Фестиваль Way Out West — 2011, часть вторая: Выход Уэста
Репортаж с концертов Робин, Принса, Джейми Вуна, iamamiwhoami, Канье Уэста и других, а также гид по парку Слотскоген
На прошлых выходных в Скандинавии прошли три крупных музыкальных фестиваля: Flow, Oya и Way Out West. Корреспондент Donuts Гоша Биргер побывал на Way Out West и рассказал об устройстве фестиваля, о том, чем можно заняться в шведском городе Гетеборге во время и до его проведения, а также о концертах этого года. В прошлом выпуске: гид по Гетеборгу и репортажи с клубных концертов Masquer, The Radio Dept., Puro Instinct, Warpaint, WU LYF и Planningtorock. Ниже — о парке Слотскоген и о выступлениях хедлайнеров фестиваля: Explosions in the Sky, The Hives, Santigold, Робин, iamamiwhoami, Принса, MF Doom, Джейми Вуна, Виза Халифы, Pulp и Канье Уэста.
Парк Слотскоген
«Slottsskogen» переводится со шведского примерно как «крепостной лес», что иногда сбивает людей с толку — никакой крепости рядом нет. Впрочем, была: называлась Эльфсборг, построена была в XIV веке, хранила выход Швеции на Северное море и служила чем-то вроде эстафеты для шведов и датчан — они поочередно ее друг у друга перехватывали. В начале XVII века шведы были так увлечены склоками с Россией, что датчанам не составило никакого труда в очередной раз отхватить себе Эльфсборг. В качестве выкупа шведам пришлось отдать миллион талеров (в шесть раз больше, чем в предыдущий раз) — это заставило их задуматься и привело в итоге к тому, что крепость разворотили к чертям и построили заново в более удобном отдаленном месте. В тот момент к северо-востоку от руин как раз строился новый город Гетеборг, а его жители уже успели привыкнуть называть зеленые владения вокруг «крепостным лесом». В XIX веке границы города подобрались к лесам вплотную, и местный политик Август Кобб, один из первых экодеятелей мира, предложил создать там парк наподобие тех, что он видел в Лондоне — пейзажный, с аллейками и живописными ландшафтами. Так и сделали, а название оставили как было — Слотскоген.
В течение XIX века парк обустроили, в XX построили на территории много полезного, а уже в XXI веке тут начали проводить фестиваль Way Out West. И как раз с этого момента он стал нам интересен.
Way Out West из года в год не меняется — он занимает не больше пятой части Слотскоген, на нем всего три сцены и необходимый минимум удобств: аллея с фастфуд-лавками, туалеты, чиллауты и компактные фургоны с чаем-кофе. Хоть сцен и три, одновременно работает не более двух. Главные — Azalea (то есть, «азалия») и Flamingo — стоят друг напротив друга, и пока одна группа играет на первой, для другой строят декорации на второй. Отдельно располагается сцена Linné, названная в честь ботаника Карла Линнея-младшего — она немного поменьше, зато и поуютней. Как уже было рассказано в прошлом репортаже, большая часть концертов вынесена в клубы за территорию парка, поэтому фестиваль в лучшую сторону отличается от многих подобных европейских событий: здесь не нужно судорожно бегать между многочисленными сценами и регулярно делать выбор между двумя, а то и тремя любимыми группами. Мало того, часто выпадают моменты, когда на всех сценах подолгу нет кого-нибудь близкого сердцу — как правило, в первой половине дня. Вот в этот момент и стоит покинуть фестивальную территорию и сразу после выхода свернуть налево, обратно в парк, только в более тихую его часть. Поднимаясь в горку вдоль многолетних дубов, можно будет оценить, как выглядит фестивальная поляна издалека, а чуть дальше обнаружить следующее:
Большая резервация с оленями
Помимо этого, в Слотскоген есть еще обсерватория, музей естествознания, и совсем недалеко находится крытый ботанический сад — в общем, есть чем заняться. Но пора уже вернуться на фестиваль, к тому же, там тоже живность водится — вот, например, уточки между зрителями ходят:
Концерты Way Out West — 2011
День первый: Explosions in the Sky, The Hives, Santigold, Робин, iamamiwhoami и Принс
Техасцы Explosions in the Sky, когда-то стоявшие во главе американской волны построка и умевшие ввергать толпы во множественный катарсис, этим летом играли на Way Out West на маленькой сцене в первой половине дня. EItS раньше сочиняли громоздкие и громогласные марши, ударявшие в нужные моменты всей тяжестью бытия, потом научились писать красивые ландшафтно-любовательные пьесы и ударять всей мощью природной красоты. На WOW же все звучало так, будто они просто сначала играли тихо, а потом громко, и так несколько раз, грубо перебивая разговоры расположившихся рядом на травке шведов.
The Hives, выступавшие в то время на главной сцене, оказались не лучше. В 2001-м люди в аккуратных костюмах, рубящие рок-н-ролл, были в самом тренде; десять лет спустя они выглядят просто как люди, сбежавшие из 2001 года. За восемнадцать лет карьеры The Hives, видимо, не сочинили достаточное количество боевиков, поэтому тянули время, пытаясь развлекать публику тем же приемом «тихо-громко», что и у Explosions In the Sky. В их версии это выглядело так: начинается рок, потом прекращается рок, солист некоторое время несет пургу — и вдруг внезапно снова рок. Последний их известный хит «Tick Tick Boom» был таким образом растянут на десять минут — печальное зрелище.
Вскоре на малую сцену вышла Сантиголд. Странно видеть, как она с единственным альбомом трехлетней давности попадает в лайн-апы множества европейских фестивалей в качестве хедлайнера, но выданный аванс она честно отрабатывает. Месяцем ранее на Exit Санти выступала после M.I.A. — и это было роковой ошибкой; после впечатляющего шоу Майи Сантиголд, половина песен которой звучат как старые альбомы шри-ланкийской артистки, смотрелась довольно бедно. Без конкуренции она выглядит куда приятнее, да и про схожесть сразу же как-то забываешь. Да, Санти делает то, что раньше умела Майя — регги, дэнсхол и прочие вдохновленные ямайской музыкой и британской культурой штуки, только без политической и социальной подоплеки. Раз уж Майе это все больше не нужно, то почему бы не занять ее место? И фишка своя у Сантиголд тоже есть: исполняя довольно фривольную музыку, сама она выглядит как прилежная прихожанка баптисткой церкви — не самый очевидный образ и как раз нужный контраст, чтобы смотреть ее шоу до конца в попытке понять, как же это так вообще получается.
Перед тем как продолжить — небольшая ремарка. Way Out West хоть и является превосходной целью для туриста, но на деле он не рассчитан на международную аудиторию — на территории даже все указатели и вывески только на шведском языке, а из тридцати двух тысяч посетителей в этом году из других стран было около пятисот. Понятно, что и местным группам в лайн-апе при таком раскладе уделяется особое внимание. Из года в год тут есть как минимум один хедлайнер, за пределами Швеции особо не известный, но собирающий всегда гигантскую толпу (в этом году, например, им был Йоаким Тострем, местный БГ, который уже тридцать лет служит символом шведского национального рока). Плюс как минимум один хедлайнер из всемирно известных шведских музыкантов. Все они стараются для своих сделать что-то особенное, все лучшее несут в дом. У The Hives это, конечно, не особо вышло, но Робин и iamamiwhoami всецело это упущение компенсировали.
Особенно удивила Робин. На ее последнем альбоме «Body Talk» звучит простой и милый электропоп, живьем же он оказывается закрученный и мощный. Всем управлял бит — мало того, что на сцене было два ударника, так еще и драм-машинка при этом продолжала работать. К середине каждая песня превращалась в рейв, а Робин бросала микрофон и отправлялась в пляс, без труда балансируя в ботинках на десятисантиметровой платформе. Если найти на YouTube другие выступления певицы этого года, то можно увидеть, что там было чинно и почти как на альбоме — на своей территории Робин, видимо, решила протестировать новую программу, и эксперимент удался. Вообще, все же логично: Робин и выглядит, и поет как персонаж фильма Валерии Гай-Германики, будто школьница-хулиганка, мечтающая найти своего принца на дискотеке — подобный антураж ей идеально подходит.
Тем временем сцену Linné прикрыли большим черным занавесом и выгнали оттуда весь фестивальный персонал. Это были, естественно, iamamiwhoami. Мы до сих пор про них ничего не знаем и в то же время знаем все, что нужно. Они живут в интернете, имена авторов музыки и текстов скрываются, а вокалисткой у них служит фолк-певица Джонна Ли, которая во всех интервью делает вид, что ничего об этом вообще не знает. У них высокие стандарты качества: песни записаны бережно, а вирусные видеоклипы сняты безупречно, и еще они своей серией клипов «b-o-u-n-t-y» рассказали извращенную историю о рождении мандрагоры — мифического растения, которое вырастает там, куда падает семя повешенного.
Несмотря на то, что интерес публики к загадкам iamamiwhoami уже давно угас, они осторожно охраняют то, что осталось. Поэтому на сцене работали только собственные волонтеры группы, одетые в черные костюмы как у карикатурных ниндзя, и даже оператор видеопроекций был их собственный — в его объектив ни разу не попали лица музыкантов (они были без масок, но встали в темном краю сцены, так что рассмотреть их было сложно), и его действия явно были заранее отрепетированы.
Когда занавес опустился, зрители увидели посреди сцены кровать, сложенную из рулонов туалетной бумаги — артефакт из двух последних клипов iamamiwhoami, вокруг которого, видимо, будет выстраиваться еще одна история. Этим, ну и еще неземным образом Джонны весь визуальный шик ограничился, зато в плане звука было достаточно сюрпризов: живой ударник и новые аранжировки многих старых треков. Какой-то энтузиаст загрузил на YouTube весь сет группы целиком, и по нему (так же как и по снятым нами роликам, которые публиковались ранее) сложно понять, что же во всем этом было особенное — но оно было. Во многом, конечно, iamamiwhoami берут маркетингом, раззадоривают своими маленькими загадками и радуют крошечными ответами, которые подбрасывают вместе с горстью новых загадок — в общем, по тому же принципу работают, что и сериал «Остаться в живых». Понятно, что это нечестно и что скорее всего это ни к чему не приведет, но по ходу дела проникаешься их песнями, их рассказами в клипах и их партизанской стратегией — оттого особенно приятно оказаться частью этой стратегии; быть среди первых, кому удалось увидеть этот ранее виртуальный проект вживую. Возможно, это единственная причина уникальности шоу — но даже если и так, своего iamamiwhoami добились. Это был особенный концерт.
Особенным был и Принс. Пятидесятитрехлетний музыкант напоминал породистого жеребца: осанка, грация, благородство. Удивительно: за три дня парковых и клубных концертов фестиваля выступало множество номинально рок-групп, но настоящий рок-н-ролл в итоге смог показать только Принс. За основу причем брались песни, такими никогда не являвшиеся: экспериментальный соул и фанк, просто поп-музыка — в общем, все то, чем Принс известен. Эти песни Принс вместе со своей группой аранжировал под мощный шестидесятнический рок-н-ролл, а сам выдавал пронзительные виртуозные соло на электрогитаре. И будто этого вместе с градом суперхитов последних тридцати лет было недостаточно, под конец концерта Принс сначала вытащил на сцену пару десятков зрителей, а потом позвал Канье Уэста. Позже корреспондент новостного агентства ITN назовет их союз словом «Bromance». Эм, ну ок.
The Hives
День второй: MF Doom, Джейми Вун, Виз Халифа, Pulp и Канье Уэст
Многие москвичи, присутствовавшие на недавнем московском концерте MF Doom, жаловались, что гиг не удался: мол, Дум был ленивый и унылый. Хм, ну, может быть, оно так и было, но оно ведь так и надо, нет? На Way Out West Дум был и ленивый, и унылый, и качал при этом как надо. На сцене находились макбук с минусовками и сам Дум с напарником по имени Биг Бен Клингон, они лениво ходили туда-сюда и размеренно зачитывали материал с сольных альбомов Дума и с пластинки «Madvillainy». Виниловый треск, фанковые и соуловые семплы, расслабон. От Дума почему-то ждут какого-то жутко драйвового кача, но его кач совсем другого толка — ровно такой, который может создавать человек, больше всего на свете любящий обкуриться и сидеть на диване с джойстиком от приставки. Не зря же он называет себя Sofa King, в конце концов.
После небольшой паузы на ту же сцену вышел Джейми Вун, герой постдабстепа, отрекшийся от постдабстепа. Недавний альбом Вуна — одна из самых удачных попыток совместить авторско-исполнительское нытье с современной музыкой больших городов. Но живьем электронные бит и бас звучали совсем редко, их место занимали живые инструменты, которые превращали эти песни обратно в авторско-исполнительское нытье, напоминающее американский белый блюз. Сам Вун, совсем еще молодой, почему-то все время делал такое мудрое выражение лица, как у престарелых учителей кунг-фу из фильмов категории «Б» — дескать, сейчас я вас жизни научу. Выглядело это даже не комично, а просто несуразно. Вообще, по большому счету на сцене он был единственной и главной проблемой — песни в новых аранжировках стали не лучше и не хуже, группа его играла безупречно, но у него самого лидерских качеств ну вообще не оказалось. Особенно это было заметно на финальной «Lady Luck», которую Вун зачем-то ускорил в полтора раза, будто стремясь отделаться от нее поскорее. Заодно он пытался танцевать, что у него получилось примерно как у третьеклассника. Показательно, что как только концерт закончился, музыканты из группы Вуна, громко йокая и свэгая, вместе побежали на сцену Аzalea, где выступал Виз Халифа. Мне тут же представилось, как они все выбегают из гастрольного трейлера, и Джейми остается наедине с собой, репетируя это свое выражение лица.
С большим трудом этот образ из головы все-таки удалось выкинуть, и я тоже отправился посмотреть на Виза Халифу. На Way Out West в тот день было три рэпера: самодостаточный расслабленный Дум, амбициозный буйный Канье Уэст и Виз Халифа. Двадцатитрехлетний хулиган-графоман, который сочиняет по треку после каждой затяжки дурью и для которого выступление на большой сцене большого фестиваля — это просто очередная вечеринка. Виз отлично проводил время, тинейджеры в первых рядах тоже, на остальных его энергетики не хватало, да и делиться ему не особо хотелось. Понятно, что у Виза такая репутация: он курит, развлекается, читает про то, как он курит и развлекается, а к нему все приходит само: от контракта с мейджором до модели Эмбер Роуз, с которой он недавно встречался. Это работает как медийная история — чего уж там, его имя в словаре можно ставить как синоним слова «свэг», — но живьем свэга не видно. Просто татуированный черный пацан опасного вида оттягивается на сцене. Хорошо, молодец.
Сразу после Виза на противоположную сцену вышли отцы бритпопа Pulp. Об их концерте уже было достаточно сказано в отчете с фестиваля Exit, на этот раз все было так же, только с двумя поправками. Во время первого концерта в голове появлялась мысль «Ах ты ж ешкина мартышка, я же на концерте группы Pulp, это же с ума сойти, что я здесь делаю?!», а на второй раз все ограничилось более спокойной «Ой, кажется, я опять на концерте Pulp». И если на Exit Джарвис Кокер позвал для исполнения финальной «Common People» скрипачку Arcade Fire, то на Way Out West к группе присоединился скрипач группы Noah and the Whale, выступавшей на фестивале парой часов ранее. Ну а так — Джарвис все та же очаровашка, и все снова было мимими.
MF Doom
Когда концерт Pulp закончился, зрители не спешили расходиться из первых рядов — остались стоять те, кто ждал Канье Уэста. До его выступления оставалось еще два часа, но некоторые заняли места еще днем, героически простояв сеты американской фолк-рок-группы The Jayhawks и шведской поп-певицы Säkert. Я остался там же и скоро смог протиснуться примерно в восьмой ряд, оказавшись вокруг разодетых по уличной моде афрошведов — самая подходящая компания для концерта Канье Уэста. Сзади тем временем доносилось мощное уханье сета Тиесто, который играл на противоположной сцене и взрывал танцпол в прямом смысле — громадными пиротехническими пушками. Присоединяться к этому действу, впрочем, совсем не хотелось — с афрошведами было веселей.
А потом вышел Канье.
Сначала расскажу, как это выглядит. Под инструментальную версию «H.A.M.» на сцену выходят танцовщицы и срывают занавес, открыв вид на музыкантов Уэста — диджея-тернтейблиста, клавишника-гитариста и оператора семплеров и драм-машинок (все одеты в белоснежные костюмы) — и на декорацию — громадную рельефную картину-скульптуру в духе Ренессанса. Лазерными лучами на декорации высвечивается надпись «Акт первый» и вдаряет припев «Dark Fantasy». Зрители судорожно ищут Канье глазами на сцене, а он оказывается над ними — в строительной люльке в нескольких метрах над толпой. Спустившись, он как ужаленный мечется по сцене и один за другим кроет хитами с первой половины «My Beautiful Dark Twisted Fantasy». В финале «Hell of a Life» на сцене идет настоящий огненный дождь из горящих искр. В финале «Monster» Канье впервые за вечер берет свой автотюн-микрофон и издевается над понятием «фристайл», на ходу сочиняя автотюнингованную песню про то, что их с Джей-Зи альбом занял первое место в чарте двадцати трех стран, что медиа говорят нам неправду и клевещут на Канье, потому что если вы будете делать то, что Канье вам говорит, медиа больше не смогут вас контролировать. Первый акт заканчивается расслабленными хитами «Flashing Lights» и «Good Life», антракт.
Лазеры объявляют второй акт, Канье продолжает понижать градус тремя песнями с «808’s and Heartbreak», а после миниатюрной речи устраивает большой бум — сначала громкое попурри из всех старых хитов, потом совсем уж тяжелый вес: бах! — «Gold Digger», бах! — «All of the Lights», бах! — «Stronger», упс! — опять антракт.
Третий акт: под тему из «Огненных колесниц» выходят танцовщицы, на этот раз уже в балетных пачках, и накрывают сцену громадной простыней. Некоторое время происходит современное искусство, простыню убирают, и под ней обнаруживается Канье в красном кожаном костюме и со своим MPC. Играет растянутая на тринадцать минут «Runaway», в середине песни выбегает и читает свой куплет настоящий живой Пуша Ти, а в конце одна из балерин исполняет танец умирающего лебедя. Звучит еще одна речь — на этот раз про то, как юнцом Канье переехал в Нью-Йорк, просыпал в метро свою остановку и долго безуспешно пытался куда-то сунуться со своим рэпом, пока не встретил спасителя Джей-Зи. Играет «Lost in the Woods», потом посвящение почившей маме «Hey, Mama», занавес.
О том, как это ощущалось, так же точно и конкретно рассказать невозможно. Коллега Пророков, бывший на том же концерте, пишет, что Канье на концерте заставляет всех в него поверить, но по-моему, это не совсем так. Канье скорее берет за руководство те строчки, которые звучат в начале альбома «Watch the Throne»: «What’s a God to a non-believer?». Уэст отметает неверующих и никак не пытается их обратить, он работает только для своей паствы. Именно поэтому мнения о его концертах так радикально отличаются: те, кто верит, остаются в восторге, остальные продолжают не верить. То, что неверующие считают эгоцентризмом и бахвальством, для Канье — забота о прихожанах: это когда он заранее всех предупреждает об «All of the Lights» («Поднимите одну руку, теперь другую, а теперь приготовьтесь, потому что сейчас ебанет, и я не хочу чтоб вам башню на хрен сорвало»), когда читает свои автотюнингованные подбадривающие монологи, когда говорит, что все делает только ради любви, и когда перекидывает обязанность кричать свои песни залу. Последнее — пожалуй, самый важный фактор. Еще после выхода «MBDTF» я смотрел на YouTube ролики с презентации альбома и пытался понять, каким образом это вообще живьем слушать — ну, негр кричит под громыхающий бит. Ролики с Way Out West выглядят, наверное, еще хуже, но в зале это вообще не имеет значения — он кричит, все кричат, ты кричишь. Оказывается, что концерты Уэста — уникальная ситуация, когда можно в толпе разгоряченных чернокожих орать «ниггер!!!» и тебе ничего за это не будет. В начале «Power» Канье будто нарочно затягивает вступление, чтобы толпа не выдерживала и сама начинала распевать «а-а, е-е» — так и происходит, и как же это весело.
Были моменты, когда Уэст мог вообще на пару минут уходить в углу посидеть, зал и без него отлично справлялся, но он так не делал — потому что тоже верит. Он со своей стороны уверен в том, что послан людям нести радость и любовь, и крайне ответственно к этой задаче подходит: он жертвует собой, делает из себя персонажа таблоидов, а из своей жизни — притчу, он обнажает душу и позволяет миллионам людей, в том числе и недоброжелательно настроенным, знать, что он чувствует. То, как драматично и мощно раскручивает себя Уэст, в итоге передается и тем, кто в него верит, и этот снежный ком еще только на полпути — страшно представить, до каких размеров он в итоге разрастется. Пока что очевидный результат только один — та часть публики, которая на выступлении Канье на Way Out West стояла в первых рядах (то есть и я в том числе), уходила с фестиваля абсолютно счастливой — потому что он всех любит и любовь его безгранична.
Читайте также
|
|
|
Первая часть отчета: Гид по Гетеборгу и репортаж с концертов Warpaint, WU LYF и других |
|
|
|
Видео: Первый публичный концерт iamamiwhoami на фестивале Way Out West |
Комментарии
Подписаться