Берлинский
кинофестиваль:
День третий

День 1     День 2  

Часть 1:

Double feature и увидеть медведя

Вчерашнее вещание прервалось фактически сдвоенным  сеансом — еле успела выпить глоток воды между A Single Shot с Сэмом Рокуэллом и новым фильмом Дени Коте, которого тут страшно предвкушали даже те, кто и старые не видел (я в их числе). По порядку.

Кадр из «Единственного выстрела»

«Единственный выстрел» — как принято говорить, крепкое сандэнсовское кино, которое могло бы там иметь успех, но почему-то стартовало с Берлина. Сэм Рокуэлл играет бородатого реднека, который живет в лесу, ходит с ружьем и выглядит человеком, потерявшим абсолютно все: жену, сына и отчий дом, — но потом выясняется, что бывает и хуже. К тому же первые полчаса Рокуэлл проводит в кадре совершенно один, и за это время успеваешь подумать, что ему просто не нравится с другими людьми сниматься — но потом опять, как и в случае с индонезийцами, начинается: в этом случае с трупа девушки на куче денег. Несмотря на криминальный сюжет, это в первую очередь история о корнях и человеке против всего мира — что-то между Into The Wild Шона Пенна и «Зимней костью». Вокруг природа неописуемой красоты, white trash — тоже кинематографически беспроигрышный материал, чувствуется большая любовь к Аппалачам, и режиссер Дэвид М. Розенталь, в целом, в порядке (хотя и снимал до этого чер-те что). Проблема, скорее, в истории — присутствовавший в зале автор романа явно не Кормак Маккарти — но Сэм Рокуэлл и Джеффри Райт любому фильму способны придать смысл.

Джеффри Райт и Антон «Ларри Кларк» Сазонов (в шарфе) Съемочная группа «Единственного выстрела»

Насчет Дени Коте даже не знаю, что сказать. Видела пару людей, которым понравилось, но вообще это первый фильм здесь, после которого в зале ни один человек не захлопал. Называется «Вик и Фло увидели медведя», Вик и Фло — две не очень юные лесбиянки, полюбившие друг друга в тюрьме, медведь, подозреваю — элегантный синоним выражения «вляпаться в дерьмо». Вик тянет к покою и сельской жизни, Фло (Шарлотта Генсбур лет через десять) — хочет в город и немного мужчин. Еще есть парализованный дедушка, мерзкий сосед, его аутичный сын, абсолютно линчевская лесбиянка из криминального прошлого, ее чернокожий подельник и хороший гей с мышцами из соцслужбы присмотра за бывшими заключенными. It has its moments, но Коте сильно штормит: Вик и Фло — классический пример претенциозного авторского кино, которое пытается выглядеть чем-то большим, чем сумма своих частей (довольно вопиющих местами). Чтобы не быть голословной: перед финальным затемнением героиня говорит «это конец». Зато у нас, кажется, появился серьезный претендент на премию Тедди.

Фло и Вик что-то увидели

Хочу еще сказать, что два фильма за день, где люди наступают в медвежий капкан (первый был у Арслана), — это слишком.

Переходя к планам на сегодня. Коллеги отсоветовали ходить на байопик Линды Лавлейс с Амандой Сейфрид и Джеймсом Франко (у него там эпизодический выход в роли Хью Хефнера), мотивируя тем, что это совсем клишированное жизнеописание трагической порнозвезды, и в десять утра такое смотреть незачем. Поэтому в одиннадцать мы пойдем на другой фильм с Джеймсом Франко, хаха.

Часть 2:
Джеймс Франко, карлик и героин

Впервые за фестиваль сбежала с фильма, причем через десять минут после начала (да, с Джеймсом Франко, называется Maladies) — страшное дело, когда человек хочет быть одновременно Уэсом Андерсоном, Ноа Баумбахом и Чарли Кауфманом. Человека зовут просто Carter и, если верить IMDB, он лично сочиняет описания ко всем своим фильмам (их два, и они оба с Джеймсом Франко — начинаю подозревать, что это он сам). Вообще, Франко пора стать поразборчивее — вот завтра покажут его Interior: Leather Bar и все, как говорили в фильме Коте, это конец. На всякий случай взяла билет.

В соседнем молле люди вместо сейла с утра стоят за билетамиРезиденция йети на Берлинале

Вообще, странный день — не выспалась настолько, что на станции Potsdamer Platz мне пытались продать героин; видела кинокритика-карлика, сейчас рядом сидит какой-то сингапурский блогер, читает комментарии и громко стонет. Одна надежда на режиссерский дебют Гордона-Левитта, но до него еще нужно пережить конкурсный фильм «Монахиня» по Дидро. OMG.

Часть 3:
Разной степени Гийом

Кадр из «Монахини»

«Монахиня» по Дидро, как ни странно, оказалась очень приличной постановкой классики про бунт личности против системы (не фильм «Голод», конечно, но пара похожих сцен есть). Вполне может войти в состав какого-нибудь антиклерикального кинофестиваля, если кто-нибудь додумается его сделать. Дополнительный штрих, что автор экранизации Гийом Никлу до этого снимал разной степени     ересь, — в единственной рецензии, которую на его фильмы писали коллеги из журнала «Афиша», даже нет упоминания режиссера.

А на режиссерский дебют Гордона-Левитта, на самом деле, никакой надежды нет: его еще в Сандэнсе обругали за самомнение. Для тех, кто еще сомневается, песня:

Часть 4:

Джозеф и ценности

Я, может быть, сошла с ума, но Don Jon's Addiction (у нас — «Страсти Дон Жуана») Джозефа Гордона-Левитта — очень даже. Надо иметь определенную смелость, чтобы в профессию режиссера войти не каким-нибудь инди на сложных щах, а идиотским молодежным ромкомом, где вы со Скарлетт Йоханссон (обоим около тридцати) полфильма изображаете идиотов лет на десять моложе. Он — ходит в качалку, церковь и все время дрочит, потому что реальный секс меркнет по сравнению с порно, она — классическая роскошная гопница в кожаной курточке с завышенной талией. Оба — дико упиваются идиотизмом ситуации. Понятно, что Левитт крайне способен к самоиронии, но в то же время страшно прется и от этой своей способности иронизировать и, все-таки, от своего отражения в зеркале. Поэтому хорошо, что его не так уж сильно овациями встречают, но честно — несколько раз он похвально близко подходит к продукции Джада Апатоу. Потом все равно побеждают ромкомные ценности, но это уже не так важно.

Часть 5:

Голландский ум

Упорство вознаграждается — дошла все-таки до It's All So Quiet голландки Нанук Леопольд, которую, в отличие от Коте, тут мало кто ждал (и очень зря). Все три дня хотелось фильм, от которого перехватит дыхание, — и если это не он, то очень близко. Если вы не против час смотреть, как люди молча ходят по ферме или стоят у окна, а потом катарсис, то вам сюда. Фермер с грубо высеченным из камня лицом ухаживает за парализованным отцом, коровами и овцами. Потом из ниоткуда появляется юный помощник с ангельским лицом и телом, а позже выясняется, что бородатый молочник тоже не так просто каждый день заезжает. Но все это на таком микроуровне, так тонко и красиво (по картинке — между движением «Догма» и голландскими живописцами), что беру назад тезис «женщинам нельзя снимать про гомосексуализм». Нанук Леопольд (которая, кстати, впервые взялась за историю про мужчин) теперь можно все. Хотя фильм, конечно, просто про трудноуловимую красоту и непостижимость жизни. Почему это показывают в параллельной программе «Панорама», а не в конкурсе — вместо поляков, к примеру, — непонятно.

А теперь иду на Upstream Color Шейна Кэррата, ради которого чуть не поехала в штат Юта на Сандэнс. Кто не знает, что это, немедленно посмотрите фильм Primer (в русских торрентах — «Детонатор»), и завтра поговорим. Если ночью не наткнусь на Франко или Левитта в баре «СССР», то до завтра.