БудущееВласть роботам: Каким представляли восстание машин в 1920-х годах

Look At Me продолжает рубрику «Назад в будущее», в рамках которой каждую неделю мы выясняем, как люди прошлого представляли себе будущее и насколько их ожидания сбылись в наше время. В новом выпуске — восстание машин из 1920 года.

В 1920 году чешский драматург Карел Чапек закончил пьесу под названием
«Р. У. Р», или «Россумские универсальные роботы» (Rosumovi Univerzální Roboti), рассказывающую о фабрике по производству разумных человекоподобных механизмов, эксплуатируемых людьми и в один момент восстающих против своих хозяев. Постановка пьесы не только имела успех в Чехии и за её пределами (в том числе в США и странах Европы), но и определила развитие жанра научной фантастики: в «Р. У. Р.» впервые прозвучало само слово «робот» (образованное от чешского robota), и одновременно с его появлением возник образ разумной машины как угрозы для человечества.

Восемь лет спустя, в 1928 году, название вымышленной фабрики «R. U. R.» украсило железный корпус настоящего робота Эрика, собранного в английской деревне Гомшелл ветераном Первой мировой войны капитаном Уильямом Ричардсом и инженером-механиком Аланом Реффелем. Эрик мог двигать головой и руками, садиться и вставать на ноги (но не ходить), а также «разговаривать»: благодаря встроенному электромотору от его зубов исходили голубые искры, пока прячущийся мужчина озвучивал его реплики и отвечал на вопросы восхищённых зрителей. «Искусственный интеллект» Эрика на деле оказался «человеческим интеллектом», снабжённым неким подобием радиоприёмника; в интервью газете Chronicle Telegram Ричардс сказал, что работает под лицензией компании «Маркони» и пользуется некоторыми её патентами. Правда, он же рассказывал легенды о том, что «запрограммировал» робота на 50—60 вопросов, ответы на которые были заранее записаны, в обратном случае Эрик отвечал «Я не знаю, сэр/мадам». Именно эта способность робота определять пол собеседника выдавала наличие живого человека где-то за его спиной.

Робот «Р. У. Р.»

Несмотря на фирменную надпись, алюминиевого Эрика сложно назвать воплощенным в реальность продуктом фабрики «Р. У. Р.». Конечно, действие пьесы относилось примерно к 50—60 годам двадцатого века, что давало изобретателям некоторое время на его усовершенствование. Однако россумские роботы практически не отличались от человека, так как были сделаны не из металла, а из особого химического вещества, по своей природе напоминающего протоплазму. По сюжету пьесы его случайно открыл морской биолог доктор Россум, имя которого и носит компания («Rossum» — видоизменённое чешское слово «rozum», то есть «разум»). Желая уподобиться Богу (ещё один архетипичный мотив для жанра научной фантастики, восходящий к древнееврейскому мифу о Големе), Россум начинает попытки создания людей и животных из найденного им материала. Его опыты продолжает племянник, которого больше привлекает роль успешного бизнесмена, чем всесильного демиурга: он заточает дядю в лаборатории и начинает производство человекоподобных роботов в промышленных масштабах. Пользуясь терминологией современной научной фантастики, последних стоит назвать, скорее, андроидами или киборгами из-за их биологического происхождения. В первом акте героиня, приехавшая на фабрику защищать права роботов, даже принимает одну из девушек-андроидов за живого человека — на практике до достижения такого эффекта всё ещё далеко даже японским инженерам (достаточно посмотреть на любую фотографию робота Geminoid TMF, сидящего рядом с живым человеком, — сколько секунд вам понадобится, чтобы определить, кто есть кто?), что говорить о железном дровосеке Эрике.

Энн Фрэнсис и робот Робби (фильм «Запретная планета»)

Конечно, пьеса Чапека несёт в себе социальный подтекст, которым и обусловлено внешнее сходство «слуг» и «господ»: речь здесь идёт не столько о технофобии, сколько об эксплуатации в обществе одного класса другим; все монологи восставших андроидов можно свести к лаконичному «фабрики — рабочим». Тем не менее идея о том, что вслед за способностью осознавать себя у машин непременно должно возникнуть желание поработить и/или уничтожить всё человечество, живёт в научной фантастике по сей день. Примером может служить недавно вышедший в российский прокат фильм «Превосходство», напугавший самого Стивена Хокинга. Знаменитый учёный даже посвятил ему статью в The Independnet, назвав создание искусственного интеллекта событием, которое может стать фатальным для человеческой цивилизации. Что касается чешской пьесы, в финале роботы в самом деле одерживают победу, оставляя в живых лишь одного человека, которого заставляют искать уничтоженную людьми формулу по созданию себе подобных.
Пьеса «Р. У. Р.» примечательна ещё и тем, что, помимо создания научного мифа о восстании машин, она также предвосхитила многие биоэтические вопросы, ставшие актуальными с развитием генной инженерии.

Робот «Р. У. Р.»

В 1990 году был запущен международный исследовательский проект «Геном человека» (The Human Genome Project), ставивший своей целью исследование порядка нуклеотидов в человеческой ДНК; спустя семь лет ЮНЕСКО приняла «Всеобщую декларацию о геноме человека и правах человека», провозглашающую недопустимость дискриминации «по признаку генетических характеристик» и запрещающую клонирование человека.

В 2005-м Организацией Объединённых Наций была принята отдельная декларация, посвящённая клонированию человека, также запрещающая его как практику, «противоречащую человеческому достоинству». Поводом для принятия этих деклараций стали сразу два знаковых научных события 1997 года: клонирование овцы Долли в шотландском Рослинском институте как первый подобный опыт в отношении млекопитающего и выведение эмбриона безголовой лягушки в университете английского города Бат. Последнее открытие было описано в газете «Таймс» под заголовком «Безголовая лягушка как путь к фабрике человеческих органов». Идея о возможности утилитарного выведения безголовых людей, у которых (по аналогии с лягушками) в эмбриональном состоянии будут на генетическом уровне «выключать» развитие головного мозга, появилась практически сразу после проведения эксперимента; её высказал, к примеру, генетик и биолог из Пристонского университета Ли Силвер в своей книге «Воссоздавая Эдем: клонирование и нечто большее в храбром новом мире». Не найдя этических препятствий её осуществлению, он всё же выразил опасение, что подобные технологии могут привести к возникновению «биологической элиты» и социальному расслоению по генетическим признакам. Знаменитый британский биолог и популяризатор науки Льюис Уолперт, хотя и «лично для себя» счёл производство безголовых людей «отвратительным», также не стал отвергать его как средство для спасения жизней. Как бы то ни было, подобная позиция остаётся достаточно маргинальной, поскольку противоречит нормам классической медицинской этики. Английский эмбриолог Джонатан Слэк, руководитель исследований по выведению безголовой лягушки, впоследствии неоднократно заявлял в прессе, что и он сам, и его коллеги категорически против проведения подобных экспериментов над людьми. Однако вопрос о моральной допустимости выведения «безголовых клонов» ради получения органов по-прежнему время от времени поднимается в научном сообществе.

Робот «Р. У. Р.»

В 2004 году идея создания «ферм человеческих органов» была рассмотрена на конференции Чикагского международного колледжа хирургии в Дели. В её защиту выступил, например, индийский хирург-онколог П. Б. Десай, по мнению которого, главной целью развития науки и медицины всегда было движение к человеческому бессмертию. Принятие же деклараций о геноме человека говорит о том, что на вопрос, нужно ли считать подобную практику биологическим фашизмом, человечество пока что отвечает утвердительно.