Пределы контроля: Гид по опасному перформансу
К открытию московской выставки перформанса Марины Абрамович Look At Me вспоминает самые опасные вещи, которые делали с собой акционисты
К приезду Марины Абрамович в Москву Look At Me перечисляет самые смелые перформансы, за которые Марина бралась в жизни, и цитирует ее воспоминания о преодолении себя, а также вспоминает других акционистов, не боявшихся осуждения посторонних и собственной боли.
Среди всех современных художников Марина Абрамович — чуть ли не единственная глыба с неоспоримым авторитетом: если не все поголовно ею восхищаются, то уважают точно. Скандальная слава, а затем и признание пришли к ней за последовательное исполнение опасных для жизни и противоречивых перформансов: первый Марина воплотила в начале семидесятых, последний — в прошлом году. О реакции зрителей сорок лет назад можно только догадываться, но о силе воздействия во время ее прошлогоднего выступления в МоМа легко прочитать в каком-нибудь блоге «Марина Абрамович довела меня до слез» или в статусах на фэйсбуке, где тысячи человек делятся тем, как их пробрало до костей от минутного молчаливого взгляда в глаза этой художнице.
Говоря об акциях Абрамович, легко удариться в пафос: действительно, в мире есть только одна женщина, которая высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы. Это не какие-то суперспособности — Абрамович, как и все люди, сделана из плоти и крови, имеет болевые пороги и между перформансами живет в Нью-Йорке вполне обыкновенной жизнью: в этом случае гипнотизируют именно упрямство и невероятная уверенность в своих действиях, которые она не теряла на протяжении сорока лет.
Высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы
Перформанс всегда был самым идеологическим и неконъюнктурным способом заниматься искусством: когда большинство художников настроены на создание и продажу объектов, сделанных своими руками или — в большинстве случаев — руками ассистентов, а искусство уютно расположено в гостиных коллекционеров и стенах музеев, перформанс рвет и мечет, создается здесь и сейчас, редко записывается — а если и записывается, то почти никогда не продается. Очень многие работы первых акционистов не сохранялись и оставались лишь в памяти и описаниях очевидцев. Сами акционисты годами жили где-то между скромностью и нуждой, подрабатывали мелочь на самых прозаичных работах и параллельно делали хоть что-то, что можно продать.
При этом любой громкий перформанс требует не только мужества, но и отказа от радостей «нормальной» жизни — к трудным акциям, например, к трехмесячному сидению на стуле надо готовиться не только морально, но и физически: с помощью диеты, упражнений, медитации и аутотренинга. Марина Абрамович действует вполне в духе акционистов — с риском и без страха, но и тут выкручивает ручки на полную: она не останавливалась, когда посторонние люди резали ее тело, когда кончался кислород и даже когда она теряла сознание — ни разу за сорок лет.
10 главных перформансов Марины Абрамович
Ритм 10
Марина играла в блатную русскую игру ножички с перочинными ножами, как только она резала себе пальцы, то брала следующий из двадцати ножей в ряду и начинала игру заново — происходящее записывалось на камеру. Когда ножи заканчивались, Абрамович воспроизводила запись и старалась исправить свои ошибки, ориентируясь за звуки боли.
|
|
До этого я делала много звуковых инсталляций и экспериментировала со своим телом, но именно "Ритм 10" стал для меня первым перформансом. Я объединила прошлое и настоящее в одном месте — в месте пореза на своих пальцах. |
|
Ритм 5
Лежа в горящей вокруг нее звезде, Марина лишилась кислорода и начала терять сознание. Перформанс был прерван одним из зрителей, который вытащил художницу из огня — в больницу она была доставлена с ожогами лица и тела.
|
|
С утра моя бабушка увидела меня, уронила поднос с завтраком на пол и стала визжать как кошка, увидевшая дьявола. А я разозлилась, что так и не закончила перформанс. |
|
Ритм 0
Марина положила себя в помещении с множеством разных предметов — от ножниц до заряженного пистолета и разрешила посетителям сделать все, что им будет угодно с ее телом с помощью любого из этих предметов.
|
|
У меня до сих пор есть шрамы от этих порезов. Я была немного не в себе, я внезапно поняла, что зрители могут убить тебя. Если дать им полную свободу, они взбесятся и будут готовы убить тебя. После перформанса у меня поседела целая прядь на голове, я не могла долго избавиться от страха. Так я поняла, где поставить черту, и больше никогда не подвергала себя такому риску. |
|
Губы Томаса
Перед перформансом Марина выпила красное вино с медом, а затем вырезала у себя на животе пятиконечную звезду и легла на ледяной крест.
|
|
Сейчас я смотрю на этот перформанс как на что-то очень биографичное: в нем смешалось все — коммунистическое прошлое, югославское происхождение и православные корни, вино и мед. |
|
Смерть себя
Этот перформанс Марина делала с другим акционистом и ее тогдашним возлюбленным немецким художником Улаем — они соприкасались ртами, деля между собой один воздух, передавая друг другу кислород и выдыхая углекислый газ. Через семнадцать минут оба упали без сознания, а их легкие были переполнены углекислым газом.
|
|
Когда мы встретились, каждый из нас по отдельности искал чего-то нового. Я больше не могла продолжать перформансы в том же духе, иначе бы я убила себя. Я почти всегда доходила до крайностей. Улай, когда я его встретила, был на пол-лица женщина — с макияжем и кудрявыми волосами, а на другую — с короткой стрижкой и бородой. Он как раз разбирался с транссексуальностью, взаимоотношением полов. После нашей встречи эта его женская половина исчезла. |
|
Энергия покоя
Еще один перформанс с Улаем, в котором Марина Абрамович держала лук, а Улай — стрелу в натянутой тетиве, направленную в ее сердце.
|
|
Этот перформанс был одним из самых сложных в моей жизни, потому что не я была ответственна за него. У нас были микрофоны, улавливающие ритмы сердца, с которыми мы могли слышать сердцебиения друг друга. И хотя перформанс длился чуть больше четырех минут, для меня это была вечность, перформанс бесконечного безусловного доверия. Может быть, оттого, что мои родители — два национальных героя Югославии, для меня прервать перформанс никогда не было выходом. Если у тебя есть намерение закончить раньше времени, ты это сделаешь, а в моей голове эта возможность никогда не возникала. |
|
Невесомость
Марина и Улай стояли раздетыми в узком дверном проеме, позволяя любому желающему пройти, протискиваясь между ними.
|
|
Идеей для перформанса был художник как дверь в музей, и, заходя в музей между нами, зрители должны были выбрать, кому из нас смотреть в глаза, потому что вход был таким узким, что пройти можно было только боком. Семь лет после расставания с Улаем мы не разговаривали, а потом я решила пригласить его и его семью на ланч. Иногда он приглашает меня, жарит мне стейки, но для меня все до сих пор довольно болезненно происходит. Все закончилось плохо. Когда он ушел, то забрал с собой все работы, что мы делали вместе, и мне пришлось выкупать у него наши общие негативы, фотографии, все. |
|
Балканское барокко
Марина сидела посреди горы говяжьих костей и мыла их в ведре, плача и напевая балканские песни. Художница сказала, что посвятила этот перформанс балканской войне.
|
|
Когда люди спрашивают меня, откуда я, я никогда не говорю, что я из Сербии: я из страны, которая больше не существует. Я делала этот перформанс четыре года и еще четыре года спустя чувствовала запах этих окровавленных костей. |
|
Дом с видом на океан
Марина провела двенадцать дней в макете дома из трех комнат на глазах у публики без еды: спала, пила воду, ходила в туалет, но чаще всего смотрела на публику. Спуститься из комнаты в комнату она могла только с усилием: вместо ступеней на приставной лестнице были остро заточенные ножи.
|
|
Люди приходили как алкоголики, только вместо стакана водки брали шот этого взгляда глаза в глаза. Многие приходили утром, до открытия галереи, и ждали в деловых костюмах. Многие потом признались, что вообще не имеют никакого отношения к искусству. Я стала думать, что скорее всего другие люди не смотрят на них так пристально, как я, и, возможно, им просто нужно, чтобы на них посмотрели утром, перед тем как они уйдут на работу. |
|
Семь легких пьес
Абрамович, озаботившись сохранением перформанса, решила воссоздать семь известных произведений других акционистов, внеся в них некоторые изменения и представляя перформансы в залах Музея Гуггенхайма.
|
|
То, что определяет мои отношения со зрителем, — потребность быть открытой, отдать все, что у меня есть. В обычной жизни у меня нет этого чувства, но в перформансе у меня есть эта огромная любовь, сердце, которое буквально причиняет мне боль тем, как сильно я люблю их. Просто быть открытой там, где только кожа и кости и нет ничего, кроме того, чтобы быть там для них. |
|
В присутствии художника
В течение трех месяцев в рабочие часы музея МоМа художница молча сидела за столом в огромном зале и позволяла каждому желающему сесть напротив и посмотреть на нее. Перформанс проводился в тишине и длился по семь-десять часов в день, а в очереди побывали не только обычные ньюйоркцы и туристы, но и знаменитости — Мэтью Барни, Бьорк, Леди Гага и Изабелла Росселлини.
|
|
Я пристально смотрела в глаза многим людям, которые несли в себе столько боли, что я мгновенно видела ее и чувствовала. Я стала для них зеркалом их собственных эмоций. Один огромный ангел ада с татуировками повсюду уставился на меня свирепо, но спустя десять минут разревелся и стал стонать, как дитя малое. |
|
Другие художники: 10 перформансов на грани,
о которых невозможно забыть
Орлан. «Реинкарнация святой Орлан»
Художница французского происхождения Мирей Порт, известная под псевдонимом Орлан, стала предметом дебатов в середине девяностых, когда провела над собой несколько пластических операций под названием «Реинкарнация святой Орлан» — изменив свое лицо под стать женским стандартам красоты главных произведений искусства: лоб от Моны Лизы, подбородок от Венеры Боттичелли — и холодно документируя свое превращение из индивидуальности в образ коллективно одобренной красоты.
|
|
Я могу наблюдать за своим телом, открытым через порезы, без страдания. Могу увидеть все насквозь до внутренних органов и быть ошеломленной этим. Я могу видеть, какое из себя сердце моего возлюбленного, и этот красивый образ не имеет ничего общего с привычной символикой того, как его рисуют. Искусство плоти любит пародию и барокко, гротеск и экстрим. |
|
Йозеф Бойс. «Я люблю Америку и Америка любит меня»
Легендарный перформанс немецкого художника Йозефа Бойса с диким койотом длился восемь часов три дня подряд: в конце этого опасного соседства со зверем койот и художник привыкли друг к другу. Бойс прилетел на этот перформанс из Германии на машине скорой помощи прямо в галерею и так же вернулся обратно в аэропорт, объясняя свое действие тем, что хочет быть предельно изолированным от Америки и единственное, что он увидит, — этот самый койот.
|
|
Многие люди чувствуют, что ошибочная война во Вьетнаме была первой войной, проигранной Штатами. Это не так. Сорок пять лет дядя Сэм воевал с койотами и проиграл им. С 1937 по 1981 год были сняли скальпы с трех миллионов 612 тысяч койотов. Если я правильно посчитал, всего пострадало шесть миллионов койотов. И все еще мы можем сказать, что койоты выиграли войну. Можно сказать, что сперва надо рассчитаться с койотом, и только тогда можно будет покончить с травмой. |
|
Олег Мавроматти. «Свой/чужой»
Российский художник Мавроматти, скрывающийся сейчас в Болгарии, 1 апреля 2000 года провел акцию «Не верь глазам», когда распял себя на кресте и написал на футболке «Я не сын божий» — именно этот перформанс стал причиной бегства художника за границу. Когда его решили экстрадировать в Россию, отказав в продлении загранпаспорта, художник запустил онлайн-казнь «Свой/чужой»: в интернете было проведено голосование за или против смерти художника, а компьютер был подключен к самодельному электрическому стулу — если бы голоса за казнь художника перевесили, ему в голову выпустили бы электрический разряд. Через неделю после начала эксперимента он был признан удачным — художника признали «своим» и он остался жив.
|
|
Каким бы ни был результат, я жду от этого эксперимента глубокого мистического опыта. Жизнь показывает, что с метафизикой игра невозможна. Десять лет назад я нажал на кнопку, когда взошел на крест, и вот эхо этого события догнало меня спустя десять лет. И я готов платить по счетам своей собственной жизнью — как бы патетически это ни звучало в нашем циничном мире. |
|
Крис Берден. Trans Fixed
Перформансист Крис Берден часто прибегал к экстремальным перформансам: его ассистент стрелял ему в руку с расстояния пяти метров. Для перформанса Trans Fixed художник лег спиной на крышу «Фольксвагена-жука» и раскинул свои руки: в кисти ему пробили гвозди. Машина была заведена и выехала из открытого гаража, а спустя две минуты въехала в него обратно — дверь закрылась.
Герман Нич. «Кровавые мистерии»
Почти все перформансы венских акционистов в начале семидесятых были связаны с экспериментами с телом, попыткой контролировать боль и входить в медитативные состояния. В те времена Австрия задыхалась от профашистского правительства, авторитарной диктатуры и преследования инакомыслия, и акционисты были небольшой, но очень сплоченной группой, нарушавшей все мыслимые запреты и табу — наносили себе вред, раздевались, имитировали оргии и обмазывались краской. Кровавые мистерии Нитша — серия из ста скандальных и кровавых перформансов в современном искусстве, которые воспроизводились тридцать пять лет.
|
|
Тема табу очень занимает меня, в особенности откуда они берутся — я посвятил в своей работе много часов, изучая психологию — трагедии Софокла, например. Но мной никогда не руководило желание спровоцировать: я не насколько глуп, чтобы думать "О, займусь-ка этим, потому что оно очень провокационно". Я работаю с нашими плотью и кровью: есть художники, которые делают пейзажи и портреты, а есть те, кто занимается кровью и телом. Охотники и врачи тоже так делают. Но большинство людей не думают об этом, потому что не могу себя заставить смотреть на это. |
|
Кароли Шнееман. «Eye Body»
Американская перформансистка в основном экспериментировала с темой обнаженного женского тела и выясняла таким образом грани дозволенного, однако делала и опасные для жизни перформансы, например, сажала на обнаженное тело пару садовых гадюк.
|
|
В те времена мне казалось, что нечто особенное происходит с женским телом в искусстве — она (женщина. — Прим. ред.) и художник, и объект одновременно. Но тогда мои перформансы считались смешными. Я делилась наблюдениями с важными кураторами, и они говорили в один голос: "Это дерьмо". Все они были мужчинами, упрямыми в своих суждениях: "Если хочешь рисовать, рисуй, но если ты бегаешь вокруг голой, тебе не место в мире художников". |
|
Чжанг Юань. «Моя Швейцария»
Китайский художник, которому покровительствует Саатчи, выставляет картины и фотографии, но время от времени занимается и перформансом, отражая в своих болезненных и часто опасных для жизни акциях то, как он чувствует ту или иную страну во время путешествия и жизни в ней.
|
|
Однажды, катаясь на велосипеде по городу к моей студии, я нашел на улице ногу от манекена. Обычную женскую пластиковую ногу. Я взял ее в свою студию и пытался приклеить ее довольно долго к собственному телу. Это был важный момент для меня: я открыл, что тело тоже может быть частью искусства. Тело — мой первый язык, немедленный, его всегда можно почувствовать. Перформанс — как небольшая ветка на дереве, которое называется искусством. А может, как небольшое течение реки. Люди всегда будут смотреть на большую реку или на большое дерево: им свойственно уделять внимание большим вещам. А перформанс — то, на что все смотрят лишь время от времени. |
|
Йоко Оно. «Отрежь кусок»
Простой, но гипнотизирующий перформанс Йоко Оно повторяла многократно: сидя в скромном черном платье посреди комнаты, она позволяла посторонним отрезать от ее платья по кусочку специальными ножницами.
|
|
Я всегда хотела сделать работу без своего эго в нем. Результатом этого и стал мой перформанс. Вместо того, чтобы давать зрителям то, что выбирает художник, можно дать зрителям то, что хотят зрители. Ты режешь и забираешь с собой любой кусок, который тебе нравится: я вышла на сцену в своем лучшем наряде, хотя было понятно, что его изрежут весь — но такими были мои намерения. Тогда я была бедной, и это давалось мне с трудом. Я повторяла перформанс несколько раз, и вещей в моем гардеробе было все меньше. Когда я делала это, смотрела в пустоту, мне казалось, что я будто молюсь, я также чувствовала, что жертвую собой по доброй воле. |
|
Олег Кулик. «Я кусаю Америку, Америка кусает меня»
Первым человеком-собакой был нынешний куратор 4-й Московской биеннале Петер Вайбель, но Кулик добавил перформансу агрессивную окраску и сослался в названии на легендарную акцию Йозефа Бойса. В рамках перформанса Кулик две недели жил в собачьей клетке, глодал кости и гулял по улицам города на поводке, кусая прохожих и еще чаще — попадая в полицию за нарушение общественного порядка.
Рудольф Шварцкоглер. «З-я акция»
Один из венских акционистов умер в раннем возрасте: в двадцать девять лет он был найден мертвым под окном собственного дома, из которого выпал — случайно или нарочно, до сих пор не выяснено. В этом перформансе голову Рудольфа обмотали бинтами и протыкали штопором, отчего по бинтам струилась кровь. Интервью с так рано ушедшим художником из жизни художником почти не сохранилось, зато остались записи, которые он делал перед своими акциями. Планируя свои перформансы, Рудольф описывал их так: «Голова опирается на кусок сала. Черная жидкость капает с бинтов на глазах в сало. Рука с ногтями, накрашенными черным лаком, лежит на голове».
Читайте также:
|
|
|
|
|
|
Комментарии
Подписаться