Арт-директорыАнтон Герасименко о том, как создать печатный станок цифровой эпохи

Look At Me продолжает серию интервью с российскими арт-директорами, которые не только меняют современные СМИ, но и формируют визуальные привычки читателей, обучают коллег и задают мировые тенденции в рамках отдельно взятой страны. Новое интервью из серии — разговор с создателем только что запустившейся платформы Readymag, которая позволяет легко создавать журналы в интернете.

 Антон Герасименко

Создатель платформы
Readymag

Арт-директор
s-i-l-a.com

Что вдохновляет Антона Герасименко. Мудборд собран на Readymag

Я из маленького городка на западе Украины. Мой отец был инженером — работал на радиозаводе, поэтому компьютеры у нас в доме появились достаточно рано, году в 90-м. Это были какие-то древние машины вроде Atari XEGS, ZX-Spectrum, чуть позже Pentium. В детстве я зарабатывал деньги, помогая отцу собирать их — прикручивал материнские платы, дисководы, устанавливал Windows. Потом тратил эти деньги на интернет. Интернет был дорогой, поэтому приходилось на протяжении недели выписывать все интересные ссылки, а на выходных просыпаться в 5 утра (с 5-ти до 9-ти было самое дешёвое время) и сохранять все страницы на диск. К веб-дизайну я пришёл через любовь к рисованию и программированию, хотя по отдельности ни первое, ни второе не увлекало меня настолько сильно. Какое-то время я занимался фрилансом, рисовал сайты и анимированные баннеры, а потом получил приглашение от Тёмы Лебедева, окончил школу и поехал в Москву. В студии я начинал техническим дизайнером — первые два года обрабатывал картинки, рисовал баннеры. Потом уже сайты. Это была отличная школа, но многие вещи потом пришлось поставить под сомнение и переосмыслить.

Главное, чтобы всё, чем ты занимаешься, развивало тебя. Если тебе интересно, и при этом есть чувство роста, значит, всё отлично. В Силе (дизайн-бюро, основанное Антоном Герасименко, Антоном Шнайдером и Андреем Зубриловым после ухода из студии Лебедева. — Прим. ред.) мы добивались этого, стараясь браться только за те вещи, которые как-то резонировали с нами, — ими интересно было заниматься и на выходе ими можно было гордиться. Это всегда было про эксперименты и творчество, а не про деньги. Я не могу сказать, что когда в системе есть заказчик, это как-то негативно влияет на направление твоего движения, но трудиться над собственным проектом и решать какую-то глобальную проблему гораздо интереснее.

Readymag начинался как хобби в 2010 году. Днём я рисовал клиентские проекты, а по ночам сидел над макетами R/m. За полтора года в таком пассивном ритме я три раза полностью перерисовывал весь проект, каждый раз отсекая какую-то часть, пока на выходе не получилось что-то более-менее стоящее, к чему можно было бы относиться серьёзно. Идея была в том, чтобы создать красивую, максимально простую вещь, которая была бы понятна большинству людей без инструкций. На каком-то этапе мы даже пытались соединить голосовое управление и управление мышкой, чтобы можно было использовать простые команды вроде «вставить картинку» или «разбить текст на три колонки», а потом уже таскать все элементы с помощью курсора. Когда-нибудь можно будет вернуться к этому.

Меня вдохновляет история Отмара Мергенталера и его строкоотливной наборной машины Linotype. То, что мы хотим создать в Readymag — это печатный станок цифровой эпохи, с помощью которого через пару лет будет издаваться большая часть сайтов, электронных журналов, книг и интерактивных учебников.

Первая версия R/m была ужасна. Я помню, со мной даже знакомые программисты отказывались её обсуждать. Всё выглядело очень сложно. Вообще, одним из главных раздражителей были программы вроде Indesign. Если подумать, базовые принципы этих интерфейсов заложены 20 лет назад. Программы и интерфейсы тогда создавались гиками для гиков. Все, вероятно, были только рады 200-страничному мануалу, который шёл в комплекте. Честно, мне каждый раз не по себе, когда я открываю Indesign. Я не понимаю, зачем меня встречают всеми этими панельками вокруг, зачем мне видеть и думать о кнопке выравнивания элементов, когда у меня на странице ещё нет никаких элементов. Хотелось переосмыслить всё это в Редимэге, и, мне кажется, у нас получилось создать достаточно простой и понятный интерфейс, над которым можно работать дальше. Мне нравится видеть белый лист и минимум контроллов на старте. Как-то легко и правильно от этого.

Запуск закрытой беты помог переосмыслить многие вещи. Например, мы думали, что сначала стоит сделать узкий фокус на электронных журналах, а уже позже переходить на массы. Но получилось всё ровно наоборот. Люди начали использовать инструмент для публикации презентаций, каких-то коротких историй, фотоальбомов, портфолио и т. д. И мы поняли, что то, к чему мы собирались прийти через год, нужно начинать делать прямо сейчас.

Во всей этой истории самое главное — люди, с которыми работаешь. Сейчас у нас небольшая команда, и мы существуем в достаточно закрытом формате. Мне нравится такой формат камерной лаборатории, это даёт какую-то суперсплочённость и помогает держать максимальный фокус на продукте. Сейчас мне хочется найти человека, который помогал бы мне с дизайном.

В дизайн-процессе важна каждая мелочь, даже если это мелкая иконка в мобильной версии письма с восстановлением пароля. Детали — базис. И для меня очень важно передать это чувство всей команде, чтобы идея максимализма распространялась дальше на программинг, чистоту кода, тестирование и то, как мы вообще ведём бизнес. Мне нравится аскетизм в дизайне, и если есть какое-то состояние дизайн-просветления, то, мне кажется, Дитер Рамс ближе всех подошёл к этой точке.

Я верю, что будущее издательской индустрии — за интерактивными форматами: штуками вроде Snow Fall и A Short History of the Highrise. Но это будущее не наступит, пока не появится интерфейс, который позволит тратить на оформление такой истории не месяц, а максимум день.