Мне безразлично, похоже ли кино на правду

В «Ярости» есть как штампы из военного кино (например, молодой неопытный новичок проходит боевое крещение), так и приёмы, которые показались новаторскими. Например, то, как показаны выстрелы. Пули и снаряды здесь выглядят стремительными, страшными, неожиданными и оставляют в воздухе красные или зелёные росчерки («каждая четвёртая пуля — трассирующая»). Это делает фильм привлекательнее визуально, да и героям сопереживаешь больше.

Однако у людей на первый план выходят другие важные вопросы: «Это чушь, которая не соответствует исторической истине», «Почему враги просто не окружили их или не ударили одновременно?», «Почему они поступили так глупо, когда можно было поступить логично?», «Почему его просто не разнесло на части после этого взрыва?». Примерно те же вопросы задавались фильму «Интерстеллар»: «Почему он такой глупый и не побежал?», «Почему его не раздавило гравитацией?». То есть часть вопросов касаются логики героев, вторая часть — реалистичности происходящего.

Как думаете, почему герой, который под пулями и в окружении поступает менее логично, чем вы в мягком кресле и тёплом кинозале? Потому что это разные ситуации: герой под вражескими пулями, вы — в тепле и в окружении людей, которые не хотят вас застрелить. Большинство никогда не было и не будет в историях, которые показывает современный кинематограф. Разумно предположить, что мы не сможем смоделировать в голове такую ситуацию и, соответственно, придумать из неё логичный выход. Ведь у нас нет данных о своём поведении в сверхэкстремальной ситуации, поведении других людей (вот пример нелогичного и неожиданного поведения в экстремальной ситуации), возможных случайностях, различных технических характеристиках.

Герой нелогично поступает, находясь перед 100-метровой ящерицей? Вы когда-нибудь видели, как люди ведут себя, когда видят живую Годзиллу? Я — нет. Героиня вытворяет чёрт знает что, когда оказывается выброшенной в открытый космос на земной орбите? Скольких людей вы знаете, которым пришлось бы искать новый корабль для возвращения на Землю? Ни одного. Хотя бывают и накладки. Например, учёного-биолога, заигрывающего с инопланетной змеёй в «Прометее», очень сложно понять.

Есть и реалистичность происходящего. С ней работают создатели фильма, когда делают ключевые образы, сюжет и визуальную составляющую. Они должны обобщать, преувеличивать, может даже врать, чтобы фильм стал драматичнее, зрелищнее или чтобы подчеркнуть особые отношения между героями. Иначе о чём будет фильм? О том, как всё пошло по плану, а главный герой отравился похлёбкой в полевых условиях, поэтому не смог участвовать в финальном сражении? Как сказал Марк Цукерберг, «в настоящем фильме про мою жизнь я бы просто писал код два часа подряд». Ведь это реалистично, но не интересно.

Обсуждение технических особенностей мешает нам воспринимать фильм как культурное произведение и оценивать качества, которые по-настоящему делают его хорошим (например, актёрскую игру). Я не знал и никогда не видел, как стреляют трассирующими пулями (например, вот так) или ведут танковый бой (например, вот так). Но я верю в подход режиссёра: пули выглядят так потому, что так решила съёмочная группа. До определённого предела они имеют на это полное право.

«Идеалы чисты, история жестока», — говорит командир «Ярости» Дон Кольер. Но на деле получается иначе: история становится идеалом (иногда — жестоким идеалом). Это как обсуждать реалистичность подвига 300 спартанцев. Большинство не знает, кем были эти воины. Может, у одного из 300 был склочный характер, а другой забыл наточить меч и всё испортил. Сейчас есть только история о том, как 300 мужчин попытались остановить армию ценой своей жизни. И это прекрасно показано в фильме Зака Снайдера. Так же и в «Ярости»: это не история о том, как логично поступают на войне и правильно взрываются гранаты, это история про подвиг пятерых мужчин в 1945 году.

Месяц назад Look At Me публиковал материал, в котором историк советовал достоверные с исторической точки зрения фильмы. Я думал, что прочитаю в нём про десяток знакомых фильмов. А прочитал только про три. «Немаловажная проблема заключается в том, что аккуратные исторические фильмы страдают излишней нейтральностью и часто неинтересны широкой публике», — объяснял краткость списка историк Сергей Матвеев.