Kings of Convenience
о русских группах

Ну что, приступаем? Я весь в предвкушении.

Ага.

А что, довольно симпатично. Не восторг, конечно, но восхищаться вообще не в моих привычках. Голос звучит невнятно, зато общее ощущение, настроение мне нравятся. Особенно вот этот лейтмотив, сыгранный на инструменте, отдаленно похожем на ксилофон, — не знаю, настоящий он или синтезаторный. Он напоминает мне о ремиксе, сделанном норвежским музыкантом Evil Tordivel для нашего сборника Versus. Он переделал нашу песню Leaning Against the Wall и использовал при этом схожие звуки. Сразу почему-то на Карибы захотелось.

От музыки Kings of Convenience всегда есть ощущение, что она записана в домашних условиях, буквально на коленке — вот как тут.

Да так и есть. Обычно мы придумываем песни, сидя на диване. Но я понимаю, к чему ты клонишь — ко всем этим ребятам с укулеле и ксилофонами, да? Для этого жанра есть специальное английское слово — twee. Нас частенько сравнивали с lo-fi группами, которые намеренно сочиняют музыку не для стадионов. Возможно, потому что мы используем небольшое количество инструментов — как правило, всего-то две гитары. Только вот сам я не чувствую себя частью этой культуры. Эрленд и я всегда были слишком… амбициозны, что ли. Мы в хорошем смысле перфекционисты, а в lo-fi всегда присутствует некоторый элемент необязательности. В Kings of Convenience мы ставили задачу создать настоящую, полноценную поп-музыку с помощью минимального инструментария. И я уверен, что это возможно — в гитаре все уже заложено. При верном подходе струнами, как красками, можно нарисовать красивейшие масштабные полотна. Можно сказать, мы пытаемся решать сложные задачи простыми средствами. И тут уж, конечно, все дело в деталях.

В последнее время эта игра на полутонах была подхвачена многими — вспомнить хотя бы The XX или дуэт Rhye.

Quiet is the new loud, мы это давно поняли. Дело в том, что, обращаясь с большим количеством звуков, ты становишься менее восприимчив к каждому в отдельности. Так устроен человеческий организм — если тебе кричат на ухо, ты становишься глух. Вот и музыканты, играя на повышенных тонах, управляют лишь грубыми настройками. Но высокая громкость не гарантируют большего эффекта. Напротив, если не перегружать песню всякими выкрутасами, то даже незначительные элементы вроде рефрена на пианино или гитарного аккорда заметно меняют ландшафт. Мозг воспринимает такую смену как настоящий взрыв!  В психологии это называется принципом Вебера-Хефнера. В XIX веке два этих немца доказали, что, скажем, при добавлении одной лампочки к люстре из двух источников света будет казаться, что стало намного ярче. Однако если в твоей люстре уже горят 12 лампочек, то одна лишняя ничего не поменяет: для того, чтобы изменения были заметны, придется добавлять пропорционально большее количество лампочек. С этим мы и работаем в музыке — последовательно выстраиваем динамику и следим, как все новые детали влияют на ощущения слушателя.

В такие моменты понимаешь:
единственное, что объединяет сотни чуждых друг другу людей, — 
это твоя музыка

Ты упомянул о группах, которые не стремятся на стадионы. Однако песни Kings of Convenience, несмотря на всю их интимность, чувствуют себя одинаково хорошо и в маленьких клубах, и на больших площадках. Я был несколько обескуражен, увидев, как легко вы управляетесь с аудиторией в десятки тысяч людей на немецком фестивале Melt. Где вам самим комфортней?

Ну, играть перед многотысячной толпой — это дорогого стоит. В такие моменты понимаешь: единственное, что объединяет сотни чуждых друг другу людей, — это твоя музыка. Правда, как рядовой слушатель могу сказать, что смотреть концерты на фестивалях — удовольствие сомнительное. Паршивый звук, чьи-то затылки перед тобой и пара букашек где-то там, далеко на сцене. Нам больше по нраву камерные местечки, где каждый слушатель находится на расстоянии вытянутой руки. Но и тут есть подводные камни: например, за несколько дней до Москвы мы будем выступать в одном лондонском клубе. Билеты были раскуплены за полгода до этого, и все страшно жаловались, что не смогут попасть. Так что это палка о двух концах.

Тут действие тоже происходит в лесу. Видимо, большинство малобюджетных клипов в России снимается там, да? «Так, у нас есть сто долларов на съемку клипа. Ну что, опять в лес пойдем?» Мне нравится этот мужичок на видео, совершенно очаровательный. Это какая-то старая вещь?

Нет, клип вышел полгода назад. Жаль, что ты не понимаешь слов, тут они имеют не меньшее значение, чем музыка. Русский рок-н-ролл вообще всегда был лирикоцентричным.

Ну, всегда необходимо трение слов и музыки, так сказать, диалог между содержимым и его оболочкой. Мне очень нравятся песни, построенные на контрасте: скажем, когда музыка лирично-веселая, а слова грустные-грустные. Этот прием противоречия — вообще первое, чему я научился. Здесь я чувствую некоторую мрачность в музыке, но не могу сказать, есть ли юмор или ирония в тексте. Хотя и само по себе звучание русских слов меня завораживает: мне видится в нем что-то мистическое. Порой, не понимая смысла, можно вычленить характер народа и опыт длиною в сотни лет — только вслушиваясь в речь. И понять, что отличает русского, скажем, от китайца.

Многие наши инди-группы поют все-таки на английском. Еще недавно даже велись активные споры — стоит ли петь русским музыкантам по-английски или нет.

Не хочу умалять чьих-то стараний по сохранению национальной культуры и идентичности — это, само собой, дело важное и похвальное. Но мне кажется, что сейчас мы впервые в истории можем понимать друг друга благодаря одному универсальному языку. И музыкантам это открывает двери в мир. Слышал бы ты о нас, не знай мы английского?

Вы же и на норвежском когда-то пели.

Да, на заре карьеры мы пару лет играли в группе Skog, и Эрленд действительно пел по-норвежски. Только вот Эрленд родом из Осло, а я из Бергена, и диалект норвежского, на котором говорит он, с моим не очень-то вяжется. Мы элементарно не попадали по гармониям, представляешь? Так что решение петь по-английски стало компромиссом для нас обоих. «Эй, наконец-то мы можем не только бренчать, но и петь вместе!»

(Долго, грустно разглядывает видеоклип)

Земфира — наша певица номер один. Думаю, в этом случае даже перевод бы не помог — здесь все построено на игре слов и странных, порой не связанных по смыслу рифмах.

А, ну то есть я ничего не теряю, да? Хотя я люблю абсурдные стихи, было бы интересно узнать, из-за чего она так переживает. Впрочем, меня и музыка не то чтобы вдохновила. Холодный, почти отсутствующий электронный грув — я слышал это тысячи раз, для меня все это та же бесконечная песня. Музыка тут так выверена, что в ней не обнаружить изъяна. А людям свойственны ошибки, они-то и делают музыку прекрасной — ведь чтобы музыка могла увлечь, она должна быть человечной. Здесь этого нет. Бит как бы предполагает танцы, но на самом деле он статичен. Последнее, что хочется под него делать, — это танцевать. Депрессивно как-то.

Людям свойственны ошибки,
они-то и делают музыку прекрасной — 
ведь чтобы музыка могла увлечь,
она должна быть человечной

Должен сказать, я был на вашем клубном диджей-сете после фестиваля Primavera —  и там вы ставили много треков, рассчитанных именно на танцпол. Насколько вам важна танцевальная составляющая в песнях?

Так у Эрленда для танцев есть проект Whitest Boy Alive, а я сейчас записываю альбом вместе с моей новой группой Komodo. Или не такой уж новой — во-первых, играют там те же, кто начинал со мной в Skog, а во-вторых, мы не можем доделать пластинку уже долгие годы (Смеется.) По идее, это намного более ритмичная история, нежели Kings of Convenience. Хотя, честно сказать, даже наши с Эрлендом песни я воспринимаю как танцевальные треки, просто сыгранные без битов. В этом-то и весь прикол.

Привязчивая мелодия, вот под это хочется танцевать, отличный видеоклип. Они случаем не знакомы с Tesla Boy?

Знакомы. Тут в Москве все друг друга знают, тусовка-то маленькая. У вас в Норвегии не так? Вы ощущаете себя частью скандинавской сцены?

Наверное, в этом вопросе мы стоим особняком. Я бергенских групп знаю больше, чем коллективов из Скандинавии. Но расскажи-ка мне об этих чуваках из Pompeya.

Если «СБПЧ» можно назвать русофилами, то Pompeya — западники. Записываются в Лос-Анджелесе, сейчас вот отправились в тур по Америке.

Классные ребята, голосую за них. Это, как говорится, моя чашка чая. С другой стороны, если бы ты не сказал, что это русские, я б и не догадался. Здесь все очень по-западному, напоминает мне 80-е, эру яппи и наивных поп-песенок. Насколько я понимаю, в России в это время было совсем по-другому. Эти парни как будто пытаются заново открыть для себя эпоху, которой даже теоретически не могли застать. Ностальгия по тому, чего не было.