Пытался сняться в парочке и, при всем уважении, должен сказать, что выходило не блеск
Бэйл: Мне еще очень понравилось быть частью… Знаете, я всегда думал — кому нужны блокбастеры. Пытался сняться в парочке и, при всем уважении, должен сказать, что выходило не блеск. А вот Крис справился. Кто-то может прийти на фильм как на чистое развлечение, прокатиться на этом аттракционе, сойти, и на этом закончить свои отношения с фильмом. Но если захочется приглядеться, то у нас там полно поводов для размышлений. При этом мы никого не долбим своими идеями по голове. Если вы готовы заглянуть поглубже — пожалуйста. Там есть на что посмотреть.
Кстати, между первым «Бэтменом» и последним вы успели взять «Оскар» за «Бойца». Кажется, Вы — первый оскароносец, который играет костюмного супергероя из комиксов.
Бэйл: Правда?
Да. Вы об этом не думали?
Бэйл: Определенно ни разу.
Хорошо, тогда расскажите, как в проект удалось затащить Майкла Кейна. У него целых два «Оскара».
Кейн: Я прекрасно помню, как это было. Было чудесное воскресное утро около девяти лет назад, и ко мне в дверь постучали. Я открыл, на пороге стоял Крис. Я его сразу узнал, потому что мне нравился его фильм. Как там он назывался?
Нолан: «Бессонница»?
Кейн: «Бессонница», точно. В общем, у него в руках был сценарий и он сказал: «Мы тут с ребятами собрались сделать симпатичный маленький триллерочек». Я говорю — «А называется как?» А он в ответ —«Бэтмен. Начало». Спрашиваю: «Вы что, Бэтмена собрались делать?» А сам про себя думаю — кажется, на эту роль я уже староват, интересно, кого они мне хотят предложить. Понятно, что не Женщину-кошку. И он говорит: «Дворецкого». Я как-то засомневался. Полфильма стоять: «Ужин подан, сэр. Хотите еще супчику, сэр?» В общем, он мне дал сценарий. А было, напомню, воскресное утро.
Кажется, на роль Бэтмена я уже староват, интересно, кого они мне хотят предложить. Понятно, что не женщину-кошку
Я ему говорю: «Давайте я почитаю и завтра вам перезвоню». А он... Крис вообще очень, очень скрытный. И он мне отвечает: «Нет. Садитесь сейчас и читайте, а сценарий я вам не оставлю». В общем, мы сели с супругой, налили чашечку чаю. И я прочитал. А потом согласился. Меня поразило, что в сценарии есть отношения. Не просто ходульные персонажи, как обычно в этих больших фильмах с трюками и спецэффектами. Они были реальные, настоящие люди. Прописанные, как в драмах. Так что я сказал «да» и с тех пор ни разу не пожалел.
Героини у вас тоже многомерные — хотя обычно женщина в комиксах либо секс-символ, либо абсолютное зло.
Нолан: Ну, по мне, Энн у нас ОЧЕНЬ секси. Так, мне, наверное, лучше помолчать.
Хэтэуэй: О господи… ну вы же понимаете… я бы в этом фильме хоть табуретку сыграла. Так что вдвойне приятно, что мне отвели роль такого чудесного персонажа. Особенно мне нравится, что она человечная: костюм с ней как раз не играет никаких сверхъестественных трюков. Переодевшись, она остается Селиной: по большому счету, у нее просто униформа такая.
Вы сознательно пытались усложнить женских персонажей? Потому что у всех героинь в фильме непростая судьба.
Нолан: Ну, на стадии сценария — конечно. У нас там пара выдающихся персонажей... хотя кому в кино нужны слабые персонажи? Хочется, чтобы они были похожи на реальных людей, за которых можно переживать, в которых легко поверить. Мы с Энн немало времени провели, обсуждая предысторию Селины — кто она, откуда взялась, почему она такая? Хотя кое-что, конечно, и из сценария можно было понять, но они с Марион (Котийяр — прим. ред.) очень много психологизма добавили со своей женской позиции.
Хорошо, а как насчет философии с кулаками? Расскажите про финальную драку с Бейном. Сложно далась?
Бэйл: Знаете, мы начали снимать в Питтсбурге, а закончили в Нью-Йорке. Там было очень много… точно даже не скажу, сколько... статистов.
Нолан: Около тысячи.
У меня есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая — для тебя есть феноменальная роль. Плохая — придется ходить в наморднике
Бэйл: И все друг друга дубасили. Это нас с Томом (Харди, исполнителем роли Бейна — прим. ред.) очень подхлестывало. Он вообще феноменальный и внушительный оппонент. Определенно, он первый злодей, который реально может надрать Бэтмену задницу — а такого нам еще не показывали. Но что мне нравится в сценах драк, это что у Нолана они никогда не сводятся просто к тумакам и нокаутам. Там через тактику можно многое про персонажа понять. Не говоря уже, что они сами по себе впечатляют.
Кстати, спасибо, что показали нам Бейна без маски. У нас, зрителей, на ее счет вообще были опасения — в первых трейлерах почти невозможно было расслышать, что он говорит.
Нолан: Знаете, Том любит рассказывать историю о том, как я на него вышел. Я ему сразу сказал — «У меня есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая в том, что для тебя есть феноменальная роль. Плохая — придется ходить в наморднике. Что бы ты там не вздумал сыграть, у тебя в распоряжении будут только глаза и голос». И знаете, как он выкрутился? Я просто в восторге, хотя не все зрители это сразу замечают. У него же глаза и голос работают на контрасте. Во взгляде — ледяное, очень устрашающее спокойствие. А голос, наоборот, жутко экспрессивный.
Он вообще мог говорить в этой маске? Или пришлось записывать голос отдельно?
Нолан: Мог. Я вообще не фанат переписывать звук, так что мы стрались все на площадке писать. Но мы снимали полфильма на камеры IMAX, а они просто невыносимо шумные, это их самый большой недостаток. И из-за этого нам пришлось писать звук отдельно. Но на площадке, никакой студии. Просто заново переигрывали сцену, без съемки, в костюмах, на тех же точках, в том же ритме. Так что у нас там все по-честному.
Ладно. С Бэтменом Вы завязали. И с блокбастерами тоже? Чего дальше от Вас ждать?
Нолан: Да, я начинал с небольших скромных фильмов и в итоге пришел к большому кино. Я сейчас скажу, а вы не поверите, конечно, но для меня никакой разницы нет. На площадке все примерно одинаково и мне даже кажется, что обязанность режиссера — не обращать внимание на масштаб проекта. А что касается планов… Понятия не имею. Поеду в отпуск, буду валяться и наслаждаться полнейшим незнанием, что делать дальше.
Комментарии
Подписаться