Как это работаетЗачем художники сажают деревья и придумывают деньги

Художники взяли на себя обязанность по переустройству общества ещё в начале XX века. Русские авангардисты восприняли Октябрьскую революцию как прекрасную возможность полностью изменить жизнь теперь уже советских граждан. С одной стороны, должно было измениться визуальное наполнение повседневности: например, Варвара Степанова разрабатывала новые ткани, в училище ВХУТЕМАС создавали современные объекты дизайна, а на бывшем Императорском фарфоровом заводе начали производить посуду на тему революции. С другой — художники почувствовали, что они могут изменить саму суть социальных отношений. Конструктивисты проектировали новые типы помещений вроде домов-коммун, рассчитанных на коллективное взаимодействие жителей, а поэт и теоретик искусства Сергей Третьяков поставил под вопрос роль художника в новом обществе и отправился в колхоз обмениваться опытом с крестьянами.

В XX веке идея социального активизма развивалась в основном на Западе. Её разрабатывали, например, представители движения Ситуационистский интернационал, в том числе Ги Дебор. Позднее её подхватил немецкий художник Йозеф Бойс, который сформулировал понятие «социальной скульптуры». Художник становится социальным скульптором, когда с помощью вербальных методов создания объектов и акций он пытается изменить общественную структуру. Одна из самых известных социальных скульптур Бойса — проект «7000 дубов», который начался во время выставки Documenta 7 в немецком Касселе и закончился через 5 лет, на Documenta 8. Суть акции заключалась в том, что художник и несколько волонтёров сажали в городе саженцы дубов и устанавливали около каждого небольшую базальтовую стеллу. Целью Бойса было изменить городской пейзаж и сделать его более благоприятным для жителей Касселя (в перспективе проект должен был стать всемирным), но он также рассматривал и чисто теоретические проблемы. Художник воспринимал дерево как символ регенерации, самосоздающуюся скульптуру, которая вступает во взаимодействие с безжизненным куском базальта.

С тех пор социальные практики стали важной частью мирового современного искусства. С их помощью решают очень разные проблемы. Художники обращают внимание не только на конкретные социальные явления, но и на то, как устроены взаимоотношения между участниками общества в целом. Участники группы e-flux Антон Видокль и Джульетта Аранда запустили проект Time/Bank в 2009 году. Они попробовали изменить меру, которая лежит в основе обмена экономическими благами.

В качестве замены традиционным деньгам, которые обеспечены обязательствами государства, они предложили анархическую экономическую структуру, в которой заплатить за что-то можно собственным временем. Эта идея не была абсолютно новаторской: подобные проекты существовали ещё в начале 1990-х, а сами художники ссылались на опыт введения денег-времени в Германии времён экономического кризиса 1920-х. Зарегистрировавшиеся в проекте Time/Bank получают символическую валюту за время, потраченное на помощь какому-то другому участнику проекта. Эти «деньги» они могут обменять на помощь ещё одного участника и так далее. В рамках долгосрочной акции работает проект Time/Food, в котором валютой Time/Bank можно расплатиться за ужин в pop-up ресторане. В 2012 году он приезжал в Москву.

Если бы ваш проект был математическим уравнением, результатом всегда была бы критика капитализма?

Похожий проект организовала художница из Бруклина Кэролин Вулард. Она сфокусировалась на желании людей, с одной стороны, учить других, а с другой — учиться самим. Trade School работает по всему миру на основе бартерных отношений. Учитель предоставляет свои знания, а ученики помогают организовать урок. Они предоставляют площадку и необходимые для занятия вещи (например, ингредиенты для блюда, если речь идёт о кулинарных курсах). Такие отношения выводят образование за пределы институций и подчёркивают, что главная ценность информационного общества — знания и навыки — могут и должны быть доступны каждому члену общества. Художница рассматривает Trade School и как высказывание о связи художника с публикой: она уверена, что аудитория музеев и галерей слишком мала, чтобы определять вектор развития социума, и потому искусство должно в необычных формах выходить в народ.

Социальный активизм может существовать не только в виде таких эфемерных проектов-сетей, как Time/Bank и Trade School, но и во вполне традиционных формах. Особенно это актуально в неблагополучных городах и районах. Музей современного искусства Детройта почтил память совершившего самоубийство Майка Келли (этот художник был известен своими скульптурами из мягких игрушек, одна из которых появилась на обложке альбома Sonic Youth «Dirty») тем, что закончил его последнее произведение. Перед смертью художник работал над точной копией дома, в котором он жил в детстве, и её установили около музея. Это не просто исследование музейного пространства, отношений с художником и его биографией, но и социально значимый проект. Домик работает как место, где соцработники предоставляют разные виды услуг, например, стригут посетителей, раздают почту бездомным, там же организуются дискуссии или концерты. Его функционирование в рамках музейного пространства ставит вопросы о том, что такое искусство и где оно переходит в повседневность и какова роль музея в жизни современного города.

Социальное искусство разбирается и с ролью самого художника. Оно определяет место художника в социальной структуре, его необходимость для полноценного существования общества и способность к изменению и консолидации сообществ. Китайский художник-диссидент Ай Вэйвэй устроил «социальный перформанс», когда правительство КНР выставило ему счёт в $ 2,1 млн долга по налогам. Несмотря на коммерческий успех, у художника не было достаточно денег, чтобы рассчитаться с властями, и он решил превратить ситуацию в произведение искусства. Он разместил обращённые к китайскому народу и международному сообществу просьбы помочь ему с выплатой долга и заодно записал видео с песней против цензуры. В итоге за две недели ему перевели $ 1,3 млн пожертвований. Некоторые перекидывали ему деньги через забор его участка, складывая из банкнот самолётики или привязывая их к фруктам (художник находился под домашним арестом). Акция Ай Вэйвэя показала, что общество даже в тоталитарном государстве воспринимает художника и ценность самовыражения как необходимые составляющие собственной структуры.

Социальные практики поднимают вопрос о том, что вообще можно считать искусством, а в рамках теории искусства возникает другая проблема — что можно считать социальной практикой? Канадский художник-концептуалист Жюстен Ланглуа создал произведение «Методология провала: практики оценки для социально ангажированного искусства». Это анкета из 30 вопросов, которые должен задать себе художник, чтобы определить, является ли его работа примером социальной практики и находится ли она в рамках искусства. Среди вопросов есть такие: «Вы чувствовали себя униженным, когда общались с визуальным художником, теоретиком или архитектором?», «Вас просили объяснить причины, по которым ваш проект можно классифицировать как искусство?», «Если бы ваш проект был математическим уравнением, результатом всегда была бы критика капитализма?»