Я уверен, что автотюн важнее колеса
В новом выпуске своего блога шеф-редактор Антон Мухатаев объясняет, почему Look At Me почти не пишет о музыке и кто в этом виноват.
Редакция Look At Me безумно любит музыку. Пожалуй, это единственная часть популярной культуры, которая объединяет всех. Фильмы, сериалы, видеоигры, комиксы — хотя бы один редактор относится к чему-то из этого перечня холодно. С музыкой не так — канал в Slack, где мы её обсуждаем, далеко не самый тесный, но мимо него не проходит никто. И это неудивительно. У нас работает бывший редактор «Афиши.Волны» Гриша Пророков, который о своём увлечении уже рассказывал. Артём Лучко музыку ставит, пишет и вообще главный сторонник того, чтобы мы говорили о ней больше. У Сергея Бабкина есть аккаунт на сайте Rate Your Music, и он продолжает оценивать там альбомы звёздочками, что для 2015 года показатель. Рита Попова, конечно, говорит, что она ничего в музыке не понимает, но это Рита так скромничает — мне кажется, понимает больше многих. А я до того, как начать работать в Look At Me, несколько лет был музыкальным блогером для десятков верных читателей.
Так почему мы пишем о музыке только с научной и бизнес-позиций и при этом реже, чем о фильмах, сериалах, играх и комиксах? Задавшись этим вопросом ещё в 2014 году, мы пришли к тому, что в музыке по большому счёту не происходит ничего интересного. Лейбл PC Music появился в 2013-м, а что подарил 2014-й? Power ambient? Нет, не убеждает. Журнал The Wire и тот подвёл итоги прошлого года самым предсказуемым списком в истории — даже я, человек, следивший за музыкой весь год очень отрывочно, слушал большинство альбомов оттуда. Об остальных изданиях я вообще молчу. Звук 2014-го — это настолько аморфная вещь, что, когда кажется, что ты его ухватил, он сразу растворяется в воздухе — о 2015-м и говорить нечего.
Я уже смирился с тем, что звука настоящего больше нет. Хотя Гриша писал в своём блоге о фрагментации всей поп-культуры, музыка пострадала от неё больше всего. Теперь, когда мы говорим «музыка», каждый имеет в виду что-то своё. В определение может вписаться Тейлор Свифт, Канье Уэст или какой ещё музыкант, не разучившийся продавать пластинки сотнями тысяч, но любой слушатель сейчас живёт в маленьком гетто, которое он сам себе возводит из пабликов, пары любимых сайтов и алгоритмов потоковых сервисов. Люди, которые живут в разных гетто, вроде бы пользуются одними и теми же словами, но друг друга не понимают. Всё движение в музыке ушло в узкие сцены, которые почти перестали подпитывать и друг друга, и мейнстрим. Возможно, мы просто достигли музыкальной сингулярности раньше технологической и не поспеваем за ней.
На мой взгляд, главный провал 2014-го — это то, что боп так и не стал важнейшим событием в музыке и не выбрался за пределы Чикаго. Сразу поясню: я имею в виду не старую джазовую разновидность бебоп, а именно боп — скоростной и лаконичный поджанр хип-хопа с шатающимися, невротичными битами и заавтотюненными, отстранённо поданными хуками. Боп, зародившийся в 2012–2013 годах, обязан сразу и чикагской дрилл-сцене (Чиф Киф и Кинг Луи), и чикагскому футворку (боп очень быстр и тоже привязан к одноимённому танцу), и более мейнстримному звуку Фьючера и Солджа Боя. Вот, например, главные звёзды жанра — Sicko Mobb (в их микстейп и 2 жанровых сборника We Invented the Bop [Часть I / Часть II] помещается почти всё важное):
Вот самый недооценённый представитель — Стант Тейлор, он же автор моей любимой песни 2014-го, которая, по сути, — допиленный в правильную сторону его суперхит Fe Fe on the Block:
У бопа есть даже свой Айлавмаконен — Лил Крис (все знают, что если рэпер нелепо смотрится в кадре — это +100 к популярности):
Те, кто, посмотрев видео, ещё не перестал читать, наверняка ждут объяснений. Тем более что моё почти религиозное увлечение бопом не понимает никто из друзей и знакомых: все уверены, что я так шучу (на самом деле, когда все думают, что я шучу, я говорю серьёзнее некуда). На мой взгляд, боп мог бы спасти современную большую поп-музыку, опылить каждую сцену — от малой до великой — и стать индульгенцией для всей индустрии. Главный элемент бопа — это, конечно же, не танец, а автотюн, который в бопе наконец-то превращается из объекта самовыражения в объект поклонения, тотемный идол. Автотюн — ключевое изобретение в истории человечества, важнее колеса и лампочки, на уровне письменности и интернета. Он исполняет второе самое сокровенное желание любого из нас — петь (первое, как известно, — летать). Автотюн позволяет не только петь каждому во весь рот, но и почувствовать себя роботом — учитывая наши перспективы как биологического вида, это немаловажно.
Беда в том, что автотюн так и не стали по-настоящему воспринимать всерьёз, хотя лучшие умы сделали всё возможное для того, чтобы легализовать его в широком массовом сознании. Был Ти-Пейн пророком, а над ним все смеялись. Был Канье Уэст в 2008 году, и над ним все смеялись (сейчас то, конечно, 808s and Heartbreak признают очень влиятельным, но задним умом все эксперты). И над Лилом Уэйном смеялись, и над Дрейком, и над Фьючером даже немного (они, впрочем, понимают [Дрейк — так точно], что смех над рэпером продлевает ему жизнь). Конечно, со временем привыкли, но всё равно воспринимали в штыки, хотя возможности автотюна все перечисленные люди использовали на 5 %, ну от силы на 10 % — можно взять лопату, копать, копать и ещё раз копать. Боп мог стать для всех шутников способом тихо, безболезненно замолить грехи и отправиться в будущее, где мы все можем петь на равных. Но теперь, похоже, без инквизиции не обойтись: радует только то, что кандидат в ведьмы уже есть.
И да, именно потому что я так сейчас написал о музыке, мы о ней предпочитаем молчать.
Комментарии
Подписаться