МнениеУчёные отвечают
на надоевшие вопросы, часть 2
Почвовед и биологи о наболевшем
Текст
Сергей Бабкин
Повседневную жизнь любого специалиста сопровождают неловкие вопросы, которые им задают несведущие люди. Look At Me спросил ещё у 3 учёных, какой вопрос надоел им больше всего, и попросил ответить на него или объяснить, почему этого сделать нельзя.
Читайте также:
«Кто такой почвовед?»
Анна Юдина
почвовед
«Если вы хотите удивлять старых знакомых и интриговать новых, то не обязательно становиться тайным агентом. Можно стать почвоведом. Вам часто придётся наблюдать их озадаченный взгляд, несмотря на то что почвоведение — сравнительно взрослая наука, появившаяся ещё в конце XIX века. В 1883 году был опубликован известный на весь мир труд Василия Докучаева «Русский чернозём».
Так кто же такой почвовед? Агроном? Нет, не совсем. Почвовед и агроном относятся друг к другу, примерно как антрополог к физиотерапевту. У них совершенно разные задачи. Почвовед изучает почву как особое природное тело. Как биолог — живые существа, а океанолог — океан. И тут действительно возникает колоссальное количество вопросов, понять которые можно, только зная и химию, и физику, и биологию, и геологию, и минералогию. Нужно видеть и понимать взаимосвязь и взаимодействие между живым и неживым, ведь именно в результате этого и образуется почва.
Мы пытаемся понять, как не испортить то, что мы уже имеем, и как сделать так, чтобы непригодные земли стали полезным
Кстати, 2015 год признан ООН международным годом почв, и неспроста. Проблема их деградации — одна из самых важных в наше время. Только 22 % всей площади суши (примерно 3,3 млрд га) пригодны под пашню, и из них уже используется 1,5 млрд га. За всю историю человечество уже превратило 2 млрд га плодородных почв в непригодные, а чтобы вернуть их в первоначальное состояние, необходимы громадные денежные и физические затраты. Поэтому мы пытаемся понять, как не испортить то, что мы уже имеем, и как сделать так, чтобы непригодные земли стали полезными.
Кроме проблем, связанных с нехваткой почв, пригодных для сельского хозяйства, почву изучают и как компонент биосферы. Это связано с проблемой изменения климата (которая напрямую связана с процессами, протекающими в почве), и с сохранением отдельных природных экосистем, и с изучением глобальных геоэкологических проблем. Уже сейчас вопросы, возникающие перед почвоведами, могут выходить за рамки нашей планеты. Есть ли почва на Марсе или её аналоги на других небесных телах, а если нет, то как организовать её появление или каким образом её искусственно заменить? Таким образом, находясь на стыке различных естественно-научных дисциплин, почвоведение требует разностороннего и нередко творческого подхода к решению отдельных задач».
«Как заставить свой мозг работать на 100 %?»
Илья Захаров
биолог
«Самый устойчивый миф, который существует среди людей, далёких от изучения мозга — что мы используем его на 10 % (3 %, 5 % и любое другое произвольное число процентов). Несмотря на то что масса нейрофизиологов по всему миру занимается тем, что развенчивает этот миф, сегодня он настолько же актуален, как и 20 и 30 лет назад.
Существуют разные объяснения того, откуда он взялся. Причём, к сожалению, твёрдо установленного исторического описания его появления нет, а разные версии передаются в качестве анекдотов между специалистами. Мне первым описали такой вариант: в 1950-х годах специалисты по теории информации, как раз начинавшей тогда своё триумфальное восхождение в мире науки, решили применить свои алгоритмы и формулы к электроэнцефалограмме, суммарной электрической активности головного мозга, которую можно измерить с поверхности головы. Они считали количество информации, обрабатываемой мозгом, и получили значение меньше, чем предсказывалось с точки зрения анализа активности нейронов и количества связей между ними.
У нас нет никаких оснований считать, что мозг человека работает не в полную силу
Другой вариант происхождения мифа связан с так называемыми «молчащими» нейронами, которые не генерировали импульсы в момент измерения их активности, то есть (с точки зрения нейрофизиологов того времени) не принимали участия в работе мозга. Сегодня мы понимаем, что те импульсы, которые тогда измеряли учёные, — это не единственный возможный вариант взаимодействия между нейронами. Самый популярный вариант основы для мифа о 10 % — это высказывание известного философа и психолога Уильяма Джеймса: «Мы используем лишь незначительную часть своих физических и умственных ресурсов». Сейчас мало кто из специалистов спорит с тем, что Джеймса поняли слишком буквально. Среди других людей, которые участвовали в конструировании этого мифа, называют физика Альберта Эйнштейна, психологов Маргарет Мид и Дейла Карнеги, нейрохирурга Уайлдера Пенфилда и многих других.
У нас нет никаких оснований считать, что мозг человека работает не в полную силу. Анализ нейронной активности с помощью таких методов, как фМРТ или ЭЭГ, указывает на многочисленные связи между разными участками, которые, в зависимости от задачи, могут перестраиваться в реальном времени. Для каждой задачи наш мозг может подобрать оптимальную стратегию функционирования. Более того, одним из наиболее важных открытий XXI века стало описание «дефолтной» сети мозга — набора структур, которые работают в нём «по умолчанию», когда человек просто отдыхает и не занят активной деятельностью. Одной из функций этой сети считают, например, поддержание нашего внутреннего диалога.
При этом, конечно, есть и объективные причины думать, что наш мозг способен на многое. Мозг — это удивительно гибкая система, которая умеет перестраиваться при нарушениях разного рода. В первую очередь это связано с врождёнными аномалиями (например, существуют люди, которые вырастают без определённых частей мозга и при этом достаточно адаптированы к повседневной жизни), а также с возможностями восстановления после инсультов. Кроме того, мы можем учиться и в некотором смысле тренировать свой мозг так же, как спортсмены тренируют свои мышцы. Но всё это в рамках нормального, полноценного, стопроцентного функционирования».
«Если я съем помидор с геном камбалы, не вырастут ли у меня жабры?»
Александр Панчин
биолог
«Нет, не вырастут.
Появление вопроса не удивительно, ведь многие люди плохо представляют, что такое гены. По данным социологического опроса, проведённого в Институте статистических исследований и экономики знаний НИУ-ВШЭ на вопрос «Верно ли, что обычные растения — картофель, помидоры и т. п. — не содержат генов, а генетически модифицированные растения содержат?» правильный ответ «нет» дали только 23 % респондентов. Но это беда не только России. Департамент сельскохозяйственной экономики Университета штата Оклахома в январе 2015 года опубликовал результаты опроса, согласно которому 82,28 % американцев выступили за обязательную маркировку продуктов, произведённых с использованием генной инженерии (ГМО). Однако в ходе того же опроса 80,44 % опрошенных выступили за обязательную маркировку продуктов, содержащих ДНК.
Вы можете употребить в пищу гены камбалы, съев помидор с генами камбалы
На самом деле гены — последовательности ДНК, отвечающие за передачу наследственной информации, есть у всех живых организмов: у бактерий, растений, грибов, животных. Вы можете употребить в пищу гены камбалы, съев помидор с генами камбалы. А можете употребить эти гены, съев саму камбалу. А потом закусить помидором. В общем случае гены генетически изменённых организмов химически такие же, как и у любых других, и также перевариваются. Если вы не боитесь, что, съев обычную картошку, вы покроетесь листвой и начнёте привлекать к себе колорадских жуков, то точно также не стоит бояться рыбы с геном картошки или картошки с геном рыбы».
Комментарии
Подписаться