Я боюсь заложников идеологии
Редактор новостей Look At Me Полина Есакова по следам истории журнала Rolling Stone размышляет о том, есть ли у традиционной журналистики будущее в мире, который больше не разделяет ее ценности.
В ноябре прошлого года американский журнал Rolling Stone опубликовал статью A Rape on Campus о групповом изнасиловании, которое якобы произошло в университете штата Виргиния в 2012 году. Реакция на статью последовала незамедлительно: администрация университета приостановила деятельность студенческого братства Phi Kappa Psi, неназванные участники которого обвинялись в преступлении, а дом, где члены братства проживали, был немедленно окружён активистами, которые нанесли на стены граффити и забросали его камнями.
История получила неожиданное развитие: через несколько дней главный редактор журнала Worth Ричард Брэдли в своём блоге указал на явные огрехи и ошибки, допущенные автором статьи. Его сомнения подхватили другие авторы, в том числе газета Washington Post, выяснившая, что в своей статье Rolling Stone опирался исключительно на один анонимный источник, со слов которого были записаны практически все диалоги. Позднее администрация журнала провела внутреннее расследование, и по его итогам нашумевшую статью убрали с сайта: леденящая кровь история девушки по имени Джеки оказалась, судя по всему, выдумана.
Возможно, это лично мои алармистские настроения, но история Rolling Stone и университета Виргинии не может не наводить на тревожные мысли: главным образом о том, каково будущее журналистики. Сабрина Рубин Эрдели, автор A Rape On Campus, имеет за плечами немалый опыт работы и дважды номинировалась на престижные награды. Но, как следует из текста расследования, даже это не спасло её от серьёзной ошибки: она не выяснила, как обстоит ситуация на самом деле. Она уже заранее знала, что хочет написать, и ей необходимо было только найти историю, чтобы проиллюстрировать свою теорию. Эрдели нашла Джеки, история которой была ложной, но поверила ей потому, что эта ложь так хорошо подходила её теории.
И если даже опытного журналиста можно так легко обвести вокруг пальца, рассказав ему то, что он хочет услышать, то что говорить о новом поколении журналистов, которое придёт на смену? Ричард Брэдли обратил внимание на статью Rolling Stone только потому, что ранее сотрудничал с журналистом Стивеном Глассом, который выдумывал источники, события и персонажей своих статей, несколько лет успешно обманывая редакторов. Неужели каждому редактору и журналисту требуется свой Стивен Гласс — в качестве прививки?
Проблема идеологической слепоты была бы не такой страшной, если бы ей были подвержены отдельные люди. Но современные СМИ существуют в атмосфере, где несогласие с догматами означает немедленный остракизм, позволить который себе могут разве что издания и так уже существующие на грани мейнстрима. Так, в дискуссии о сексуальном насилии из статьи в статью часто кочуют следующие цифры: «в США одна из пяти студенток становится жертвой сексуального насилия» и «только 2% обвинений в изнасилованиях являются сфабрикованными». И хотя эти данные очень неточные и устаревшие (так, информация о 2% происходит из книги, изданной в 70-х годах прошлого века и основанной на материалах работы одного полицейского участка в Нью-Йорке), их продолжают повторять, называя любые попытки возразить «защитой насильников». Именно так случилось с Брэдли — в ответ на резонные сомнения в качестве журналистской работы Rolling Stone его облили грязью, и никто из коллег по цеху не вступился за него открыто.
Впрочем, коллег по цеху у Брэдли с каждым годом всё меньше: современное поколение журналистов всё чаще работает в формате блогов для сайтов вроде Gawker. Здесь им не нужно быть объективными, а у читателей популярностью пользуются не факты, а едкий сарказм, направленный в сторону оппонентов, и поглаживание собственного мировоззрения. Эти СМИ не заинтересованы в общественной дискуссии и истине: они заинтересованы лишь в продавливании своей точки зрения и количестве кликов. И, к сожалению, за ними численное превосходство: читателей у Jezebel, подозреваю, куда больше, чем у Washington Post или Ричарда Брэдли.
Избавить журналиста от личного мнения полностью, конечно, невозможно: все мы люди. Может ли журналист использовать свою позицию для распространения личных взглядов? Тоже может — для этого, в конце концов, и существуют колонки. Проблемы начинаются там, где идеология заставляет использовать нечестные методы для убеждения окружающих в своей правоте. И ещё больше проблем начинается там, где вместо того, чтобы обличать виноватого, журналист обвиняет невинных людей в жестоком преступлении, которого они не совершали. Совсем плохо — когда он, как Сабрина Рубин Эрдели, даже не извиняется перед ними за содеянное. Это значит, что в глубине души он по-прежнему продолжает считать, что сделал всё правильно.
Иногда мне кажется, что таких людей
в профессии, к которой мне посчастливилось принадлежать,
всё больше. И это пугает.
Комментарии
Подписаться