ДеталиПочему мы неправильно понимаем глобальное потепление

Ни у кого нет сомнения в том, что изменение климата — серьёзнейшая из глобальных проблем, которая угрожает человечеству больше, чем мировой терроризм или возможность ядерной войны. Но взгляды на него сходятся не у всех. Look At Me рассказывает об альтернативных интерпретациях: от религиозного морализма до принятия апокалипсиса.

Антропоцен — понятие, введённое в 2000 году нобелевским лауреатом по химии Паулем Крутценом. Это геологическая эпоха, в которую на природные процессы и работу экосистем стал активно воздействовать человек.

Левая критика современных представлений об изменении климата в основном направлена на опровержение мифа об антропоцене. В его наступлении, по мнению тех, кто разрабатывает этот термин, повинно всё человечество. Антропоцен подразумевает наличие в человеке некой естественной потребности использовать горючее топливо, чтобы обеспечить экономическое развитие. Апологеты этой идеи уверены: один факт того, что человек — единственный вид на Земле, который приручил огонь, — это неопровержимое доказательство связи между первой искрой, выжженной трением палки о палку, и первым использованием угля как топлива. Это привело к представлениям о том, что в современных экологических проблемах виноват каждый из нас, и потому всё человечество должно разделить ответственность за свою природу. У этого мнения есть и поддержка со стороны психоаналитиков вроде Джона Кина, который считает, что загрязнение окружающей среды связано с детским поведением человека, за которым испражнения убирает его мать.

Мыслители вроде Наоми Кляйн оспаривают концепт всеобщей вины за изменение климата. Они отсылают к историческим фактам, согласно которым у глобального потепления есть вполне конкретный виновник — западный капитализм. Их аргументы основаны на том, что использование парового двигателя, для работы которого нужен уголь, не было бы возможным, если бы в Британии раньше других стран мира не установилась бы система наёмного труда. Ещё одно ключевое событие — вторжение британцев в северную Индию, где они обнаружили крупные запасы угля. В статье «Миф об Антропоцене» Андреас Молм утверждает, что местные жители знали о месторождениях горючего и были осведомлены о его свойствах, но их уклад жизни, причём относительно развитый, не зависел от непрекращающегося сжигания топлива. В современности, несмотря на глобальные попытки урезать потребление ископаемых ресурсов, развитые государства и транснациональные корпорации выступают заказчиками крупных объектов инфраструктуры, связанных с извлечением и транспортировкой горючего. Одна из самых неблагополучных с точки зрения экологии стран, Китай, не стала бы такой, если бы у западного капитализма не было бы запроса на дешёвые ресурсы оттуда. Таким образом, левые требуют от человечества отказаться от коллективного самобичевания и потребовать изменений от государств и владельцев капитала.

В отличие от левых мыслителей, представители религии в принципе согласны с тем, что экологическая катастрофа вызвана всем человечеством. И источник проблемы христиане тоже ищут в природе человека, но в несколько ином ракурсе. В июне Папа Римский Франциск выпустил энциклику (Документ, который рассказывает о мнении Ватикана по поводу важных мировых проблем. — Прим. ред.), посвящённую глобальному потеплению. В ней он заявил, что к изменению климата привёл моральный упадок человечества. Папа назвал себялюбие и несдержанность главными грехами, которые довели мир до такого состояния. Жестокость и тяга к насилию, которые поселились в душах человечества, отразились на планете: симптомы — это загрязнение почвы, воды, воздуха и всех форм жизни. Так Франциск цитирует своего любимого религиозного философа Романа Гардини.

Парадоксально, но, несмотря на уверенность во всеобщей вине, Ватикан тоже обратился к критике капитала. Франциск призвал богатых всего мира изменить свой образ жизни, чтобы избежать разрушения экосистем. Несмотря на моралистское обвинение всему человечеству, большинство международных организаций (в том числе ООН, WWF и Greenpeace) поддержали высказывания Папы. А вот американских консерваторов документ поставил в неловкое положение: программы некоторых из них одновременно сочетают и опору на религиозный электорат, и призыв сократить сборы за использование горючего.

Другие религиозные лидеры тоже высказывались по поводу глобального потепления. Например, константинопольский патриарх Варфоломей в своё время тоже назвал экологическую проблему вопросом морального и духовного развития человечества. А вот далай-лама был более сдержанным в поиске виновных. Он посоветовал найти самый эффективный и гуманный выход из ситуации, но при этом не рассматривал причины потепления. Его осторожность понятна: он и так вынужден был бежать из Китая, мирового лидера по выбросам парниковых газов.

Массовое вымирание видов — аспект мирового экологического кризиса, который в СМИ обсуждают чуть ли не больше всего, и его медийность не всегда помогает правильно понять суть и масштаб проблемы. Книга Элизабет Колберт «Шестое вымирание» стала одним из главных событий в научно-популярном нон-фикшне последних лет, и в ней автор приняла довольно беспокойный тон, иногда граничащий с истерикой. Пусть профессиональное сообщество довольно общественным интересом к проблеме, но некоторые его представители говорят, что представление о ней слишком упрощено и основано скорее на эмоциях.

Американский научный журналист Стюарт Бренд замечает, что как минимум переоценён масштаб «шестого вымирания». В предыдущие пять сокращений численности видов исчезали от 70% видов. Ссылаясь на журнал Nature, он говорит, что если вымирание продолжится такими же темпами, как сейчас, то настоящая катастрофа ждёт Землю через несколько тысячелетий. При этом не стоит забывать об удачных примерах восстановления популяций, как это происходит сейчас с треской.

Главные проблемы наблюдаются на островах: их экосистемы настолько уникальны (часто они состоят из видов-эндемиков), что любое вторжение в них легко приводит к коллапсу. Грустные новости в том, что большинство таких необычных пространств уже потеряли много животных и растений. Хорошие — это всегда локальные катастрофы. Более того, иногда получается обратить бедствие вспять. Так, на одном из новозеландских островов активисты уничтожили абсолютно всех крыс, чтобы восстановить популяцию редких попугаев какапо.

К тому же мы пока не очень понимаем темпы, с которыми происходят эволюционные процессы. Возможно, теплолюбивым видам будет не так сложно приспосабливаться к новым климатическим условиям. В любом случае главная проблема — это разрушение экосистем, но исчезнувшие из них виды иногда можно заменить другими, которые выполняют функции вымерших животных или растений. Например, в лесах Европы восстановили популяцию волков, которые вернули состояние экосистемы к балансу. А если у учёных в перспективе получится возродить мамонтов, то это укрепит экосистему тундры.

Несмотря на всеобщее ощущение катастрофы, многие активисты настроены скорее оптимистично: кажется, будто усилия всего человечества по ограничению выбросов, переходу на альтернативные источники энергии и сохранению видов помогут избежать неприятного сценария. Но стоит иметь в виду, что есть и пессимистичная точка зрения. Возможно, она способна заставить лучше осознать масштаб проблемы.

В 2013 году в The New York Times вышла колонка журналиста и писателя Роя Скрэнтона «Научиться умирать в антропоцене». В ней он призывает отказаться от попыток спасти планету: по его мнению, они все выглядят просто нелепо. Он вспоминает личный опыт, пережитый во время войны в Ираке в 2003 году, когда Багдад был разрушен войсками коалиции. Тогда он пытался побороть страх смерти с помощью тактики из самурайского трактата «Хагакурэ»: нужно постоянно проигрывать сценарии собственной смерти, чтобы достойно встретить её, если она всё-таки придёт. Скрэнтон предложил делать это всему человечеству. Он считает, что цивилизация обречена (если уже не погибла), так что самоуничтожение нашего вида стоит встретить достойно.