Массимилиано Джони,
куратор 55-й
Венецианской биеннале

Массимилиано Джони, куратор биеннале

О Массимилиано Джони принято говорить как о самом молодом, энергичном и успешном кураторе современности: в 2000 году, в возрасте 27 лет, молодой итальянец из маленького города Бусто-Арсицио стал главным редактором важного журнала о современном искусстве Flash Art, а затем бросил журналистскую работу и занялся кураторством.

За одно десятилетие Джони добрался до вершин профессии: он курировал знаменитую европейскую биеннале «Манифеста», Берлинскую биеннале, биеннале в Кванджу (Южная Корея), выставку восточноевропейского искусства «Остальгия» в New Museum и многие другие. Сейчас он является директором нью-йоркского New Museum и миланского Fondazione Nicola Trussardi.

Помимо выставок в крупных музеях Джони не перестает делать маленькие экспериментальные проекты. Один из наиболее известных проектов — Wrong Gallery в Нью-Йорке, основанная Джони, художником Маурицио Кателланом и куратором и критиком Али Суботник в 2002 году. В 2012 году открылась еще одна экспериментальная некоммерческая галерея Джони и Кателлана — Family Business, в которой выставляются в основном работы молодых и неизвестных художников.

Ваша выставка называется «Энциклопедический дворец» и посвящена современному миру информации. Как одному человеку удается подготовить такой масштабный проект?

Что касается работы, то все довольно скучно. Во время подготовки биеннале на протяжении целого года мне приходилось вставать в 6.30 утра каждый день и, не выспавшись, раздумывать над тем, как собрать вместе кусочки большого пазла. Я встречался со своей командой примерно раз в неделю, но по мере того, как проект развивался, наши встречи становились чаще. У меня было три главных помощника, а также один исследователь и один консультант по дизайну выставок. Кроме работы над «Энциклопедическим дворцом» мне также приходилось заниматься фандрайзингом для того, чтобы собрать достаточно денег для воплощения своих идей. Мне повезло, что я мог рассчитывать на группу очень щедрых спонсоров, среди которых был и российский фонд «Виктория — искусство быть современным», сыгравший большую роль в подготовке биеннале.

С какими проблемами, кроме нехватки денег, вам пришлось столкнуться?

Самым сложным было то, что на подготовку биеннале отводится не так много времени:  у меня было полтора года для того, чтобы собрать выставку, но и это, на самом деле, очень мало. Примерно в феврале я должен был подготовить полный список художников-участников и организовать отправку их произведений в Италию. Так что получается, что у меня было даже меньше года.

В этом году в биеннале участвует много художников из Азии и Южной Америки. Как вы выбирали их и как, на ваш взгляд, они понимают концепцию «Энциклопедического дворца»?

Некоторых художников я знал раньше, других встретил в процессе исследования. Как и в случае с европейскими художниками, я попытался совместить разных персонажей: известных художников, настоящих профессионалов своего дела, и аутсайдеров, дилетантов. Я всегда очень любил рассказ Хорхе Луиса Борхеса «Аналитический язык Джона Уилкинса», в котором говорится о некой китайской энциклопедии, в которой есть странная классификация животных. Все художники, с которыми я работаю, чем-то похожи на эту мифическую китайскую энциклопедию Борхеса: они помогают нам пересмотреть наши стереотипы, по-новому увидеть мир.

Сейчас много европейских компаний — например, знаменитая ярмарка Art Basel, — открывают свои филиалы в Азии. Как вы оцениваете эту тенденцию?

Конечно, место, где живет большая часть населения нашей планеты, — это не просто новый рынок. В последние годы чувствуется огромная энергия и амбиции китайского искусства: мы открываем для себя культуру Азии, и это настоящее смещение парадигмы и для Востока, и для Запада. Все мы понимаем, что это не просто мода.

Все сейчас обсуждают не только азиатское искусство, но и new media art, интернет-искусство. Вам нравится этот новый жанр?

Я считаю, что, когда искусство определяется и исчерпывается названием медиа, названием жанра, это не очень хорошо: для меня важно само искусство и не важно, существует ли оно на листке бумаги или на жестком диске. Я часто говорю, что меня не очень заботит, откуда берется искусство; единственное, что важно, — куда оно может привести зрителя.

А технологии как-то меняют на вашу работу? Ханс-Ульрих Обрист, например, активно пользуется Instagram.

Понятно, что технологии сильно влияют на нашу работу и дают много возможностей, но, честно говоря, меня гораздо больше вдохновляет личное общение. Например, с художником Жаном Фредериком Шнайдером, у которого даже нет электронной почты. Я включил его работы в основной проект биеннале: чтобы узнать что-то о его творчестве, я должен был приехать к нему и встретиться лично.

Многие считают вас кем-то вроде рок-звезды от искусства, кроме того, вы самый молодой куратор за историю биеннале. Было ли важно для вас привлечь к ней внимание молодых людей?

Честно говоря, я совсем не считаю себя рок-звездой. Кроме того, я не думал о специальных тактиках и приемах, которые могли бы привлечь внимание молодых людей: вообще не люблю готовить выставки, думая о том, сколько людей придет на них. Конечно, я очень уважаю зрителей, но уверен, что во время организации выставки не нужно надеяться на огромное количество посетителей и их благосклонность. Я пришел на мою первую биеннале в 19 лет, и это был потрясающий опыт — тогда меня привлекла точно не какая-то программа, созданная для того, чтобы заинтересовать молодежь. Никто не уговаривал меня пойти и посмотреть биеннале — именно это и сделало мое посещение таким особенным. Я принял решение увидеть биеннале самостоятельно, и для меня было важно, что это мой выбор.

Как вам кажется, формат биеннале вообще подходит для современного мира информации и технологий?

Я не знаю, хорош ли этот формат или нет, но он точно работает, ведь каждый год биеннале посещают сотни тысяч людей, и столько стран и художников мечтают участвовать в ней. Кроме того, на протяжении более чем ста лет на биеннале выставлялись самые важные современные художники, так что я думаю, нам ни в коем случае не стоит отказываться от того, что доказывало свою состоятельность на протяжении века.

Вы часто цитируете различных философов — начиная от Платона и заканчивая Маршаллом Маклюэном. Влияют ли их труды, литература и арт-критика на вашу работу?

Арт-критики меня не очень вдохновляет, хотя я постоянно читаю журналы и много книг. Во время изучения какой-нибудь темы всегда пытаюсь узнать о ней как можно больше и «копать» как можно глубже. Однако все эти исследования для меня — это не источник вдохновения, а скорее та система знаний, которая позволяет мне смотреть на разные произведения искусства и создавать мысленную схему их взаимодействия.