Радио «Африка»:
Что хотели сказать
The Knife

Самый недавний похожий случай был в 2000-м, когда Radiohead выпустили Kid A. Одна из групп, которую записывали в лидеры британского рокапопса, выпустила альбом, целиком и полностью вдохновленный первыми строчками годовых списков журнала для умников The Wire последних на тот момент лет. Это был жест, не удобный ни для кого: для любителей Aphex Twin иSquarepusher, Massive Attack и Трики, Oval и Pole — для них всех Kid A уже был примитивным и даже плагиаторским, для любителей бритрока — непонятным и даже предательским. Уже со временем выяснилось, что там и мелодии есть блестящие, и что песни эти — больше именно песни, чем эксперименты, и что аранжировки эти — не столько претензия, сколько необходимость выживать в новом времени. В конечном счете Kid A не только оправдал себя, но и вытянул за собой из маргинальной среды все то, что на него повлияло. Факт: после Kid A человек, уверяющий, что лучше Autechre за последние двадцать лет ничего не было и не будет, звучит уже не безумным, а, скорее, немного устаревшим. Ну а что до плагиата — его, конечно, не было. Просто незнакомые и непонятные вещи всегда кажутся похожими и на что-то еще, и друг на друга.

Shaking the Habitual — по сути ровно то же самое: ревизия первых строчек рейтингов The Wire, только не за девяностые, а за нулевые. Тут слышно и «новую странную Америку» с зацикленными в ритуальные секвенции живыми инструментами,  и последние мутации европейской электроники — берлино-лондонский союз, приведший гэридж к «подводному» техно, вдохновленному детройтской командой Drexciya. Цифровые шумы, которые исследовал на одном континенте Oneohtrix Point Never, а на другом, на родине The Knife, — Carbon Based Lifeforms и Roll the Dice. Вездесущая маримба на пару с тотальным преклонением перед карибской перкуссией. Деконструированный, параноидальный джангл из композиций Burial и Zomby. Ну и, конечно, тот первобытный мрак, который сами The Knife нагнали на Silent Shout. И так далее.

Одной из главных проблем с первоначальным восприятием альбома было отсутствие конкретного посыла, что для The Knife как минимум непривычно. Про The Knife же далеко не всегда было понятно, что это, зато все время ясно, зачем. Их феминистские и анархо-социалистические идеи вкупе с рефлексией на чудовищное состояние мирового сообщества всегда вели вперед их музыку, но на Shaking the Habitual этого «зачем» практически не слышно. Между тем «что», напротив, очевидно: см. абзац выше.

Но тут просто другое дело. В нулевых The Knife говорили своими словами; на Shaking the Habitual они дают музыке говорить самой за себя; исследуют актуальный музыкальный ландшафт и простым перечислением находят в нем общий знаменатель. Знаменатель этот — Африка. Сегодняшнее состояние слова «Африка» — оно не про жару или негров, не про найденную там недавно нефть и почти не про диктаторов местных микроскопических государств. Африка — давайте прямо — это бедность, дикость и стадность. И все это вместе, происходящее прямо под носом цивилизованного западного общества, идущее вразрез всему тому, что человечество, по идее, на данный момент собой представляет. Колоссальный разрыв между континентами, не подчиняющийся никаким стандартам морали. О том, что Африка станет ключевым словом для ближайшего десятилетия, экономисты и политологи говорят уже давно, музыка на это намекает еще дольше.

Африканские ритмы за нулевые проникли в инди-рок (Vampire Weekend и проекты Дэймона Албарна), шведский синти-поп (Studio, Boat Club) и практически заколдовали британскую электронику. Ощущение же Африки — ритуальное, первобытное — крылось практически в любой более-менее экспериментальной музыке нулевых. Silent Shout тоже был об этом — о первобытном страхе перед новым и непонятным, о ритуальном мерцании голубого экрана, о недостойных цивилизованного общества предрассудках. И все источники влияния, перечисленные выше, все эти штуки из мира The Wire — они тоже все так или иначе про Африку; если не в прямом музыкальном, то в ритуальном смысле. Shaking the Habitual ставит вопрос ребром: или человечеству пора что-то делать с Африкой, или Африка что-то сделает с нами. Это все не новые мысли и довольно банальные, но, вооружившись ими, The Knife смогли склеить самую достоверную картину актуальной музыки — и сразу расширить ее границы: чего стоит хотя бы Stay Out Here, первый в истории удачный пример цифрового афробита — звука, который Дэймон Албарн пытался найти все прошедшее десятилетие.

Еще одна параллель с Revolver и Kid A в том, что такой альбом мог бы записать и кто-то другой (собственно, очень похожий в прошлом году выпустил Shackleton). Но то, что это именно The Knife — группа с большой и лояльной фанбазой и с высокими шансами на большой резонанс, — это все меняет. Мало ли людей слушают двадцатиминутные эмбиентные дроуны, но когда тысячи слушают один и тот же, создается инфополе, зарождается дискуссия, запускается вирус.

У Shaking the Habitual в связи с этим появляется и другая проблема: то расслоение, о котором, в частности, он рассказывает, уже зашло достаточно далеко, чтобы нужного эффекта не произошло. Как минимум, если в девяностых музыкальный ландшафт можно было условно поделить на пространство The Wire и пространство NME — и оставить за гранью лишь самую малую часть, то в нулевых есть ушедший глубже под землю The Wire, появившийся между ним и NME Pitchfork и массовая поп-культура, которая вышла далеко за установленные NME рамки. То, что делают The Knife, — это донесение идей аудитории The Wire до аудитории Pitchfork; и это, конечно, не такой массовый сдвиг, каким были Kid A и Revolver. Для масс же, скорее, сработал Тимберлейк — тоже блестяще и тоже в какой-то степени про Африку, но про оптимистичную, про триумф союза черной и белой музыки.

Музыкального критика Shaking the Habitual ставит вообще в чудовищную позицию: на большинстве медийных площадок защита альбома в лучшем случае выглядит метанием бисера перед свиньями, в худшем — миссионерством в Африке. Хочется сказать, что, если вы за следующие десять лет не поймете, что это важнейшая пластинка эпохи, то смело можете кинуть в меня камень — опасность в том, что можно быстро оказаться под  грудой камней. С одной стороны, это не будет означать, что я неправ, просто Африка уже зашла слишком далеко. С другой, никому лучше от этого не станет.

ИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ПОРА ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ С АФРИКОЙ, ИЛИ ОНА ЧТО-ТО СДЕЛАЕТ С НАМИ