Выйду на улицу: Гид по паблик-арту
Зачем искусство уходит из музеев и что с ним происходит дальше: Look At Me вспоминает примеры паблик-арта и говорит с теми, кто его делает
По каким законам существует паблик-арт — искусство в общественных пространствах? Почему искусству стало тесно в стенах музеев и галерей и оно начинает завоевывать улицы и бороться за внимание жителей больших городов?
Look At Me вспоминает художников, изменивших лица городов своими объектами, и главные скандалы с искусством на улице. А люди, благодаря которым паблик-арт стал появляться в России — художник и куратор Марина Звягинцева, промоутер Роман Мазуренко, искусствовед Екатерина Глоба и художник Антон Мейк — рассказывают, почему паблик-арта пока мало на наших улицах и зачем его нужно развивать.
- Что такое паблик-арт?
- Города, где больше всего развит паблик-арт
- 7 скандальных историй о демонтаже и исчезновении объектов паблик-арта с улиц
- 10 важных представителей жанра
- Паблик-арт в России: зачем он нужен обычным людям, которые не интересуются искусством, и почему его нужно развивать — в комментариях российских экспертов: художников, кураторов и искусствоведов.
Что такое паблик-арт?
Паблик-арт (public art) — это искусство в городской среде (на улицах, площадях, в транспорте, библиотеках, университетах и аэропортах), ориентированное на так называемого неподготовленного зрителя. Предшественниками паблик-арта можно считать памятники и мемориалы, хотя они в первую очередь не создавали вокруг себя творческое пространство, а служили для увековечивания образа знаменитого человека или события.
По-настоящему художественный захват города начался не со скульптур, а с перформансов в шестидесятые годы прошлого века. Венские акционисты выходили на улицы и бросали свое искусство практически в лицо тем, кто не хотел иметь с искусством ничего общего. Так, Вали Экспорт выгуливала на поводке куратора 4-й Московской биеннале Петера Вайбеля на улицах австрийской столицы: Вайбель, правда, был в костюме. Такая шоковая терапия изменила взгляды художников на потенциал городского пространства: на улицы потянулись те, кому стало тесно в стенах галерей, и в первую очередь их привлек реальный мир далеких от искусства людей со своим нерафинированным отношением к современным акциям и объектам.
Вехами в паблик-арте стали геометрические скульптуры американца Дэвида Смита и разрушения зданий Гордона Матта-Кларка. Звездный дуэт Христо Явашева и Жанны-Клод де Гийебон заставил весь мир переосмыслить роль и потенциал городского пространства: десятилетиями они занимались масштабной упаковкой объектов — от зданий до мостов и островов, что уже граничило с гигантоманией.
Выход искусства из инкубатора художественного музея на улицы стал необходимым шагом, сталкивающим мир художника с реальным миром городской социальной среды. Проекты паблик-арта — это отличная платформа для обсуждения горячих социальных вопросов, а его открытость и доступность делает паблик-арт по-настоящему демократичным видом искусства: чтобы посмотреть на работу художника, тебе не надо покупать билет и приобретать какое-то особенное настроение. Наоборот, чем больше искусство застает публику врасплох, тем лучше.
В настоящий момент паблик-арт существует в самых различных формах, в том числе в виде звуковых и медиаинсталляций, видеопроекций, перформансов, танцев и фотографии. Скульптуры до сих пор занимают значительное место в этом списке, однако их облик и роль далеки от традиционных. Помимо привычной бронзы художники используют сталь, стекло, пластик, хотя выбор материала по-настоящему ничем не ограничен. Если знаменитые люди и запечатлеваются в статуях, то скорее с большой долей иронии — предметами скульптуры чаще становятся абстрактные формы или повседневные вещи. Паблик-арт может появляться как «сверху», то есть с согласия и при содействии властей, так и «снизу», причем зачастую в нелегальном варианте. В западной практике паблик-арт часто развивается при прямой поддержке и финансировании властей.
Города, где больше всего развит паблик-арт
Плотность объектов паблик-арта напрямую зависит от открытости города к экспериментам и провокациям. Мегаполисы, имеющие славу столиц современного искусства — Нью-Йорк, Берлин, Лондон, Вена, Лос-Анджелес, — оказывают паблик-арту почти государственную поддержку. В некоторых странах действует закон, по которому архитектор новой общественной постройки должен выделить около 1% бюджета на спонсирование паблик-арт-объекта. Государство заинтересовывает художников так называемым public commission — своеобразным госзаказом художнику для создания объекта паблик-арт в определенной городской среде. Часто объекты паблик-арта становятся символами городов, в которых они размещаются, и из объектов превращаются в достопримечательность. Так, проект «Облачные врата» Аниша Капура, установленный в Чикаго, по количеству туристических фотографий может сравниться со статуей Свободы, а скульптура Роберта Индианы Love дала название целому парку в Филадельфии, в котором была установлена.
|
|
|
Нет сомнений, что Нью-Йорк в этом списке никто не обойдет. Паблик-арт там самый разнообразный и от самых известных художников: настоящие «Водопады» под Бруклинским мостом Олафура Элиассона, абстрактная красная скульптура «Радость жизни» Марка ди Суверо и скульптура в виде скрученного пистолета «Нет насилию» Карла Фредерика Рейтерсварда. |
|
|
|
Берлин также является благоприятной площадкой для разнообразных форм паблик-арта, часто не таких бюджетных и помпезных, чем американские, но от этого не менее масштабных: среди произведений искусства, расположенных на улицах города, можно вспомнить разрисованную в прошлом году несколькими галлонами краски дорогу на Розенталер Плац, «Мемориал Холокосту» Петера Эйзенмана, «Шары» Джеффа Кунса и многочисленные граффити итальянского художника Блю (Blu). |
|
|
|
В Лондоне можно наткнуться на искусство где угодно, даже около красной телефонной будки, у которой притаился художник-перформансист. Именно в британской столице, особенно во время музыкальных фестивалей, можно наткнуться на разноцветное пианино, которое ждет, чтобы на нем сыграли. На площадке около музея современного искусства «Тейт Модерн» часто устанавливают арт-объекты или рисуют граффити на всю стену в рамках временных выставок — например, неоднозначная надувная скульптура «Большая голова папочки» Пола Маккарти и граффити бразильцев Os Gemeos и того же итальянца Блю. |
|
|
|
В свое время Вена была одним из первых городов в мире, предоставившим местным художникам свои улицы для создания произведений искусства в публичном пространстве. Первые скульптуры паблик-арта появились в австрийской столице еще в шестидесятые годы прошлого века. Сейчас в Вене находится свыше сорока временных и постоянных паблик-арт-объектов, разбросанных по всему городу — от монументальных проектов «Мемориала автро-венгерским жертвам холокоста» Рэйчел Уайтред и «Паромщика» Тони Крэгга до современных медиаинсталляций «Число пи» Кена Лума. |
|
|
|
Солнечный Лос-Анджелес больше ассоциируется с современными инсталляциями и настенными граффити, нежели с традиционными скульптурами. Именно в этом городе художник Крис Берден установил инсталляцию «Городской свет» (Urban Light), состоящую из нескольких сотен ретрофонарей. Граффити можно найти практически в любом районе Лос-Анджелеса, но рассказывать о них лучше всего в отдельной статье про стрит-арт. |
7 происшествий с паблик-артом
Работы художников паблик-арта представляют собой легкую мишень как для вандалов, так и для блюстителей художественной нравственности. Работы не только крадутся и разрушаются, но и переносятся или демонтируются «по многочисленным просьбам»: какие-то объекты кажутся слишком развратными, оскорбляющими чьи-то религиозные взгляды или на худой конец неудобными для жителей города. Хотя публичный резонанс может считаться почти желанным — без активного участия зрителей паблик-арт не был бы паблик-артом — и ставит художника в зависимость от мнения людей.
|
|
|
Масштабная скульптура «Наклонная арка» (Tilted Arc) (1981–1989) Ричарда Сьерры вызвала недовольство народа своей стоимостью (175 тысяч долларов за гигантский монолит из стали) и расположением — работа оккупировала одну из центральных площадей. Однако, по мнению искусствоведов, этот инцидент — первый случай массового непонимания паблик-арта: в жалобах на работу общество мотивировало перенос скульптуры ее стоимостью и масштабом, просто не понимая и не принимая нововведение в городе. В итоге после четырех лет судебных тяжб и девяти лет пребывания на площади монумент был демонтирован и сдан в металлолом, а по мотивам всех событий американский писатель Уильям Гэддис даже написал роман. |
|
|
|
Певица и художник Йоко Оно шокировала всех на биеннале в Ливерпуле в 2004 году. Посвящая свой проект «Моя мама была красивой» (My Mummy Was Beautiful) матери Джона Леннона, она развесила по всему городу растяжки с фотографиями женской груди и интимных частей тела. Многие жители Ливерпуля признали проект порнографическим, однако Оно настаивала на том, что не хотела оскорблять город, а всего лишь пыталась вернуть перспективу ребенка, питающегося от тела своей матери. |
|
|
|
В городе Вагенинген в Голландии художник Ханшан Реберс создал скульптуру с вдохновляющим названием «Огонь свободы». Монумент, посвященный Второй мировой войне, изображал огромную гильзу, однако в то же время походил и на мужской половой орган. Жители Вагенингена подумали, что монумент в память Второй мировой войны не должен вызывать такие ассоциации, и собрали 1300 подписей против установки скульптуры. В итоге правительство города согласилось перенести монумент, однако до сих пор не определило его новое местоположение. |
|
|
|
В другом голландском городе — Роттердаме — американский художник Пол Маккарти в рамках городского заказа создал скульптуру под названием «Санта Клаус», которую хотели поставить в местном концертном зале. Вместо мешка с подарками Санта держал в одной руке колокол, а в другой — нечто похожее на анальный массажер, за что скульптура и получила в народе новое название — «Гном с анальным массажером». Мэрия либерального Роттердама не раз переносила скульптуру в связи с острой критикой со стороны населения, чтобы найти «гному» подходящее место, но сейчас этот гном все еще находится на одной из главных городских площадей. |
|
|
|
В начале девяностых годов американский скульптор Джон Ахирн создал три скульптурных композиции для здания полиции в Южном Бронксе, Нью-Йорк. Фигуры изображали трех афроамериканских подростков: Далишу — уличного ребенка на роликах, Рэймонда — наркомана со своей собакой и Кори — жулика с бумбоксом. Вскоре после установки скульптур жители Бронкса обрушились на белого Ахирна с критикой и обвинениями в расизме. Хотя скульптуры были художественно точны, этнически напряженный Бронкс не смог принять работу Ахирна, кстати, также жителя Бронкса. Пять дней скульптуры стояли перед полицейским участком, а потом по распоряжению властей были перенесены в скульптурный парк Сократ в Куинсе, тоже не самый благополучный нью-йоркский район. |
|
|
|
На фестивале Urban Play в 2008 году в Амстердаме дизайнер и художник Стефан Загмайстер создал инсталляцию, которая представляла собой фразу «Obsessions make my life worse and my work better» («Наваждения делают мою жизнь хуже, а работу лучше»), выложенную 250 тысячами евроцентов на площади в Амстердаме. Работа требовала кропотливого труда и создавалась с помощью группы волонтеров несколько дней. На следующее утро после завершения работы инсталляцию разобрала и увезла в мешках амстердамские полицейские, так как им начали поступать звонки о частичной краже монет. |
|
|
|
Скульптура «Бриллиантовый князь», трехметровый стеклянный снеговик, латвийской художницы Лауры Фельберга была частично украдена за день до открытия выставки паблик-арта «Критическая масса» в Санкт-Петербурге, проходившей в июне этого года. Вандалов так и не нашли, но открытие переносить не стали. Скульптура осталась сиять лишь одним стеклянным шаром и как боевую рану нести отпечаток зрительской интервенции. |
10 представителей паблик-арта
Косье ван Брюгген и Клас Олденбург
Coosje van Bruggen and Claes Oldenburg
(1942–2009) (1929)
Творческий дуэт мужа и жены — художников-скульпторов Косье ван Брюгген и Класа Олденбурга — специализировался на гигантских скульптурах повседневных предметов: гнутой пуговицы, швейной иголки, бадминтонного воланчика, прищепки, мороженого или огрызка яблока. Голладка и швед, нашедшие свой дом в США, создали более сорока объектов паблик-арта: «Наше искусство предназначено для людей, и важно, чтобы людям нравилось то, что они видят». Хотя критики скептически относились к их союзу и часто превозносили более известную половину дуэта — короля поп-арта Олденбурга, пара не переставала подчеркивать совместную работу: вместе они создавали идею, Олденбург рисовал, а Брюгген выбирала цвета и контролировала создание скульптуры.
Деннис Оппенхайм
Dennis Oppenheim
(1938–2011)
Начинавший в области лэнд-арта, американский художник с русскими корнями Деннис Оппенхайм к концу своей жизни перенес свое творчество в городскую среду: «В студии меня никто не контролировал. Но когда я начал заниматься паблик-артом и оказался в публичном пространстве, то появились судьи, которые стали решать, быть моей работе или не быть». Оппенхайм часто обращался к сюрреализму и поп-арту, к архитектуре и скульптуре, за что в 2007 году на скульптурной биеннале в Ванкувере ему была присуждена премия за жизненные достижения. Самая известная и спорная работа художника — «Устройство для искоренения зла» — представляла собой модель пуританской церкви, установленная вверх ногами. Не менее радикальным был и проект «Синяя рубашка», который представлял собой гигантскую пластиковую рубашку, накинутую на автомобильную стоянку города Милуоки. Однако проект был приостановлен до начала его реализации.
Марк Дженкинс
Mark Jenkins
(1970)
Американский художник Марк Дженкинс почти что следует заветам Шекспира, сделав улицы города своим театром и населив их своими актерами. Реалистичные и одновременно сюрреалистичные фигуры Дженкинса пугают, удивляют и веселят прохожих, перенося обычную прогулку по улице на другой уровень сознания. Художник предпочитает использовать упаковочные пленку и скотч, приспосабливая их для создания слепков будущих скульптур, которые он устанавливает в самых необычных местах в разных концах планеты — от Белграда до Рио-де-Жанейро. Кроме того, Марк документирует реакцию проходящих мимо людей при помощи видеокамеры. Для него важно, чтобы его работы «вызывали реакцию у людей и даже желание самим выйти на сцену». Наиболее популярное из этих видео посвящено скульптуре, расположенной так, что создается иллюзия, будто голова живого человека застряла в стене. Дженкинс крайне негативно относится к традиционным скульптурам: «Я не вижу их частью диалога улиц и художника, если они не часть уже новой интервенции».
Христо и Жанна-Клод
Christo and Jeanne-Claude
(1935) (1935–2009)
Еще один эксцентричный семейный дуэт, названный первыми именами Христо Явашева и Жанны-Клод де Гийебон. Рожденные в один день, но в разных странах (один в Болгарии, другая во французском Марокко), они встретились в 1958 году в доме Жанны-Клод. Христо заказали портрет ее матери, а в 1961-м они уже создавали свой первый совместный проект. Вместе они упаковывали, покрывали и оборачивали различные здания, острова, деревья и мосты, самое известное из которых — здание Рейхстага в Берлине. Так, подготовка к «упаковке» Рейхстага длилась около двадцати лет — для этого понадобилось сто тысяч квадратных метров полипропиленовой ткани с алюминизированной поверхностью и пятнадцать километров голубой веревки. В одном из интервью Христо признался, что «художнику надо иметь большое мужество, чтобы создавать работы, которые вскоре разрушаются». Пара так дорожила своим творчеством, что всегда летала в разных самолетах, чтобы на случай крушения один из них смог продолжить работу. Также из-за боязни, что деньги других людей могут ограничить их творческую свободу, художники всегда сами спонсировали свои проекты.
Идея Инге
Inges Idee
«Идея Инге» — это идеи четырех художников из Германии: Ханса Хеммерта, Томаса Шмидта, Георга Зея и Акселя Либера. Действующая с 1992 года, группа художников использует в названии имя воображаемого персонажа Инге — собирательного женского образа, который представляет их совместную творческую концептуальную деятельность. Поэтому и физическое воплощение стоит на втором месте, а на первом — создание идеи, которая бы удачно использовала материал социального и городского контекста: «Необходимо быть в диалоге с местом, где собираешься устанавливать свой объект. В отличие от музея или галереи, которые как белый куб, без отсылок к чему-либо, городское пространство не статично и не находится вне времени — оно постоянно меняется». Основная задача группы — создать объект, который будет знаком и понятен каждому. В 2001 году группа разместила на территории морского училища гигантский игрушечный кораблик, в 2004-м подарила торговому центру в Дюссельдорфе настоящие украшения, а в 2010-м создала блестящий гибрид яйца и антенны для Датской вещательной корпорации.
Дженни Хольцер
Jenny Holzer
(1950)
Американская художница Дженни Хольцер начинала с того, что анонимно развешивала на улицах плакаты с труизмами — собственными изречениями, похожими на пословицы: «Люди, сошедшие с ума, слишком чувствительны», «Гуманизм устарел», «Помни, у тебя всегда есть свобода выбора». Слова с тех пор остаются ее единственным материалом, однако в своих работах она использует различные художественные медиа: «Я стараюсь сделать людей меньшими скептиками, чем они есть. И чтобы у них появилось желание задуматься над тем, как надо реагировать на мои слова». Общественная среда — основное выставочное пространство ее работ, стены галерей редко могут уместить размах ее объектов. В 1990 году Хольцер стала первой женщиной-художником, представляющей США на Венецианской биеннале. Один из ее самых знаменитых проектов — это серия наружных проекций в разных городах мира. Здания, природа, мосты служат экраном ее фильма, состоящего только из слов, медленно ползущих вверх. Помимо этого Хольцер выполнила серию каменных скамеек с выгравированными текстами и муниципальные заказы для различных городов.
Том Клаасен
Tom Claasen
(1964)
Все в Нидерландах знают работы художника Тома Клаасена. Это ему принадлежит семья слонов, обосновавшаяся на одном из местных шоссе, и две огромных сидячих железных скульптуры в аэропорту Амстердама. Голландский художник, живущий в Дании, для своих скульптур выбирает чаще всего звериные лики и формы. Его фирменным стилем считаются гигантские обтекаемые фигуры черного или белого цвета. Изготавливая их то из каучука, то из железа, Томас Клаасан создает невероятно милые, и в то же время немного устрашающие образы — безликие, молчаливые, аморфные. Особые материалы притягивают не только взгляд зрителя, но и рождают желание потрогать скульптуру — так, белых кроликов Клаасана хочется гладить.
Джини Вос
Giny Vos
(1959)
Голландская художница Джини Вос работает со световыми инсталляциями в публичном пространстве с 1985 года. Ее главная цель — «дать зрителю возможность подсмотреть особенное в прозаической действительности, которое в другой ситуации остались бы незамеченными». Работая часто с самыми простыми технологиями и исследуя движение света и человеческого глаза, Джини Вос меняет и воссоздает пространство, с которым взаимодействует. Художница создала инсталляции для многих зданий в Голландии, пустыни в Индии и построила крепость из хрестоматийных небоскребов Бруклина. В 2011 году она была номинирована на Художественную премию города Амстердама.
Юп ван Лисхаут
Joep van Lieshout
(1963)
Архитектор, дизайнер и художник в 1995 году основал свою мастерскую в Роттердаме, чтобы реализовывать свои проекты на острые социальные темы в общественном пространстве. Известность Лисхауту принесло создание передвижных автономных домов анатомических форм: дом в форме матки, бар в форме прямой кишки, диван из сплетенных человеческих тел, плавучие мини-клиники для бесплатного аборта. Сам художник считает, что его работы полны противоположностей: «Рациональное в них всегда соприкасается с иррациональным, плохое с хорошим, а красивое с уродливым». Для работников своей мастерской Лисхаут создал собственную виллу: в рамках проекта, сотрудникам ателье предлагается бесплатное жилье в одном из домов в порту Гарлема. После года хорошей работы у Лисхаута у дизайнера и художника появляется возможность построить дом по своему проекту на деньги ателье.
Хенк Хофстра
Henk Hofstra
(1952)
Еще один голландский художник — Хенк Хофстра — занимается созданием крупномасштабных инсталляций на городских улицах. Классический портретист, Хофстра с помощью цвета (художник любит яркие цвета — голубой, красный, желтый — и не скупится на них в своих проектах) приковывает внимание зрителей, рассказывая про острые экологические проблемы. В одном из таких проектов — «Вода это жизнь» — Хофстра привлекает внимание к реке, которая когда-то протекала на месте городской улицы в его родном городе. Художник выкрасил километр дороги синей краской и «утопил» в этой реке пару машин и мусорных баков. А также сделал надпись «Water Is Life». Хофстра говорит: «Мой проект помог людям посмотреть на мир по-другому. Ведь раньше они и не задумывались, почему все дороги серые».
Паблик-арт в России: Зачем он нужен обычным людям, которые не интересуются искусством?
Кураторы и художники, связанные с паблик-артом, объясняют, зачем художники решают показывать искусство обывателям, как отличить сильный паблик-арт от слабого и что может изменить искусство, которому тесно в музеях.
Марина Звягинцева, художник, куратор спецпроектов ММСИ «Спальный район» (2009) для III Московской биеннале современного искусства и арт-проектов «Спальный район. Остановка Школа» (2010)
|
|
Паблик-арт необходим, чтобы поменять отношение людей к тому месту, где они сами живут. Он способен сделать это место значимым. Если выставить искусство в специально отведенных для этого местах — галереях или музеях, то человек не поменяет отношение к городу. А так, когда в городе появляется что-то новое, то отношение человека меняется. Сначала бьют, ломают, но не все. Большинство людей проявляют любопытство. И только малая часть восхищается этим. Я думаю, вот этот процент будет постепенно меняться. Самая первая большая трудность, с которой сталкиваются люди, которые занимаются паблик-артом в России, — это бюрократические системы, которые окружают любое городское пространство. Когда тебя кто-то приглашает делать паблик-арт, то этого мало, так как у каждого места в Москве есть свой хозяин. Все действия требуют согласования, что проходит не без труда. Понимаете, кто-то один заинтересован, нас приглашает, а все остальные: «Зачем это нужно району?» Вторая трудность — это страх художников перед вандализмом на первых проектах. Переступить все-таки через него, поверить, что народ в основе своей позитивен, очень сложно. После первой выставки художники перестали бояться так называемой неподготовленной публики. Наоборот, в этом есть определенный кайф. Когда ты выставляешься на улице, среди людей, далеких от искусства, у тебя нет за спиной бэкграунда в качестве портфолио, членства в каких-то союзах. То есть художник остается один на один. И если реакция на его произведение происходит, то она непосредственная. Это очень интересный опыт для многих. За границей паблик-арт — это вообще уже нормальное явление. В любой столице мира ты везде встречаешь произведения современного искусства, которые просто стоят на улице. Их никто не ломает, никто не трогает. Во время Венецианской биеннале всегда идешь по старинному городу и встречаешь совершенно необычные произведения современные искусства. Однажды я увидела на мостике через какой-то канал фотографии документов и подпись по-русски «Подлодка Курск». И это настолько меня зацепило. Сама идея, что люди приезжают в Венецию и им необязательно идти в музей, чтобы увидеть современное искусство. А в Барселоне на крыше старинного здания я однажды видела инсталляцию в виде накрученного из огромной проволоки стула. И вот это сочетание старого и нового создает какой-то мостик между старинной архитектурой и современным искусством. Настолько это завораживает. |
|
Работа в рамках проекта «Спальный район/ Южное Бутово»
Роман Мазуренко, директор специальных проектов на «Стрелке», организатор проекта «Бистро 16» совместно с арт-агентством The July 16
|
|
Не у всех жителей города есть образ жизни, который позволяет им наслаждаться институциональным современным искусством. То есть тем искусством, которое находится в профессионально созданной для этого среде — галереях и музеях. Есть люди, которые в музеи не ходят, но было бы неплохо, если бы они соприкоснулись с произведениями искусства в той среде, которая и более привычна, таких как городская площадь, кафе или переход московского метро. Любая творческая среда развивает воображение, заставляет задавать больше вопросов и искать на них ответы. И вообще богатая визуальная среда очень полезна.
Публичное искусство не делится по каким-то географическим признакам, потому что оно не является перманентным. Это абсолютно нормальная реакция, потому что город меняется. Все зависит от людей, которые принимают градостроительные решения. И если в какой-то момент человек понимает, что для того, чтобы привлечь туристов и создать правильную среду в городе, необходимо использовать такие инструменты, как паблик-арт, то он приглашает какого-нибудь хорошего куратора, который в рамках мировых тенденций предлагает ему совершенно разное искусство в зависимости от бюджета и того пространства, которым он обладает. Крутые вещи происходят в Австралии, в Мельбурне и Сиднее, а также, конечно, в Нью-Йорке, Берлине и Амстердаме. Мы на «Стрелке» всегда очень осторожничаем с любыми проектами, которые имеют отношение к искусству. Потому что всегда есть институции, которые это будут делать лучше, чем мы. Нас же больше интересуют эксперименты с публичным пространством в рамках градостроительства и антропология. То, как человек вообще ведет себя на работе, дома и в пресловутом третьем месте. Наш эксперимент, который мы провели этим летом, состоял из четырех мизансцен, каждую из которых разрабатывал отдельный художник. И в ходе проекта мы проверяли, как люди взаимодействуют, реагируют, обсуждают, спорят, ненавидят, презирают все эти штуковины. И когда ты вызываешь любую эмоцию, то это прекрасно. Потому что самое отвратительное качество в человеке, — это безразличие. |
|
Паблик-арт проекты Bistro 16
Екатерина Глоба, искусствовед, галерея Pop/off/art.
|
|
Самое главное преимущество паблик-арта — это то, что он находится вне стен музеев, накладывающих определенные обязательства на зрителей. Искусство в общественном пространстве имеет совершенно иное значение и воздействует на совершенно другом уровне. Оно меняет для человека привычный ход событий. Если человек приходит в музей, то фактически он сам ищет искусство. На улице же искусство само ищет и находит человека. Здесь устанавливается прямой контакт между искусством и зрителем. Когда мы задаемся вопросом, почему в России мало паблик-арта, мы можем сколько угодно говорить о том, что человек не готов к интервенциям в его социокультурное пространство и его обыденную жизнь. В конце концов все сводится к таким банальным вещам, как экономика. Схема реализации паблик-арт-проекта сложная сама по себе: нужно договориться с городскими властями, найти спонсора, который выделит деньги на это дело, обеспечить уход во время самой инсталляции. Поэтому такие проекты легче реализовывать в рамках какого-нибудь фестиваля и биеннале, когда задействовано несколько городских площадок. Как раз это работает в таких городах, как Екатеринбург, Красноярск и Пермь. Как ни странно, именно они активно занимаются деятельностью, связанной с паблик-артом. Эти города хотят привлечь к себе внимание людей и развивать проекты в области местной культуры. В Москве и Питере паблик-арт чаще всего носит характер хулиганского разудалого акционизма, сопровождаемый погонями и тюремными заключениями. |
|
Антон Мейк, художник, создатель карты веломаршрутов Москвы Use/Less, редактор сайта о городском искусстве Partizaning.org
|
|
Тема развития публичных пространств стала сейчас очень популярной в Москве, когда ситуация приблизилась к критической. Ведь последние двадцать лет в городе происходило постепенное захватывание общественных территорий бизнесменами, чиновниками, дачниками, автомобилистами и охранниками. В других крупных российских городах паблик-арт фактически заменялся различными несанкционированными городскими художественными интервенциями, так как в России не существует фондов или других возможностей для финансирования проектов, сложно или невозможно получить разрешение городских властей. В отличие, например, от Нью-Йорка, где не одно десятилетие функционирует фонд поддержки паблик-арта, который финансировал сотни очень крутых проектов, реализованных за это время в городе. У нас гораздо легче делать все несанкционированно. Необходимо понимать, что под публичностью понимается открытый доступ для самых разных представителей городских сообществ. Искусство на улице создает более комфортную и наполненную смыслом городскую среду. Но это должна быть не просто выставка арт-объектов в городской среде: ключевым в паблик-арте является активное взаимодействие художника с окружающей средой, жителями района или города. Ведь самое интересное — это работать с людьми и конкретными ситуациями. Мне бы хотелось сделать проект, в который был бы включен один процент всех жителей города или района. Чтобы конечный результат каждый из них воспринимал как свой проект. |
|
Комментарии
Подписаться