Что стало
с группой Daft Punk

Вышедший в 1997 году дебютный альбом Daft Punk, Homework, с одной стороны был вынужденной мерой для самой группы — у них просто накопилось слишком много треков, чтобы выпускать их в виде синглов, с другой — оказался поворотной точкой в развитии клубной электроники. Звучит он так, как если бы на одной вечеринке встретились Гершон Кингсли, группа Hot Butter, Нил Роджерс, Джордж Клинтон и призрак Рона Харди, и все вместе, наевшись таблеток, побежали на концерт The Chemical Brothers. Есть мнение, что большую часть своего вклада в мировую культуру Daft Punk внесли именно первым альбомом, но тогда, почти 20 лет назад, это было не попыткой изменить мир, а оформленным в виде двойного винила отчетом о совместной деятельности двух малоизвестных французов, чьи шкафы ломились от пластинок, а головы — от представлений о кругосветных путешествиях и космосе. Если забежать вперед и посмотреть на выходящий сегодня альбом Random Access Memories, между ним и Homework обнаруживается фундаментальное различие. Daft Punk образца середины 90-х мечтали в корне изменить свою жизнь, нынешние через огромный громкоговоритель обращаются ко всей планете с позиции олимпийских богов, по доброте душевной принявших человеческий облик. Если сравнить поставленный Мишелем Гондри клип на Around The World и один тизеров Get Lucky, эта максима становится еще более очевидной: тогда группа руководила небольшим театром с кучкой бойких актеров, сейчас — вынуждена веселиться пусть и на высоте, но в окружении пустоты. 

Самый широкий шаг к той степени мегаломанства, за которую Daft Punk сейчас ненавидит (и обожает, конечно) весь интернет, был сделан во времена альбома Discovery. Во-первых, группа отошла от экспериментов с нишевыми жанрами в сторону смешения синти-попа и диско. Во-вторых, Томасу и Ги-Мануэлю стало не хватать одной только музыки, и они в сотрудничестве с аниме-режиссером Лейдзи Мацумото создали полнометражный мультфильм «Интерстелла 5555», каждая сцена которого одновременно являлась клипом на композицию с Discovery и частью общей истории фильма — о музыкальной группе, под которую никто не танцует и которую похитил вселенской жадности менеджер, чтобы превратить в невероятно успешную машину по зарабатыванию денег. Высказывание, конечно, слишком прямое, чтобы быть намеком, но слишком удачное, чтобы быть иронией. Если не считать разгромной (и наделавшей шуму) рецензии The Guardian, Discovery был очень тепло встречен критиками и пока что остается самой коммерчески успешной записью Daft Punk.

Главная часть визуальной эстетики Daft Punk, безусловно, шлемы. В середине 90-х группа выступала без каких-либо костюмов, а до 2000-х — в собранных буквально из подручных средств. Изменилось все в 2001 году, когда началась история длиной в по меньшей мере 10 вариаций пресловутых шлемов, каждая из которых по стоимости производства превышает неплохой автомобиль. Несмотря на то что музыканты не скрывали собственных имен и, по сути, лиц, шлемы всегда оставались средством условной анонимности. Притом что группа на протяжении всей карьеры публично кланяется в ноги музыке как величайшему из явлений, решение оградить человеческий образ от музыкального с самого начала казалось оправданным. Костюмы Daft Punk до сих пор остаются тайной без тайны, и идея того, что эти люди однажды будут выступать без них, кажется глупой не только с точки зрения коммерции, но и самой идеи этих костюмов. И те, кто считает группу заложниками собственных идей 10-15-летней давности, конечно, по-своему правы, но творчество Daft Punk никогда — за исключением, может быть, самого раннего — не предполагало постановки каких-либо вопросов, а вместо этого представляло собой, скажем так, универсальную абстракцию ответа на общий возглас «Что происходит?». Не в том, конечно, смысле, в котором на него сегодня отвечает группа The Knife, — риторика Daft Punk гораздо ближе к дугласадамсовскому «42», если бы под последнее можно было танцевать.

Между диджей-сетами, на которых два подростка ставили свои любимые виниловые пластинки, и прошедшей на днях презентации (без участия даже музыкантов) альбома Random Access Memories на австралийской ферме прошло без малого 20 лет, и сейчас уже нет смысла вслух восторгаться каждым шоу Daft Punk на этом отрезке. Да, сияющее величие. Да, тысячи счастливых фанатов. Да, единение музыки, света и каждой капли пота в радиусе километра. Но каждый из их концертов после идеального лайв-альбома 2007 года для всех тех, кто не встретил на соответствующем танцполе любовь всей жизни, сейчас представляется, конечно, нашествием инопланетян, но в некотором смысле рядовым. Если каждый день забегать с бластером в сельский магазин, на десятый раз продавец перестанет вздрагивать, и сейчас — хотя никакого тура в поддержку альбома объявлено не было — увидеть Daft Punk уже не кажется обязательной задачей.

Но эта история касается практически любого коммерчески успешного артиста — у каждого из них наступает момент, когда инфарктной природы истерия аудитории со временем перерастает в экстаз по расписанию. Вырваться из этой петли невозможно — но вырываться и не нужно. Daft Punk и сами уже давно старательно сводят свое существование к чему-то условному и в некотором смысле — техногенному. Человечность при этом никуда не девается, но проходит в основном по ту сторону шлемов. Все это явно проговорено и четко сыграно на Human After All, самом спорном и, пожалуй, самом злом альбоме группы. Новый же альбом, только сыгранный несколькими десятками людей, выглядит, конечно, насмешкой над самой идеей его живого исполнения. И в этом смысле было бы красиво этой группе здесь и сейчас прекратить концерты вовсе или ограничиться псевдовыступлениями в духе вышеупомянутого австралийского. С другой стороны, вряд ли сегодняшние экономические и социальные условия позволят столь большой группе выкинуть столь неоднозначный номер. В расписаниях, если подумать, ведь тоже есть свои плюсы.