Прямая речь: Мария Смирнова, дизайнер Inshade

Inshade выпускает одежду, украшения, теперь добавилась и обувь. Почему сейчас?

Моя подруга очень давно работает дизайнером у DSquared. Она и ее начальник предложили мне сделать коллекцию обуви. С меня дизайн, с них производство. Решили начать с сандалий. Кажется, что тут всё просто, но когда летом тебе нужны сандалии, на них вечно что-нибудь приделано, или напечатано, или прошито не в том месте, или каблук не той формы, или веревочка серебряная или золотая. И мы подумали — надо сделать себе нормальные сандалии, в которых хочется ходить. Без лишних деталей и качественные. Такие простые вещи либо продаются в дешевом магазине и сделаны из дерматина, либо уже сразу Jil Sander. Хочется вариант, когда ты не придумываешь дизайн, а отказываешься от него. Сейчас мы пока решаем самые простые вопросы: образцы привезти, партию. Сделать — наименьшая из проблем.

А ты студентам своим объясняешь эти вещи? (Маша Смирнова преподает в учебном центре «Ле Мэтр». — Прим. ред.) Ведь получить ответы на практические вопросы им больше неоткуда.

Я им только практические вещи и рассказываю. У них есть кому рассказать теорию. Меня туда пригласили именно для того, чтобы объяснить студентам, что лучше этим не заниматься, если можешь не заниматься. Я не создаю антирекламу, а стараюсь, чтобы они сразу видели трудности, которые их ждут. Мне хочется, чтобы у них была широкая специализация, чтобы они могли, если захотят, стать хоть дизайнерами, хоть стилистами, хоть мерчандайзерами.

Расскажи про последний показ.

Мы мечтали о такой вечеринке, куда бы все пришли, выпили, пообщались, посмотрели на имиджи. Видео мы давно с Рудольфом Тер-Оганезовым собирались сделать, и получилось всё довольно быстро. Когда ты сам постоянно осуществляешь продакшн, то сначала хочется, чтобы локомотив проехал, чтоб салюты и всё горело синим пламенем. А потом, наоборот, стремишься к чему-то камерному, более легкому, ну и самой чтобы не надорваться.

Видео с показа Inshade SS 2011 (Рудольф Тер-Оганезов)

Ни в каких наших официальных неделях моды не участвуешь?

В принципе, мероприятие в Гнездниковском (Показ Inshade FW 2010. — Прим. ред.) проходило в рамках RFW, но мои показы никогда не идут в основном расписании. Если нам нужна их PR-поддержка, показ происходит в рамках недели, но вне расписания. 

Я считаю, что RFW — это неплохая стартовая площадка для начинающих дизайнеров. Ведь когда ты начинаешь, ты еще ничего не знаешь. Не знаешь, допустим, что если прикрутить лампочки, будут плохие фотографии. Не понимаешь, какое должно быть оборудование, как должен быть организован бэкстейдж. А опыт дает свободу выбора. И опять же, когда ты начинающий дизайнер, пресса зачастую не в курсе, что ты существуешь. А хочется создать хоть какой-то повод, получить фотографии, и RFW в этом случае выход из положения. Понятно, что если бы была настоящая неделя моды, куда априори пришла бы пресса, толку было бы больше. Но хотя бы так.

Какая для тебя как для дизайнера разница между Russian Fashion Week и Moscow Fashion Week?

В принципе, это равноценные структуры, просто кто-то приходит туда, кто-то сюда. С RFW у меня исторически сложились отношения: мы работали с L'Officiel и общались с RFW. Эвелина Хромченко много хорошего сделала для нас. Мы начинали, по сути, со смеси моды и искусства — одежды и арт-объектов, и нашей первой продажей стали платья, которые были куплены в коллекцию музея театра Bread & Puppet. Потом мы делали футболки с принтами, которые стали частью костюмов для перформанса в Германии. Это был 2000 год, мы решили, что попробуем еще что-то сделать. Постепенно, в течение двух сезонов, у нас уже была мужская и женская одежда.

На RFW мы пришли, когда уже продавались в магазинах. Не совсем стандартный путь, но сейчас мне кажется, что хорошо, что мы были такими гибкими и всё время искали оригинальные решения для развития. Нам давали массу советов, но, к счастью, мы слушали их через раз, а то и через два, и больше думали своей головой. 

У тебя небольшая команда?

Да, и в этом есть свои преимущества. Когда мы говорим про крупные старые бренды, мы понимаем, что у них есть сложившаяся концепция, которая зачастую над ними довлеет. Привилегия небольшой компании в том, что ты можешь оставаться собой.

Твои сотрудники подолгу у тебя работают?

Со мной очень тяжело: я работаю только по-хорошему. Поэтому у меня остаются на много лет только те люди, которые могут трудиться в обстановке, когда на них никто не давит постоянно. Это сложнее: ты знаешь, что сам должен себя контролировать. Многое здесь строится на порядочности.

Ты работаешь преподавателем, делаешь сценические костюмы, марку, а еще что?

Еще я делаю много дизайн-проектов. Одежда, аксессуары, стиль. Понятно, что больше я развиваюсь как дизайнер, а не как стилист, хотя и такой опыт есть. Ко мне обращаются как к стилисту люди, которые близко меня знают, доверяют, и им проще со мной психологически. Например, я стилизовала 25-летие «Наутилуса», поскольку мы симпатизируем друг другу, и я иногда делаю для них концертные костюмы и одежду для клипов. Это очень приятная работа и интересный опыт. Все работы у меня по любви.

Еще я занимаюсь personal styling — делаю личные гардеробы для нескольких давних клиентов. Меня в этой работе привлекает ее гибкость: я исхожу из личности человека, и часто делаю что-то, совершенно не похожее на собственный стиль. Это отдельное удовольствие и интересный психологический опыт. Иногда у человека, который переоделся, такое выражение лица, что ты понимаешь, что жизнь живешь не зря. У меня со всеми клиентами нежнейшие отношения, будто я доктор. Мне, например, звонят, когда идут на свидание. 

Ты стабильно занимаешься своим делом уже десять лет. Значит все сложности, о которых мы говорим, все-таки можно преодолеть?

Это просто требует очень много усилий. С одной стороны, ты должен быть очень педантичным, вникать во все вопросы, а с другой — экстравертным, потому что невозможно эту работу делать и сидеть в домике. Если у тебя, конечно, есть свой Адриан Йоффе, ты можешь быть как Рей Кавакубо. Иначе работай за обоих, всё время будь на связи с аудиторией. Мне, видимо, присуще необходимое для этого занудство. А еще я очень во всё это верю, во мне есть такой истерический оптимизм: считаю, что всё будет хорошо, что жизнь прекрасна и удивительна, что вокруг необыкновенные люди. Возможно, поэтому всё и получается.

Лукбук Inshade SS 2011

Важный совет молодым начинающим дизайнерам?

Этим нужно жить. Я не имею в виду с ниткой и иголкой в зубах и с манекеном в обнимку, а именно жить в этом мире — не важно, в каком качестве ты это делаешь: как художник, как швея или как иллюстратор. Чтобы это был для тебя не просто способ нарядиться, стать красивой, понравиться мальчику, а чтобы тебе очень хотелось общаться с людьми, которые с дизайном связаны, что-то новое увидеть и узнать. Ты суммируешь информацию, и получается одежда. Ты должен погрузиться в эту жизнь, всех там любить — журналистов, фриков, ужасных и неужасных людей.

Сейчас ведь можно пойти куда-то работать дизайнером. Необязательно основывать свою марку.

Конечно, эта профессия сейчас очень востребована. У меня, кстати, пока нет дизайнеров, есть только конструктор, я еще до своего дизайнера не доросла, видимо. Но и этот момент не за горами. Ко мне часто приходят практикантки, и пару раз, когда я давала им задание, я потом включала их вещи в коллекцию.

Откуда они приходят?

В основном из текстильной академии. Были девочки из «Британки», но они были настолько клевые, что я их брала не на практику, а больше для общения. Вообще, я много с кем обсуждала способы обучения: можно человека натаскивать, чтобы он делал как кто-то — это быстрее. А можно, чтобы он вроде как делал сам или думал, что делает сам, и при этом искал свой способ. Наверное, чтобы быть наемным работником, проще делать так, как тебе показали. А если самому надо решать, как работать, тут уже сложнее, если ты натаскан заранее.

Ты бы пошла сейчас работать в какой-то западный Дом?

Не то чтобы я сидела и думала: не пойти ли мне работать в западный Дом? Я ничего не ищу специально — те запросы, которые я в состоянии осмыслить, ко мне приходят сами. Пока как наемный работник я работала только на фрилансе, на коротких проектах.

С кем бы ты поработала, если абстрагироваться от практической стороны дела?

Хайдер Акерманн и Рик Оуэнс. Когда ты занимаешься вещами, ты вкладываешь в них какой-то бэкграунд. В этой связи, рассуждая про бэкграунд Рика Оуэнса, я вижу, что не до конца понимаю, из чего состоит этот человек. То, что он такой готичный, — мне кажется, это обманная история, созданная, скорее, для упрощения коммерческого облика марки, чтобы легче было клиенту это подавать. На самом деле характерная форма, которую мы узнаем, родилась, потому что в человеке полно контрастных приоритетов и увлечений в области искусства, музыки. И в этом плане Оуэнс для меня загадка. Мне не интересна его личная жизнь. Мне интересно, как он мыслит.