Школа дизайнаДизайнер «Яндекса» Настя Ларкина о том, как уйти
от иллюстраций
к продуктам

До «Яндекса» ты долго занималась иллюстрацией. Как так вышло?

Я с детства любила рисовать. Мой муж хвалится, что научился читать в четыре года. Но, когда я показала ему свой детский рисунок, потрясающе детализированную руку, он не поверил: «не может человек в четыре года нарисовать такую ладонь с пальцами. Не может — и всё».

Несмотря на мою склонность к рисованию, родители настояли на том, чтобы я отучилась на инженера; как сказала мама, «богема нам в семье не нужна». В 2006 году я окончила университет и параллельно получила дополнительное профессиональное образование в БВШД у Максима Нестеренко, он до сих пор там преподаёт. А так я работала на фрилансе, рисовала для глянца, и сейчас тоже занимаюсь иллюстрацией — но только для тех заказчиков, кто мне нравится.

Меня удивило в твоём портфолио, что ты много экспериментируешь со стилем.

Я не могу сказать, что сейчас нашла свой стиль, я не постоянно занимаюсь иллюстрацией. Но да, это была моя инициатива. Когда я отправляла тестовое задание в «Яндекс» на вакансию «Иллюстратор», я прислала 16 картинок на 4 тестовых задания. Они уходили в «Яндекс», ребята их обсуждали, высылали мне комментарии, и я что-то дорабатывала или исправляла. Так что ещё до того, как меня взяли на работу, у нас сложился настоящий рабочий процесс.

Я занималась тем, что сейчас называется инфографикой — а тогда, в 2008 году, в России об этом мало говорили. Отдел текстов «Яндекса» занимался пресс-релизами, текстами в блог и готовил интересные исследования — например, о пробках. Я рисовала разлюли-малинистую инфографику, но пыталась объяснить очень сложные вещи —  например, формулу Матрикснета, которая отвечает за ранжирование результатов поиска для пользователей.

Как ты ушла от иллюстрации и инфографики к дизайну?

Я познакомилась с Серёжей Бережным (руководитель отдела разработки поисковых веб-интерфейсов — Прим. ред.), который по ночам и в выходные делал в «Яндексе» подпольный проект — то, что душа просила. А душа у него просила, чтобы все кнопки на «Яндексе» были одинаковые. Постепенно он соблазнил несколько разработчиков, потом появилась Лола (Лола Кристаллинская,  заместитель руководителя департамента дизайна — Прим. ред) и предложила сделать этот проект легальным. Сейчас это технология БЭМ. Ребята теперь раздают её по лицензии open-source по всему миру, евангелируют, ездят на конференции в Европу и Азию. Подпольный проект стал настоящей методологией.

Я в этом проекте рисовала кнопкам правильные углы, градиенты и обводку. Мы сделали несколько небольших задач — например, «умную помощь». Внутри «Яндекса» есть такой инструмент, который позволяет сообщать о багах на всех сервисах внутри. Кроме того, мы проводим много экспериментов — какая кнопка людям больше нравится, красная или синяя? — и, чтобы переключаться между А-Б тестами, тоже используем этот интерфейс. Снаружи не видно, но внутри очень полезно.

Через некоторое время Лола предложила мне уйти в Поиск. На тот момент весь дизайн в «Яндексе» делал Рома Воронежский, который работал в студии Лебедева и был в «Яндексе» один день в неделю. Он занимался в основном Поиском, и к нему стояла очередь на три месяца вперёд из других сервисов. А я год работала как подмастерье.

Классная школа.

Это самый лучший способ, старинный — смотришь, как делает мастер, повторяешь и постепенно тоже становишься мастером. Но ситуация с дизайном в «Поиске» была странная — и вот в каком смысле. Друзья меня спрашивали — «Что? Дизайнер в “Яндексе”? У вас же там одна страничка. Что там дизайнить?». Снаружи это так и выглядит.

Да, стандартная точка зрения, мне кажется.

Поначалу даже мне казалось, что я занимаюсь не то чтобы недостойной дизайнера работой, а чем-то маленьким и несущественным. Этим нельзя похвалиться, нельзя выйти с большим портфолио на конференцию. Но постепенно я поняла, что вещи, которыми я занимаюсь, и есть пусть небольшие, но настоящие продукты.

Например, у нас есть сервис «Яндекс.Новости», который хорошо отвечает на новостные запросы — «Путин утвердил», «Российские спортсмены победили». По этим запросам показывают ответы от СМИ. Как показать такой ответ людям, чтобы они понимали, что это газета, что она свеженькая, и о чём там написано? Как сделать такой ответ, чтобы он был привлекательным, не мешал другим ответам, не перетягивал всё на себя, генерировал трафик на сервис? А есть ещё размеры, расстояния, даты.

Или название источника, например.

Это очень маленький ответ, 6-7 строк текста, и таких ответов — множество. Есть, например, запросы «когда родился Пушкин?». Надо сразу ответить человеку, а не уводить на Википедию. Этот продукт, хоть он и очень маленький, точно принесёт полезный результат.

Постепенно ко мне пришло понимание, что значит работа над продуктом. Это не очень эффектно, зато понятно. У тебя есть входные данные, есть ограничения и видение того, какую пользу ты принесёшь. Год на Поиске, наверное, был годом, когда я превратилась из графического дизайнера в дизайнера продукта. К Поиску добавились другие сервисы — я стала работать в самих Новостях, в Видео, Картинках, Словарях. Все эти проекты структурно принадлежали направлению Поиска.

Теперь к тебе стояла очередь на три месяца?

Да, я работала очень много. Сейчас на каждом из этих сервисов по два дизайнера, а тогда я всё делала одна, и был Воронежский, который одним глазом смотрел.

С какими задачами к тебе приходили?

Менеджеры ставили сразу продуктовые задачи — приходили с новой функциональностью. Например, Словари говорили: «Мы классно переводим, но у нас есть ещё и энциклопедии — и БСЭ, и специализированные медицинские, экономические энциклопедии. Давай по запросам не только переводы давать, но и говорить людям, что они могут получить информацию из энциклопедий».

«Яндекс.Картинки» раньше Google сделали так, чтобы картинку можно было сразу просмотреть — не то чтобы это сверхуникальное решение, но тем не менее. Задача звучала так: «Мы хотим, чтобы люди проводили у нас как можно больше времени; зашёл на Картинки — очнулся через два дня». Для этого мы сделали просмотр сразу на странице.

Были изменения, которые выглядели как косметические, но на самом деле были продуктовыми. Раньше на всех картинках на выдаче был подписан размер, источник и вес в килобайтах! Когда-то это было актуально, а теперь у всех интернет идёт по огромной трубе, и никому не интересно, сколько вес в килобайтах. Получалось, что человек получал много лишнего, а хотелось, чтобы картинки были на первом месте. Мы постепенно очистили выдачу, потом сжали её и получилось такое красивое цветное полотно.

Приходилось ли переучивать менеджеров? Бывало такое, что они, не разобравшись в предпосылках, требовали косметических изменений?

Люди не могут отказаться от своего вкуса. Бывали менеджеры, которые говорили: вот наши функциональные требования, а решим мы эту задачу вот так. И хотя решений есть множество, они отчаянно настаивали на том, что уже придумали и полюбили — ведь на этом этапе отказаться от идеи уже сложно.

Кто-то может себя контролировать и не испытывать иллюзий по поводу своей компетенции, но не все на это способны в должной мере. Поэтому приходилось объяснять, конечно, и до сих пор иногда приходится. Почти всегда получается. Бывает, менеджеры знают за собой такое и сами иронизируют. Скажем, руководительница одного из сервисов, случалось, начинала свои комментарии словами: «Это гнёт начальственной вкусовщины». Так что приходилось свои решения отстаивать.

Глядя на Севу, я понимаю, что и с work-life balance у тебя всё нормально.

Когда я поняла, что появится Сева, я начала передавать дела, и это заняло у меня полгода. Хотя, конечно, я волновалась, как там будет Рома Искандаров (руководитель службы портального дизайна — Прим. ред)  — у него там работа своя, а я отдала ему целое подразделение, с подчинёнными, с задачами. Я работала над коммерческими сервисами: «Маркетом», «Метрикой», «Директом», «Рекламной сетью “Яндекса”» и другими, сейчас работаю всего над одним проектом — Школой, потому что пропускать его совершенно не хотелось.

Я читала твой пост в блоге, где ты разбираешь предметы, связанные с онлайн-курсом об архитектуре раннего Ренессанса. Такое внимание к деталям — обязательно для продуктового дизайнера?

Я провожу исследования в полях — такие маленькие наблюдения. Это помогает понять людей. Например, я постоянно выступаю консультантом в компьютерных делах моей мамы. Если она хочет прикрепить фотографию к письму и нажимает на кнопку «Добавить фото», оказывается, что на самом деле эта кнопка — для загрузки аватарки в аккаунт. А то, что ей нужно, — «прикрепить файл» со скрепочкой.

Но лучше всего для наблюдений и выводов — сделать что-то самому. Например, Даня Ковчий любит музыку (дизайнер интерфейсов «Яндекса» — Прим. ред) и потому раз десять делал макеты для «Яндекс.Музыки», хотя они его об этом не просили — и они смотрят и думают «О, клёво!» или «Это не пойдёт». А вот если он берётся перерисовывать «Авто» — получается не очень, потому что для автомобилистов выбор машины — это же очень долгий и мучительный процесс, и чтобы понять его, надо самому пойти и купить машину. А если работаешь над «Директом» — надо самому разместить объявление и прочувствовать, как это работает.