ИндустрияКто пишет, рисует
и продает комиксы
про русских супергероев

Российская комикс-индустрия растёт с невероятной скоростью; ещё несколько лет назад невозможно было представить, что «комиксы по-русски» когда-нибудь будут издаваться, теперь же существуют десятки конкурирующих между собой издательств, печатающих как переводные, так и собственные, оригинальные комиксы. Look At Me поговорил с работниками одного такого издательства — Bubble, ежемесячно выпускающего комиксы про русских супергероев.

Bubble — молодое российское издательство комиксов, часть издательского дома News Media (того самого, в который входит сайт Lifenews). Два года назад они запустили четыре серии русских супергеройских комиксов: «Майор Гром», «Красная Фурия», «Инок» и «Бесобой». Bubble стремительно расширяется: сейчас они выпускают настольную игру по своим комиксам, осенью начнут ещё две серии, а в обозримом будущем собираются снять фильм о своих героях. Фанаты комиксов часто выдвигают претензии к качеству серий Bubble, но они как минимум занимаются уникальным для России делом: выпускают регулярные массовые комиксы.

«Сначала мы издавали юмористический журнал Bubble с короткими комиксами. В какой-то момент я понял, что на комиксах с юмором далеко не уедешь, потому что юмор у всех разный, и ничто так не оскорбляет человека, как несмешная с его точки зрения шутка. Даже таких признанных гениев стендапа, как Карлин или Луи Си Кей, очень многие не любят, что говорить о нашем журнале. Поэтому я решил уйти от юмора и пойти в сторону развлечения, взрывов, детективов, триллеров — того, что более понятно людям. Мы придумали героев, сначала их было двое, потом мы добавили ещё двоих. Чтобы аудитория была максимально широкая, мы взялись за архитипичные сюжеты: детектив про полицейского, боевик с мистикой и так далее.

Я сейчас пишу три серии: «Фурию», «Грома» и одну из новых серий, которые скоро начнут выходить. Как у меня получается генерировать столько идей? Надо. Благодаря тому, что мы всё обсуждаем с художниками, с другими сценаристами, у нас получаются интересные ходы. Например, Женя, сценарист «Бесобоя», очень любит всё усложнять. А я наоборот — упрощать, мы друг друга уравновешиваем. В каких-то моментах, где Женя намудрил, накинул три разных подтекста, ещё чего-то, что уже хрен поймёшь, я говорю: «Давай сделаем проще». А когда я пишу, Женя говорит мне: «Слушай, что-то просто, давай чего-нибудь добавим».

Меня все ругают за это, но я в своих сценариях в первую очередь отталкиваюсь от зрелищности конкретных сцен. Зачастую бывает так, что мне какой-то образ вбивается в голову, и я стараюсь чуть ли не весь сюжет построить вокруг него. К примеру, вся первая арка «Майора Грома» у меня получилась из-за того, что мне представилось, как красиво горит дорогая машина, в ней сожгли сына чиновника, который нарушал на этой машине правила дорожного движения и сбивал людей. Меня этот образ настолько увлёк, что мне захотелось под это придумать историю. Это странный стиль написания, но чем богаты...

Я, как сверхразум из StarCraft, неусыпно слежу за всем. Я обязательно подхожу к каждому художнику раз в день, спрашиваю, как дела, проверяю, какие успехи. Я всё держу под контролем. Хаотичность в работе издательства в первую очередь связана с тем, что у нас нет чёткого рабочего плана. Но и ни у кого его нет, на самом деле. Я вот смотрю, в Америке сейчас Hawkeye второй или третий раз подряд задерживают. Чуваки в Marvel с одной из своих самых крутых серий просто профукивают сроки сдачи, что уж говорить о нас! Чем больше такого беспорядка, тем больше получается адреналина, который не позволяет творческий процесс превратить в монотонную, скучную работу, которая осточертела бы за час.

 Работы художника Константина Тарасова и колориста Екатерины Менабде

Я живу в постоянном состоянии рабочего стресса, но я его сам провоцирую, потому что я про себя понял, что я в работе как акула. Акулы вообще не могут не плавать. У них нет плавательного пузыря, который позволяет им дышать и держаться на плаву. Если они перестают двигать плавниками, они просто задыхаются, тонут. У меня то же самое. Если я в отпуске хотя бы неделю лежу и плюю в потолок, я сразу начинаю «расползаться». Поэтому я всегда себя провоцирую на какие-то испытания, чтобы адреналин меня постоянно поддерживал на плаву.

Я большой сторонник практики во всём. Один год практики заменяет пять лет теории. Я окончил журфак, и мне кажется, что за год работы журналистом ты гораздо больше поймёшь, чем если пять лет будешь сидеть на лекциях. То же самое и тут. В комиксах мы два года учились на собственных ошибках, набивали шишки. Если взять любой первый номер любой серии Bubble и взять двадцать первый и просто на них посмотреть, то разница хорошо видна: и по тексту, и по графике, и по каким-то сюжетным моментам. Мне реально сейчас страшно смотреть на первые номера: «Блин, это мы делали?!»

Скорее у нас появится свой Hawkeye, чем Sandman. Гейман — очень тяжёлый автор. Сколько я не читал его, очень туго идёт. Я даже фильм его смотрел, «Звёздная пыль», всё равно очень тяжело. У меня нет такого пиетета по отношению к нему. Я не очень люблю святую троицу комиксов: Мур, Гейман и Миллер, которых русские комикс-фанаты всегда приводят всем в пример. Мне кажется, большинство этих людей у Мура ничего не читали, кроме как «Хранителей», а то и вообще только фильм смотрели. Стоит дать им почитать «Прометею» или «Лигу выдающихся джентльменов» — вообще другая реакция будет. Или, например, все считают, что Marvel — это круто, основывая своё мнение на нескольких картинках в интернете и фильмах; после них человек думает, что все комиксы Marvel такие же отполированные до блеска, глянцевые и шикарные. Да вы откройте комикс, на вас со страниц посмотрит какой-нибудь Роб Лифелд, и тогда вы сделаете огромные глаза и воскликнете: «И я ещё Bubble ругал после этого?!» Очень часто у людей завышенные ожидания, из-за того что они выдумывают себе какую-то мифическую планку. Это наша самая большая проблема, эта предвзятость в ожидании, основанная на том, чего читатели сами не знают и не видели никогда».

«Мы не рисуем карандашом и тушью. Мне даётся сценарий, который пишет сценарист, я сразу на Cintiq делаю условную раскадровку, которая отдаётся обратно автору, он её читает, делает свои правки. После чего я по этой раскадровке начинаю делать тушь, но не руками, а, например, в Photoshop или в чём удобнее. Сценарии написаны не очень строго. Американские сценарии, скажем, пишутся жёстко; там художник — это такая обезьянка, которая сидит, а ей говорят: «Мы хотим в левом углу вот это, в правом углу вот это, нарисуй всё это идеально или мы тебя уволим нафиг». У нас автор пишет более художественный сценарий, не уточняя все детали и давая определённую свободу воображению, можно интерпретировать, предлагать свои идеи. Художник принимает непосредственное участие в создании комикса.

Номера выпускаются каждый месяц — стандартное количество страниц 24. Мы сдаём номер в печать за пять дней до того, как он выходит, к этому моменту нужно всё нарисовать, сверстать, покрасить и так далее. За день рисуется страница и отдаётся колористу, который также за день её должен покрасить. Это нормальный темп. Но были ситуации, когда 24 страницы мне приходилось рисовать за две недели, и колорист их за две недели покрасил. Это было ужасно. Работа такая, что очень многие художники у нас не выдерживали, увольнялись — это стресс. Ты не можешь ничего планировать. Отпуск у нас не как у людей, а у тебя есть арка на 12 месяцев, после окончания которой ты можешь уйти на две недели поспать. Через две недели ты возвращаешься на работу похожий на зомби и говоришь: «Я готов рисовать снова».

В идеале художники в Bubble тасуются по сериям. Есть четыре серии, есть несколько команд, и они по идее должны переходить с одной серии на другую, чтобы была художественная динамика. На деле сейчас каждая команда привязалась к конкретной серии и уходить не хочет. Из четырех линеек на сегодняшний день осталась только одна, в которой художники могут свободно тасоваться, а на других все уже тесно заняты. Как показывает практика, читатели плохо воспринимают, когда художник меняется. Они привыкают к кому-то одному. Скажем, художник нарисовал девять выпусков комикса и внезапно приходит другой художник, с другой графикой, другим цветом. У наших читателей ушло немало времени, чтобы понять, что это нормально. Нам писали гневные письма, мол, как же это так, как художники смеют уходить в отпуска, как художники смеют меняться — у людей были разбитые сердца. Это нормальная практика, но русская публика неискушенная, она не всегда знает, что как только арка заканчивается  художник  должен смениться.

Работы художника Константина Тарасова и колориста Екатерины Менабде

У меня очень позитивное отношение к нашим комиксам. Мы единственное русское комикс-издательство, которое регулярно выпускает четыре линейки, по номеру в месяц, как надо, я испытываю глубокое уважение к своему начальнику, потому что он тянет всё на себе. Я всю жизнь мечтала работать в комиксах, но всегда думала, что я никогда не смогу в России этого добиться, потому что какие тут комиксы?! Кто согласится этим заниматься? Я счастлива, что наша контора вообще есть. Сама я в принципе люблю комиксы другого направления, более мягкие, более авторские.

Bubble — именно коммерческое предприятие, рассчитанное на распространение, на публику. Проблема всей нашей комикс-индустрии в том, что у нас много замечательных авторов, которые считают себя абсолютно гениальными, считают, что они потрясающие художники, сценаристы, и так далее, и при этом они говорят, что никогда не будут ничего писать или рисовать для широкой аудитории, у них авторская работа. «Мы издадим свою собственную книгу, у которой будет 500 экземпляров, только для избранных, которые будут ее читать, передавать из рук в руки, это же так здорово». Это веяние, которое последние 20 лет продолжается, оно крайне невеселое — учитывая, что как таковой индустрии нет, а тысячи авторов с крохотными тиражами есть.

Когда мы только запускали свои серии два с половиной года назад, концепты для всех четырех комиксов были сделаны очень быстро: нужно было всё утвердить и показать буквально в течение месяца, произвести впечатление на руководство и добиться финансирования. В итоге финансирование мы получили, но в сценарии остались дыры, в концептах персонажей остались дыры, биографии не были прописаны должным образом. До сих пор эта недоделанность концептов почти нам аукается. Сейчас всего этого нет, концепты делаются и утверждаются заранее, заранее придумывается и проговариваются синопсисы всех арок целиком, каждую неделю проходят совещания, на которых мы обсуждаем чего удалось и чего не удалось добиться, какие планы, на месяц, на два, на год. Теперь все устаканилось, но раньше был треш, угар и содомия».

«Я много читал мангу в детстве. Я сам из Якутска, там было хорошее анимешное сообщество. Интернет был плохой, поэтому всё возилось выборочно из Москвы, с «Горбушки», возили спортивные сумки, набитые дисками. Деньги не тратили на всякий треш, поэтому коллекция аниме и манги в городе была хорошая. Я сидел и смотрел «Евангелион», «Лэйн», The Last Exile, «Союз серокрылых», читал Blame, Berserk, Redeyes. В то же время я очень много рисовал в анимешной стилистике, но в конце концов все это выродилось в то, что я стал заниматься стрипами, короткими смешными комиксами из трех кадров. Это было востребовано, можно было этим заработать.

На старте Артём писал сценарии ко всем сериям, но теперь это не так. Конкретно со мной на «Бесобое» он просто следит, читается сценарий круто или не круто. Если он читает его и понимает, что что-то непонятно, или есть противоречия в материале, то я перерабатываю. Я в горячке могу написать противоречащие друг другу вещи. Свою работу я стараюсь контролировать самостоятельно, потому что Артёму и так есть, чем заняться. Нашей команде, команде «Бесобоя», он доверяет.

Сначала я создаю примерный синопсис, который мы обсуждаем с Артёмом и с художниками, потому что чем больше голов на брейншторме, тем лучше. Потом уже идет только моя работа, как автора, я расписываю синопсис, затем создаю тетрадки с диалогами, которые идут на стол к художнику. Времени на сценарий уходит вообще по-разному. Никогда не знаешь наверянка, есть тетрадки, которые я писал за пять дней от начала до конца, сел, придумал — круто, понеслось. Есть тетрадки, которые я мучил месяцами. Третью часть «Трех сестер», например, я писал месяц.

Я на «Бесобое» оказался с самого начала и пока никуда не собираюсь уходить. У меня прописаны концепты сеттинга, есть текст примерного развития событий в большой перспективе, есть какие-то концепты, которые мы рисовали с художниками для работы. Я знаю, чем закончится история Данилы. Для меня его история не бесконечная. Но выйдет ли такой материал в работу, я не скажу. По мне, должна быть большая жирная точка, которую надо будет поставить, и после нее нужно будет придумывать что-то другое. Есть американская практика, которая всем не нравится, «убили-воскресили-убили-воскресили-убили-воскресили», но я понимаю, что с точки зрения коммерции смерть персонажа – штука неприятная.

Работы художника Константина Тарасова и колориста Екатерины Менабде

Я вижу две разные задачи, которые немножко конфликтуют между собой: создание российского комикса и создание продукта, который на общемировой арене будет интересен. В идеале, конечно, нужно создать такой российский комикс, который был бы интересен на общемировой арене. Но этого, скорее всего, ещё долго не произойдёт по очень многим причинам, часть из которых — чисто политические. Если вспомнить музыкальных исполнителей и вообще создателей развлекательного контента типа игр, то очень многие предпочитают не афишировать, что они из России, потому что это вызывает проблемы. Есть много крутых местных креативных студий, которые 3D делают, игры делают, и они вообще никогда не говорят, откуда они. Причём они всегда обычно делают очень необычный продукт, но общемировые тенденции поддерживают, то есть «русскостью» не торгуют.

В то же время сама по себе российская публика, как и в любой стране, хочет такой продукт, который опирался бы в чём-то на нашу действительность — желтушную и сиюминутную (то, чем живет интернет) действительность, мифологическую (мифы прошлого или современные), это неважно. Что-нибудь такое сделать было бы здорово, за это люди будут благодарны. Как это сделать хорошо, не знает никто. Если кто-нибудь знал, уже давно мы читали бы замечательные комиксы. Авторы либо не там ищут, либо не так интерпретируют, либо не знают своего читателя.

То, что Bubble — первопроходцы массовой индустрии комиксов в России, — это правда. Нам не у кого даже прочитать, как что было в России сделано и во что это вылилось, потому что никто до нас ничего не делал. Конечно, комиксисты есть. Есть примеры комиксов, сделанных в России, которые имеют некоторый резонанс. Но это всё авторские продукты, ближе к европейцам, которые долго создавались, долго вынашивались и которые не удовлетворяют современным скоростям и потребностям. Наши читатели быстрее сменят свои вкусы, чем выйдет авторский комикс. Например, когда Drew Ткаленко начинал свою «Стерву», «Сталкер» только входил (первая игра вышла в 2007-м году). А когда он ее закончил (книга вышла в 2010-м году на русском языке), «Сталкер» уже благополучно отгремел (последняя игра вышла в 2009-м году), и все восприняли комикс как клон. Хотя там внутри была интересная история. Или «Люди четверга» Кузьмичева: когда они выходили, Джека-Воробья ещё и в помине не было. Если бы они вышли в книжке, и Джек-Воробей вышел после, все бы уже тогда говорили «ха, «Пиратов Карибского моря» у Кузьмичёва списали». Но не получилось. Вечная проблема российского комикса —  выходила первая часть, и не выходило больше ничего. Журнал «К9» всегда состоял в лучшем случае из синглов, в худшем случае это были первые двенадцать страниц истории, которая никогда не будет закончена. У них материалов было на 100 журналов!»

«В Bubble я попал 2 года назад. До этого читал журнал, когда он выходил в формате юмористического альманаха. Мне очень нравилось. Находил при прочтении ошибки, хотел предложить свои услуги. Аккурат под выход последнего номера в старом формате я пришёл в офис, поговорил с редактором, и мы пришли к выводу, что нуждаемся друг в друге. Я стал работать, начиная с самого первого номера уже в формате супергеройских историй.

Я стал покупать Bubble, потому что сам формат комикса, рисованной истории с облачками, мне сильно нравился ещё с детства. Когда на прилавках лежали Gen-13 и «Человек-паук», мне было неинтересно, и их я не покупал. Я покупал то, что было в 90-е: «Черепашки-ниндзя», ElfQuest, а в последние годы несколько графических романов. Когда я увидел Bubble, второй номер с Джигурдой на обложке, дико обрадовался, прочитал номер по пути на работу, потом ещё раз перечитал, показал друзьям. Был рад, что здесь что-то происходит. Естественно, я был в курсе про фестиваль «Коммиссия», ходил на него пару раз, но небольшие истории, которые появляются на выставке раз в год – это не тот масштаб. Bubble мне понравился тем, что это было что-то основательное.

После того, как художник получил от сценариста текст и нарисовал хотя бы самую условную раскадровку, я её беру и размещаю в InDesign, добавляю текст и занимаюсь правками. Это нужно делать пораньше, пока не всё отрисовано, чтобы можно было безболезненно переставлять текст в пределах фреймов. Раньше, когда у нас работа над номером начиналась за неделю до сдачи, текст вставлялся, когда страница была отрисована, и иногда оказывалось, например, что реплики расположены в обратном порядке: художник так расставил и отрисовал персонажей, что кадр приходилось зеркалить, чтобы восстановить правильный порядок чтения.

Работы художника Константина Тарасова и колориста Екатерины Менабде

Бывает, что приходится очень внимательно просматривать страницы, по каждому персонажу проверять все мелочи. Позавчера мы сдали в печать 22 номер комикса «Красная Фурия», и там у всех персонажей экипировка с какими-то мелкими деталями, приходилось концентрироваться на каждом по очереди, пролистывать весь номер и следить за тем, чтобы воротник не отвалился, смотреть, сколько серьг каких в ушах, у кого сколько мачете и так далее. Порой обилие мелких деталей только множит ляпы. Иногда художник дорисовывает упущенное, иногда наоборот – стирает то, что пропущено на большинстве страниц. Так у нас в другом номере персонаж лишился кинжала; он ни для чего не был нужен, просто деталь костюма. Оказалось проще удалить, чем дорисовывать десять раз.

Мне нравятся наши комиксы. Но я их не читаю, потому как в процессе подготовки просматриваю очень много раз и видеть больше не могу. Только если где-нибудь через месяц. Я считаю, что значительная часть фирменных комиксов – был в советское время такой термин, «фирменный», «западный», «хороший» – весь этот Marvel, это говно. Какие-то непонятные люди в трусах поверх трико бегают, решают свои вопросы, непонятно где берут деньги, непонятно где работают. Всё это устарело, это специфический американский продукт, который хорош в контексте американской культуры.

Я считаю, что мы очень достойно работаем, пусть и многое коряво сделано, что таить. Это касается текстовой составляющей: сюжеты, диалоги. Заокеанские титаны стартовали десятки лет назад, а мы за 2 года развились так, что не стыдно. Диалоги в первых выпусках «Бесобоя» во время драк далеки от того, что сейчас. То, как рисуют художники, мне очень нравится. Сравнивая со среднестатистической рисовкой в американских комиксах, наш текущий уровень повыше. Особенно хочется выделить художника Петровича (это фамилия), он делает действительно продукт мирового уровня, он сильно прогрессировал за короткое время».

«Я попал в Bubble в прошлом году. Окончил институт, написал диплом, стал искать работу. Не хотелось идти в типографию, а хотелось в какой-нибудь интересный журнал. Написал в несколько мест, Bubble мне ответили — и взяли. Я напросился, тогда не было вакансии дизайнера, и вообще до меня в Bubble не было дизайнера. Сначала не знали, куда меня деть, просили сделать обои для сайта. А потом я стал работать с комиксами. Всё-таки для текста, графики, композиции тоже требуется дизайнер.

Первое, что мне захотелось исправить, — страницу с выходными данными. Там всё было сделано вообще никак, упиралось в край, шрифт шёл прямо по рисунку, всё плавало, гуляло. Плюс весь текст на обложке, где номер, название арки, возрастное ограничение, логотип, штрихкод — это тоже я подправил. Всю рекламу в журнале, плакаты, разные не комиксные вставки, шрифтовые решения — это тоже всё я делаю.

Работы художника Константина Тарасова и колориста Екатерины Менабде

У художников Bubble есть четкая задача сделать страницу в день. У меня же более плавающий график работы. Последнее время я в основном занимаюсь настольной игрой — правила верстаю, карты. Несколько раз я в комиксы вставлял различные надписи, звуковые эффекты, пару раз даже рисовал. У меня есть художественное образование, поэтому я могу что-то нарисовать, просто не так быстро и хорошо, как наши художники (Смеётся). Интереснее всего было делать логотипы для четырех организаций в «Красной Фурии», трёх злодейских и ведущей. Очень интересная работа. Я думал, что буду просто подверстывать комикс, а оказалось, что для этого в штате уже есть верстальщик, а у дизайнера задачи немного другие.

Комиксами я не особо увлекался до того, как попал в Bubble. На «Коммиссии» был пару раз, но просто из любопытства. А сейчас я слежу, что выходит, как оформляется с точки зрения дизайна, обложки, логотип, выходные данные — всё очень интересно. Я не люблю DC, Marvel, мне не сильно интересны супергеройские комиксы. Очень нравится серия «Хеллбой» и B.P.R.D., они вообще безупречные и по сюжету, и с точки зрения дизайна и стилизации».