КнигиИмперское наследие: история гибели инноваций в России
Книга «Сможет ли Россия конкурировать?» Лорена Грэхэма
Текст
Каждый четверг журналист и исследователь Алексей Павперов выбирает одну интересную книгу и делится прочитанным. В этом выпуске — книга «Сможет ли Россия конкурировать?» Лорена Грэхэма, попытка объяснить, как Россия, будучи пионером во многих областях науки и технологий, хронически не может реализовать свой потенциал.
Лорен Грэхэм
«Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России»
Манн, Иванов и Фербер, 2014
В 1826 году Тульский оружейный завод производил лучшее в мире оружие. Через три десятилетия, во время Крымской кампании, беспомощных русских солдат будут скашивать английские и французские винтовки — их летальный эффект окажется в три раза выше. Причины технологической деградации следующие: противостояние инновациям, рабский статус оружейников, перекос системы вознаграждений в сторону подарочного оружия. Матрицу этого провала профессор MIT Лорэн Грэхэм использует, чтобы объяснить систематическую невозможность перехода изобретений и инженерных новаций России в сферу бизнеса или массового производства внутри страны. Исследователь делает неутешительные выводы — в плане реализации идей и конкуренции на мировых рынках технологий мы остаёмся примерно на уровне царской империи.
обложка русского издания книги
Читая Грэхэма, попеременно приходится бороться с чувством болезненной горечи и хроническим негодованием за прорывы, которые мы бездарно упустили. Мирон Черепанов построил первый паровоз в континентальной Европе, но не смог запатентовать и усовершенствовать своё изобретение, потому что был крепостным — в итоге паровозы начали закупать за границей. Павел Яблочников, сбежав из России от кредиторов, осветил своими электрическими лампами улицы европейских столиц и разбогател — именно благодаря его успеху Париж начали называть «городом света». Попытки Яблочникова обустроить бизнес в России закончились обнищанием, болезнью и смертью. Как серый кардинал, через первую часть книги проходит Томас Эдисон, жадный до чужих находок скаут, чьё самое гениальное достижение, вероятно, состоит в том, что он изобрёл то, как нужно работать над изобретениями.
Пионер в области исследований полупроводников Олег Лосев долгое время работал курьером в радиоинституте и жил там же, под чердачной лестницей. Генетика и вся выдающаяся школа советской биологии были полностью разгромлены необразованным агрономом-шарлатаном Трофимом Лысенко. Идею лазера предложил в своей диссертации Валентин Фабрикант в 1939 году, за 16 лет до соперничающих презентаций, которые принесли своим создателям с российской и американской стороны Нобелевскую премию. Фабрикант даже не задумывался о монетизации своего изобретения — для этого в Советском Союзе не было никаких возможностей.
Читая Грэхэма, попеременно приходится бороться с чувством болезненной горечи и хроническим негодованием
Попадаются совсем оскорбительные примеры. У Ижевского оружейного завода не было законного патента на автомат Калашникова вплоть до 1999 года. Сейчас 80 % экспорта предприятия обеспечиваются американскими коллекционерами, которые хотят заполучить оригинальную модель. Ещё один пример: Россия, возможно, была первой страной после Англии, где начали использовать паровые двигатели — для подачи воды в роскошные фонтаны императорского дворца в Петергофе. И это, что называется, верхушка айсберга.
Гениальный авиаконструктор Игорь Сикорский собрал первый аэроплан из каркасов кроватей, старых велосипедов, рояльных струн и прочего хлама, приобретённого на местной свалке. В то же время царская полиция утвердила комиссию по противодействию использованию воздушных средств, опасаясь террористов. Сикорский всё-таки построил первый аэроплан для российской армии (ему было 23 года на момент изобретения); позже, чтобы продолжить работу, он был вынужден эмигрировать в Америку. В советское время авиация станет для Сталина плацдармом для гонки за рекордами — отрасль окажется перекошена в сторону уродливых, неудобных моделей для военных целей или показушных проектов вроде самолёта-гиганта «Максим Горький», приспособленного исключительно для демонстративных манёвров.
Гигантомания вообще окажется отличительной чертой советского строя. Грэхэм показывает, как часто индустриализация проводилась вопреки здравому смыслу. Байкало-Амурская магистраль — не окупившийся «брежневский каприз». Экологический ущерб от Днепрогэс перечёркивает все её былые достоинства. Магнитогорск — наименее эффективный металлургический комбинат во всём мире. В конце концов, нужно признать, что возведение городов и заводов из политических и идеологических причин оказалось не самой лучшей идеей. Гигантизм не исчез из жизни россиян вместе с распадом Страны Советов — совсем недавно мы стали свидетелями самой дорогой Олимпиады в истории, а также утопического инфраструктурного эксперимента по трансформации целого региона — часто без учёта влияния на природу, экономическую или инженерную целесообразность, мнение местных жителей.
Кажется, что современная власть также рассматривает исследователей как своего рода ресурс
Причины отставания России многочисленны и предсказуемы: отсутствие предпринимательской культуры, проблемное патентное законодательство, коррупция и административные барьеры. Царская Россия рассматривала идеи своих подданных как собственность богоизбранного царя. Советская — как достижения всеохватывающего коммунистического организма. Кажется, что современная власть также рассматривает исследователей как своего рода ресурс, наравне с газом и нефтью, очень переживая, когда чужая активность перестаёт быть подконтрольной и предсказуемой.
При помощи дотаций и возведения помпезных «башен из слоновой кости» власти предержащие пытаются накачать полюбившиеся им области науки, словно воздушные шарики, в надежде, что они взлетят. Учёные всё равно часто остаются в пораженческой позиции, за колючей проволокой санкций, абсурдных правил, коррупции, дефицита средств и возможностей. Российское правительство в очередной раз пытается запустить инновационное движение приказами, упорно не понимая, что в стартовой точке нужно прекратить рассматривать собственный народ как ресурс. Актор инновационного процесса — в первую очередь сознательный гражданин, который не боится собственного государства и может рассчитывать на независимый суд, поиск инвестора в экономически комфортном климате, внутреннюю свободу не охать от восхищения, когда вышестоящий функционер придёт показывать ему опыт из школьной программы, в конце концов.
Россия — территория с мощнейшим интеллектуальным потенциалом, благодаря которому нам во многом удаётся противостоять собственным хроническим технологическим провалам. Но, чтобы действительно реализовать этот потенциал, нужно предоставить людям нужный уровень свободы, понятные правила игры, право на достоинство, справедливость и безопасность, а значит — изменить всю страну.
Комментарии
Подписаться