МнениеФилолог Гасан Гусейнов о запрете мата в СМИ

Недавнее лишение агентства «Росбалт» лицензии за то, что на их сайте были обнаружены YouTube-ролики, в которых имело место использование ненормативной лексики, спровоцировало обширное обсуждение в обществе. Мы решили узнать у доктора филологических наук Гасана Гусейнова подробнее о происхождении этих слов и истории запретов на них.

Как сложилась традиция, что некоторые слова являются нецензурными и их запрещают?

Сами по себе слова нецензурными не являются. Например, слово из трёх букв, запрещённое Роскомнадзором, имеет буквальное значение «шишка» и является парным к слову женского рода «хвоя», которое теоретически тоже могло бы приобрести непристойное значение, но вот не приобрело. Так вот, цензура — это всего лишь государственная программа следования вполне традиционным табу, которые запрещают или запрещали пустосвятство и богохульство. В этом смысле поминать бога всуе не менее запретно, чем говорить о брате хвои. Но поскольку язык — это социальный контроль, непосредственно практикуемая и отправляемая власть, то люди в публичной речи тем воздержанней, чем больше от людей зависит в реальной жизни. 

Есть ли примеры исторических запретов и наказаний за нецензурную лексику?

Если под нецензурной лексикой иметь в виду запрет на публичное злоупотребление и высоким, и низким словарём, то да, примеры такие есть. Например, согласно преданию, отец греческой трагедии Эсхил был две с половиной тысячи лет назад изгнан из Афин за то, что злоупотребил в одном из своих сочинений возвышенным языком Элевсинских мистерий. Иначе говоря, он разгласил нечто такое, что никак нельзя было публично называть своим именем.   

Каково ваше мнение на тему запрета нецензурной лексики в прессе?

В России такая долгая история запретов, что появление ещё одного вряд ли приведёт к чему-то путному. Достаточно посмотреть, как это работает в других странах, чтобы понять всю бессмысленность затеи в предложенной форме. В середине 1990-х в США была большая кампания за изъятие из интернет-коммуникации так называемых «семи грязных слов» (американский мат несколько богаче русского). Дискуссия оказалась полезной для общества. Отчасти в кильватере американской «политической корректности» пошли очень многие издания по всему миру — в силу удобства добровольного цивилизованного поведения. Есть движение и в России. Но не со стороны Госдумы. В силу особенностей «избрания» два года назад, Государственная дума не обладает сейчас ни моральным авторитетом, ни компетентностью (даже когда нанимает хороших экспертов), а против репрессий полицейского характера языковое сообщество всегда придумывает что-то очень действенное. И богохульство — это всегда ответ на пустосвятство. А серьёзные СМИ и без этого распоряжения или закона не позволяют себе мат как собственное коммуникативное средство. А вот процитировать какого-нибудь особенно циничного и зарывающегося политика бывает как раз страшно полезно. Так что сам этот закон, точнее — административное решение забанить четыре слова и их производные в публичном дискурсе — вещь бесполезная. Точнее она полезна только тем, кто хотел бы иметь основания для репрессий по любому поводу. Никакого отношения к культуре речи этот закон уж точно не имеет.