ИнтервьюКак создавались эффекты в «Сталинграде»

По словам создателей «Сталинграда» фильм радикально отличался от прочих масштабных российских картин сложностью создания спецэффектов: фильм снят в формате стерео и для кинотеатров IMAX, что практически утроило работу над визуальными эффектами. Арман Яхин, глава студии визуальных эффектов, которая работала над проектом «Сталинград» с 2009 года, рассказал Look At Me о том, какие люди участвуют в процессе создания визуальных эффектов и какие функции они выполняли в ходе проекта и о самых сложных сценах из фильма, а супервайзер постобработки изображения Дмитрий Широков, который работал на съемочной площадке в качестве представителя от студии, рассказал о том, в чем специфика съемки 3D-фильма.

Арман Яхин

супервайзер визуальных эффектов фильма «Сталинград», генеральный директор студии Main Road|Post о составе команды студии и о том, чем «Сталинград» отличается от других фильмов, которые снимают в России

«Под словом спецэффекты сегодня понимают 2 разных понятия. Во-первых, это пиротехнические, электрические и другие эффекты, которые делаются на площадке — то, что происходит в момент съемки. За спецэффекты на площадке (взрывы, пепел, огни) отвечала команда Михаила Марьянова. Во-вторых, как раз то, чем занимаемся мы — визуальные эффекты. Это цифровые спецэффекты, то, что делается на постобработке с помощью компьютерной графики.

«Сталинград» радикально отличался от наших предыдущих проектов сложностью проработки. В стереокино нельзя снимать коротким монтажом, это не работает. Мозг, глаза должны привыкнуть к картинке, поэтому весь фильм снят длинными планами: в итоге всего около 230 шотов. Кадров с использование компьютерной графики в фильме около 30 минут: 21 минута сложной графики (танки, самолеты, дымы, огни, городские декорации, горящие люди, переправа и т.д.) и минут 9 на затирки, добавление крови, замену неба и т.д.

Фильм снят для IMAX, это большой экран, нужно больше внимания и детализации. Плюс это стереопроект, наша студия со стерео в таком масштабе столкнулась впервые. Оказалось неожиданностью, что вещи, которые раньше казались нам простыми (например, вырезание масок), стали гораздо сложнее — в стерео 2 камеры, 2 глаза, изображения немного смещены друг от друга. Нужно сделать маски крайне точно, это кропотливая работа почти в каждом кадре: если что-то вдруг не сходится на 1 пиксель, то на стерео вдруг в воздухе появляется что-то некомфортное для глаза.

Человек, который занимается светом — это лайтер (lighting artist), который выставляет освещение в трехмерной сцене так, чтобы оно было похоже на живую сцену. Для этого еще на «Август. Восьмого» мы стали использовать новую технологию — снимали HDRI-фотопанорамы (High Dynamic Range Imaging — изображение с высоким динамическим диапазоном) прямо на площадке. Когда оператор-постановщик выставит весь свет, мы все фотографируем с помощью специальной панорамной головки на фотоаппарате. Это изображение накладываем на сферу в нашей программе и выставляем освещение правильно, как это было на площадке. Потом все это рендерится (rendering — визуализация): когда собрана сцена, все отправляется на просчет, и специальная «ферма» с большим количеством компьютеров («фермой» мы называем шкафы, которые забиты компьютерами, они выглядят не как простые компьютеры, а просто как плата, на которой стоят процессоры и харддиски) все подсчитывает.

Еще есть люди, которые занимаются симуляцией и динамикой. Например, чтобы сделать огонь, его нужно симулировать. Специальный человек настраивает физически корректные алгоритмы, как огонь, температура, плотность, и так далее. Он поджигает что-либо, проводит тесты, пока наш огонь не станет похож на настоящий. В «Сталинграде» в основном эти люди у нас занимались как раз огнем, пепел во многих кадрах вставляли, водяными и земляными взрывами.

У нас в компании всего один аниматор, так как персонажных работ немного, Александр Липилин. Он отвечал за всю массовку — всех людей, которые бегают на общем плане в Сталинграде (горят, падают, взрываются) анимировал Саша. Либо вручную, либо с помощью технологии Kinect и программного обеспечения от российской компании iPi Soft. Ставятся 2-3 кинекта, а посередине ходит человек: Саша сам бегал с палкой, со шваброй, падал, катался, крутился. В общем, практически все падающие, бегающие и взрывающиеся люди в фильме — это наш Александр. Плюс мы используем технологию ragdoll — в программе делается скелет объекта, который имеет все физические качества. Например, если его стукнуть по голове или толкнуть, он очень «корректно» упадет или подлетит от удара, как живой человек.

Очень важные люди художники, сейчас у нас их двое. Прежде, чем что-то сделать, они создавали концепты, рисовали (вот здесь небо заменили, здесь дымы добавили, а здесь цвет подлили) и отправляли Федору, оператору Максиму Осадчему и продюсерам, чтоб они это утвердили. «Сталинград» в этом смысле необычный фильм — мы отрисовывали практически каждый кадр перед началом работы и отправляли концепт на утверждение, такое бывает редко.

Работать мы начали еще до съемок, рисовали концепты, занимались RnD (Research and Development — исследования и разработки) — делали тесты по огню, по взрывам, искали технологии. Проект очень сложный, и этот период был обязательным для принятия решений по технологиям работы над фильмом.

На съемочной площадке всегда присутствует супервайзеры, которые помогают технически правильно отснять кадры под графику, от нашей студии был Дима Широков, у которого уже был опыт работы на стерео-проекте, над фильмом «Самый темный час», который пробыл на съемке все время, и постоянно вместе с ним еще работало 2-3 человека из студии наездами, потому что работа со стереоматериалом в посте требует много информации с площадки, которую надо было постоянно записывать. Ребята делали множество фотографий, замеров, измеряли расстояние до объектов, сами объекты.

Огромное количество работы было сделано с точки зрения изменения цвета и настроения изображения. Весь фильм снимался в дневную погоду, и мы загоняли день в ночь, потому что стерео работает не хорошо, когда картинка контрастная и черная — ночью нет объемного эффекта. Поэтому снималось все днем, а сумрак накручивался потом.

Сложные сцены

Сцена, которая есть и в трейлере – падение немецкого самолета, очень сложная. Она объединила все наши умения. Сценой руководил наш арт-директор, Андрей Максимов, очень талантливый художник и специалист во всех областях, он анимировал самолет, выставлял камеры. Самолет падает, разрушает одно здание, потом падает его крыло, разрушает ротонду. Появляется грязь, взрывается земля. Плюс — этого не видно в фильме, но если бы этого не было, было бы заметно — мы добавили туда пилота, он лежит в кресле мертвый. Это была очень сложная сцена: мы восстановили декорацию, которая была построена, дорисовали весь город, который был на общем плане, сделали огромное количество руин.

Сцена с горящими солдатами была для нас термоядерная. Мы делали ее почти полтора года. На съемках бегали 15 горящих человек, и вокруг в декорации было немного огня, но уже было жарко, а если бы на самом деле снимали такой огонь, как мы сделали в кадре, то люди на съемках просто сгорали бы.

Очень сложный момент — танковая атака. Работать нам с ней приходилось очень быстро, потому что когда заканчивали монтаж, у нас оставалось всего около 3 месяцев. В итоге получились совершенно потрясающие танки, даже оператор, который смотрел наши дейлизы (промежуточные этапы), не мог отличить, какой танк настоящий, а какой нет. Ребята сделали действительно фантастическую работу — восстановили танк, который был на площадке, он у нас катался, шевелил гусеницами. Плюс в сцене было множество выстрелов, взрывов. Мы смотрели, как выглядят настоящие взрывы, как падают ракеты, но Федор сказал, что это скучно. Он хотел, чтобы было как в советских фильмах, когда вокруг летают комья грязи. На площадке это делается с помощью торфа. Это же не настоящий взрыв, а пиротехнический заряд, бетон, цемент и торф. Куски торфа мягкие и легкие, но дают эффект страшной массы, которая опасна. Федор уже в конце работы сказал: «Хочу торф». Человек, который у нас этим занимался, Алексей Зайцев, сначала напугался, потому что мы уже почти заканчивали работу, было мало времени, а нужно эту вещь добавить. В результате справился, сделал, действительно, получилась потрясающая вещь. Красивый взрыв, даже художественно сделанный. Я потом показывал известному нашему пиротехнику Андрею Косникову, партнеру Михаила Марьянова, и даже он не смог отличить взрыв от реального. Настоящий тротиловый взрыв выглядит очень скучно — ну, бабах, куча пыли. А в кино все красивыми комьями, это целое искусство: пиротехники ищут специальные смеси, материалы. Если вы видели реальные военные хронники, то тротиловые взрывы в них очень скучные, но опасные. Наши взрывы совсем не опасные, зато они красивые.

Долго думали, как делать сцену с Японией — летать туда или делать с помощью графики. В итоге сделали все с помощью компьютерной графики. Пролетающий самолет МЧС, общие планы, сакура — это все полностью генерированные кадры, мы где-то месяца 4 делали всю эту сцену. Также к построенной декорации разрушенной Японии добавили разрушений на задний план — работа была очень кропотливая и красивая.

Финальный кадр тоже был сложный — отлет от разрушающегося здания, общий план. Под руководством нашего главного моделлера Кости Павлова было  сделано огромное количество  руин, которые выглядят по-разному (это важно, потому что если их просто копировать, это будет видно). Весь город в мусоре, потому что здания разрушаются, и вокруг множество обломков. И чтобы это выглядело реалистично, один из наших специалистов создал небольшую специальную программу, которая брала смоделированные мелкие части (кирпичики, рамки, доски), и расшвыривала их по всей карте в разных местах, заменяя, поворачивая так, чтобы было правдоподобно.

Наша главная задача была не выпячивать графику. За две недели проката я вообще практически не слышал отзывов про графику — на это не обращают внимания. Если бы графика была плохой, люди бы сразу сказали: «О, это плохо!». «Сталинград» был таким проектом, над которым работать в удовольствие, потому что картины, которые мы брали, всегда были как художественное полотно, благодаря прекрасной работе оператора. Даже без цветокоррекции. И было очень здорово туда добавлять наши танки, небо, огонь, самолеты и прочее. Уровень вложенных сил и таланта на площадке передавался и нам тоже. Получилось очень красиво. Я считаю, что в этом смысле «Сталинград» довольно уникальный, когда все вместе сочетается: и графика, и невероятная работа художника-постановщик и его команды, сложные декорации, потрясающая работа оператора-постановщик и его команды, и, конечно же, пронзительная история».

Дмитрий Широков

 глава студии Pixel Bears, супервайзер постобработки изображения фильма «Сталинград» о работе супервайзера на съёмочной площадке, цветокоррекции и 3D-производстве современной картины

 «Производство визуальных эффектов для 3D-картины требует большого внимания и большого количества информации об освещении, камерах, площадке, размерах и расстояниях, поэтому в течение всего съёмочного процесса на площадке ежедневно работали три представителя студии визуальных эффектов.

В фильме много графики и, соответственно, много синих фонов, которые мы потом заменили разрушенным Сталинградом, рекой Волгой и т. д. Например, для ряда кадров с переправой на берегу реки за плывущими лодками была выстроена 80-метровая конструкция синего цвета (стационарный хромакей), в фильме она превратилась в ночную Волгу в тумане.

Тёмные кадры в 3D-фильме воспринимаются плохо (слишком мало деталей, зацепок для глаз), поэтому большую часть ночных сцен мы снимали в дневное время с последующей обработкой под ночь. Мы специально запланировали съёмки в Санкт-Петербурге — его пасмурное небо давало именно то состояние, из которого получается хорошая ночь, — но все прогнозы погоды жёстко разошлись с реальностью, и несколько сцен пришлось снимать под палящим солнцем, что многократно усложнило последующую обработку. Наиболее сложные кадры обрабатывались с помощью компьютерной графики, остальные правились на цветокоррекции.

Для съёмок мы использовали три стереорига (это устройства весом по 40 кг, каждое управляет двумя камерами, по одной для каждого глаза) для 6 топовых камер Red EPIC. Большой вес рига внёс серьёзные корректировки в технологию съёмки. Многое пришлось придумывать заново, искать ходы и варианты съёмки привычных пролётов камеры с более тяжелой съёмочной техникой.

Для съёмки сцены с переправой и налётом на лодочную станцию на площадку мы привезли SPIDER-CAM. Это устройство, с помощью которого снимались длинные городские пролёты в картине Spider Man. Съёмка сцены проходила в Кронштадте. При помощи четырёх 90-метровых кранов и подвешенного между ними на кевларовых тросах съёмочного рига (управление полётом которого производилось посредством специальной компьютерной системы и сети гигантских сервомоторов) была снята одна из наиболее сложных сцен фильма с управляемой серией водных и земляных взрывов, большим объёмом массовки и техники.

Один из четырёх 90-метровых кранов, управляющих системой SpiderCAM

 Стандартный солнечный день, из которого пришлось делать ночь

Производство визуальных эффектов, как и цветовая обработка (цветокоррекция) 3D-фильма, — трудоёмкий процесс, требующий более детальной проработки каждого элемента в изображении. Требуется очень много времени на создание эффектов, большие вычислительные мощности. Кроме этого, в процесс производства добавляется целый ряд дополнительных видов работ. Несмотря на высокую точность современной съёмочной техники для 3D, видеопоток из двух камер (левой и правой) имеет сильную разницу в геометрии кадра и в цвете. В процессе постобработки 3D-картины нужно вначале выровнять по цвету и геометрии левый и правый «глаза» (неправильное выравнивание или его отсутствие даст неприятные ощущения в глазах у зрителей в процессе просмотра фильма), а в конце произвести выравнивание всего монтажа по 3D-глубине (чтобы не было резких скачков по глубине между монтажными склейками).

Таким образом, в полную цифровую обработку попадают уже не только кадры с графикой, а вся картина целиком. Учитывая, что никто в России раньше не создавал подобные 3D-процессы в таком объёме, мы, по сути, шагнули на новую технологическую и качественную ступень.

Стереориг — устройство для съёмки 3D и управления двумя камерами
(одна — для левого глаза, другая — для правого глаза)