Другое
Плохо себя вел: Аутсайдерские песни перед новогодней елкой
Олег Соболев и Никита Прокопьев осмысляют традицию праздничной музыки
Рождественские и новогодние песни — важная часть мировой поп-культуры, и почти в каждой стране есть свои народные хиты про елку и подарки. Однако в России эта культура остается как раз на уровне «поп», то есть, эстрадном, в то время как на Западе песни про рождество сочиняют и поют все — и звезды, и никому неизвестные, зачастую одинокие, люди. Специально для Look At Me Олег Соболев разобрался в феномене так называемой аутсайдерской музыки и в частности — ее праздничной ипостаси, чтобы выяснить, чем объяснить праздничное молчание независимых музыкантов в России. А прервать этот молчание вызвался Никита Прокопьев, специально для затеи записавший новый EP «Зло под елкой».
Текст: Олег Соболев
|
|
Гигантский негр, выкрикивающий в микрофон поток сознания под нехитрые синтезаторные мелодии. Водительница лимузина, снимающая для своих аляповатых хардроковых песен самопальные видеоклипы. Рок-трио из трех сестер, не умеющих владеть инструментами. Возомнившая себя оперной певицей женщина, не имеющая ни слуха, ни голоса, ни чувства ритма. Орущий под эпилептические раскаты ударных и перезвон расстроенной гитары мужчина в костюме ковбоя. Либерийская женщина-парламентарий, проповедующая под однообразные раскаты фортепьяно важность прививок от малярии. |
|
|
Все вышеперечисленное — не фантазия уставшего от бесконечного прослушивания музыки меломана и не наброски героев для романа о сошедших с ума людях. Вышеописанные персонажи правда существуют или существовали — и являются общепризнанными звездами странного, условного, но в то же время понятного на интуитивном уровне жанра outsider music, аутсайдерской музыки. Музыки, нарочно любительской, стопроцентно идущей от чистого сердца, порой ужасной, но всегда — страшно интересной. |
Эти песни игнорируют любые канонические понятия о сочинении, записи, маркетинге и подаче поп-музыки
Ирвин Чусид (на переднем плане) в студии WFMU
Дать определение аутсайдерской музыке — задача довольно трудная. Американский музыкальный критик и историк музыки Ирвин Чусид в своей библии жанра Songs In the Key of Z пытается назначить ей дефиницию добрую половину тома. Он то говорит о том, что музыка аутсайдеров — это «записи, сделанные не для какой-то конкретной аудитории и полностью игнорирующие саму идею продукта», то определяет ее как «выходящую за все возможные грани смысла и условностей музыкального бизнеса», то пытается нащупать правду в «солипсизме, являющимся руководящей силой» аутсайдерства. К счастью, к книге Чусида существует саундтрек: два диска песен, записанных артистами в диапазоне от известных в узких кругах Джандека и Дэниела Джонстона до совсем экзотичных, вроде учительницы из Массачусетса по имени Би Джей Сноуден и пациента бостонского дома сестринского ухода Джека Мудуряна. По этой подборке вполне понятно, какие у музыки аутсайдеров отличительные черты: грубо говоря, это сделанные в большинстве своем непрофессиональными музыкантами песни, игнорирующие любые канонические понятия о сочинении, записи, маркетинге и подаче поп-музыки и одновременно обладающие своеобразным «вау-эффектом», изрядной долей странности и ненормальности.
Николай Воронов
Русская аутсайдерская музыка сразу попала в разряд мемов
|
|
Вообще, в США, откуда Чусид родом, аутсайдерская музыка представляет собой предмет исследования и коллекционирования уже не первое десятилетие — у нас же все обстоит немного по-другому. Русская музыка, которую можно причислить к этому жанру, начала появляться только относительно недавно — и сразу попала в разряд мемов: к русским аутсайдерам можно отнести и печально известного педофила-насильника Константина Крестова, и измайловского таланта Николая Воронова, и многочисленных артистов, обитающих во «ВКонтакте» и работающих в жанре «школьный хип-хоп», и оказавшихся в этом году объектами серьезного критического разбора Pauloctus и Олега Легкого. Но все же, вероятно, самым известным, популярным и давно уже вышедшим за пределы русского интернета аутсайдерским проектом явилась группа, собранная еще в доинтернетовскую эпоху — оренбургская мальчишеская группа «Стекловата». Этому же проекту автора «Белых роз» Сергея Кузнецова принадлежит, пожалуй, самый известный артефакт русского музыкального аутсайдерства — клип «Новый год», шедевр отрицания нормативов и установок, созданный явно из чистой любви к искусству. Пересматривать его сейчас, в канун новогодних праздников, — невероятное удовольствие. |
При всей возвышенности, монументальности и абсолютизме абсурда «Нового года» творение «Стекловаты» является штучным в русской аутсайдерской музыке примером праздничной песни. В советской и российской традициях новогодняя или рождественская музыка всегда была вотчиной эстрады и высокого истеблишмента — и этому во многом способствовала слабая традиция народной новогодней музыки. В стране, где существует фактически один-единственный общепризнанный новогодний стандарт — «В лесу родилась елочка», говорить о новогодней музыке серьезно не приходится. Все девяностые одной из самых — если не самой — рейтинговой программой на отечественном телевидении была страннейшая передача «Рождественские встречи Аллы Пугачевой». Там несколько часов кряду демонстрировался хорошо отснятый музыкальный спектакль, происходивший в загородном особняке Аллы Борисовны: в гости к Женщине, которая поет выражать сочувствие России, находящейся в состоянии алкогольного делирия под елкой, устремлялись как раз поп-артисты из числа близких к самой Пугачевой. Мессидж был явным и читался на раз-два: новогодняя музыка была приватизирована эстрадой, причем отдельными ее представителями, из года в год возникавшими на экранах с обязательностью приходящей в районную поликлинику на процедуры пенсионерки. Кроме песни «С Новым годом, крошка» группы «Мумий Тролль», сложно вспомнить хотя бы даже одну образцово-показательную вещь в жанре «русский рок», напрямую поздравляющую слушателя с Новым годом или хотя бы открыто на это поздравление намекающую. Наши же аутсайдеры от эстрады подсознательно, руководствуясь негласным, но понятым изнутри правилом отечественной контркультуры о том, что все эстрадное тождественно плохому, куда ближе как раз к русскороковой традиции отсутствия в репертуаре новогодней музыки. Сергей Кузнецов хотя бы в лучшие свои годы был частью эстрады — и именно поэтому «Новый год» «Стекловаты» так сильно и серьезно выделяется на фоне другой схожей с ним по modus operandi музыки.
Западная культура аутсайдерства дала миру массу странной праздничной музыки
|
|
В то же время, традиция американской рождественской и новогодней аутсайдерской музыки величественна, богата и имеет давние корни — и это ровно потому, что «у них» о Рождестве испокон веков пели все подряд. Канон англоязычной рождественской песни трещит по швам от количества песен, закладываемых подрастающим поколениям в сознание в самом нежном возрасте, и именно поэтому свой обязательный к прослушиванию альбом со стандартами вроде Frosty the Snowman, Auld Lang Syne или I Saw My Mommy Kissing Santa Claus в англо-саксонской музыке найдется практически в любом жанре. Исключением не являются и местные аутсайдеры. Западная культура аутсайдерства дала миру массу странной праздничной музыки: от рождественских компиляций лейбла MSR Records, специализировавшегося на сочинении песен на любительские стихи простых американских обывателей, до записи концерта пациентов Детской психиатрической больницы при Мичиганском университете — и так далее, и тому подобное. |
Никита Прокопьев
Именно в западной аутсайдерской рождественской музыке мы и предложили покопаться главному — и, пожалуй, единственному, чье творчество можно рассматривать в отрыве от мемоемкости, — русскому аутсайдеру Ивану Лужкову (он же — Никита Прокопьев). Мы попросили его отобрать несколько хороших аутсайдерских праздничных песен и записать на них каверы. Лужков согласился — и таким образом получилась его короткометражная запись «Зло под елкой», состоящая из четырех версий классики зарубежного аутсайдерства (гимна Рождеству от чикагского крунера обсессии Уэсли Уиллиса, переложенного Ваней на русский язык, песни-стихотворения Let’s Put Christ Back In Christmas, монолога про смерть Merry Christmas Elvis и поздравления с островов Тонга), а также прославленной величайшим русским аутсайдером Аркадием Северным русской народной алкогольной «Мишки заплутали».
Без всякого сомнения, «Зло под елкой» — сильнейший документ сделанной в России за последние годы новогодней музыки и, может быть, один из сильнейших вообще.
Никита Прокопьев
«Зло под елкой»
|
|
|
Комментарии
Подписаться