Интервью«Мы не делаем дудлы о слишком мрачных людях»

На прошлой неделе прошёл финал российской части конкурса Doodle 4 Google, в котором детям со всего мира предлагают нарисовать дудлы для главной страницы Google. Русские школьники рисовали дудл ко Дню космонавтики. Мы поговорили с приехавшим в Москву дудлером Софией Фостер-Димино.

Работы конкурса Doodle 4 Google 

София Фостер-Димино

дудлер google.com

Кем вы хотели стать в детстве?

Когда я была совсем маленькая, я мечтала стать прозаиком. Конечно, я не использовала слово «прозаик» — оно было слишком громоздким для девочки в третьем классе. Но я хотела быть писателем. В старшей школе я начала писать, а в колледже поняла, что хочу заниматься комиксами — всё-таки текст в них тоже входит. Теперь я много занимаюсь этим в свободное время — рисую комиксы, это такое хобби, которое тем не менее важно для моей основной работы. Меня интересуют рассказчики, так что я делаю много дудлов о режиссёрах или писателях.

Когда вы поняли, что будете работать именно в иллюстрации и дизайне?

Достаточно рано. В колледже я думала, что буду заниматься видеоиграми. Я работала в GAMBIT Game Lab, это был временный проект с государственным финансированием, рассчитанный на пять лет. Было очень увлекательно. После я решила, что хочу заниматься иллюстрациями для журналов и газет, книг для детей — дальше углубляться в мир игр было страшновато. Как дудлер я по большей части рисую статичные картинки, но бывает, что мы делаем и игры. Так что, когда приходится работать с интерактивными дудлами, опыт GAMBIT пригождается: я разбираюсь в анимации, знаю, как общаться с инженерами или как придумать дизайн уровня в игре и так далее.

Отрывок комикса «Countrymen»

А вам не хотелось бы сейчас поучаствовать в создании полноценной игры?

Ну, дудлы, по-моему, могут быть вполне полноценными играми. Но у меня, конечно, есть дополнительный интерес к играм, особенно мне нравятся маленькие авторские игры, не блокбастеры, а сделанные небольшими командами.

Я перед интервью открыл ваш твиттер и увидел, что вы хвастаетесь, что попробовали местную еду в Москве.

Да, так и есть. Мой муж вообще русский — его родители живут в Москве, так что они сводили нас в грузинский ресторан. Я попробовала хачапури, сырники и борщ. Было очень вкусно!

Как вы получили работу в Google?

Одна из моих коллег, Дженнифер Хом, училась на год старше меня в университете дизайна в Род-Айленде. Мы учились на иллюстраторов. Когда Дженнифер выпустилась, её взяли в Google, а я доучивалась последний курс. Она вернулась какое-то время спустя, чтобы посмотреть на портфолио учеников, и вспомнила меня и мои работы. Несколько месяцев спустя я оказалась в Калифорнии — и так совпало, что они меня позвали. Сначала на временную работу, а потом на полную ставку.

Отрывок комикса «Countrymen»

Как выглядит рабочий процесс команды дудлеров?

Начинается всё с идей для дудлов: они появляются из самых разных мест, иногда устраиваем брейнстормы и вспоминаем наших героев или ищем достойных людей в областях, в которых мы не очень хорошо разбираемся. Иногда принимаем предложения от друзей и сотрудников Google со всего мира. Иногда от юзеров: у нас есть специальный адрес, куда пользователи могут присылать свои соображения. Так или иначе, каждые три месяца мы берём все идеи, устраиваем огромную встречу, просматриваем все и решаем, какие подходят, а какие — нет. Обычно мы не делаем дудлы о слишком мрачных событиях и людях, стараемся выбирать более вдохновляющие и жизнеутверждающие. Особенно мы любим всё технологическое и научное, потому что Google — технологическая компания, мы гики и любим эти вещи. После этого мы составляем расписание дудлов и распределяем их между людьми в команде. Обычно случайным образом, но иногда один человек крадёт дудл у остальных или нам приходится обмениваться ими, чтобы получить те, которые хочется. После этого иллюстраторы делают скетчи и показывают их друг другу, потом улучшаем их, дорисовываем — и дудл готов.

Есть какие-то правила или стилистические ориентиры, как дудлы должны выглядеть?

Нет. Мы стараемся выбирать стиль, который подходит герою дудла. Например, мы делали дудл про Акиру Ёсидзаву, который был мастером оригами, и наняли профессионального художника оригами, чтобы он сложил дудл из бумаги — нам показалось, что это подходит. В случае с Рембрандтом мы использовали холсты с картинами маслом, для Pac-Man сделали игру. Так что если есть подходящий стиль или жанр, мы стараемся делать дудл в нём.

Дудлы Фостер-Димино слева направо: ко дню рождения Марии Монтессори, к юбилею дессерта сандэ, Международный женский день-2011

Есть дудлы, которые показываются на весь мир, а есть только для отдельных стран. Вы вот, насколько я знаю, рисовали несколько дудлов для России. Как определяется, какой дудл будет в одной стране, а какой — во всём мире?

Обычно они все начинаются, как локальные — в зависимости от того, человек из какой страны предложил дудл. После этого мы пытаемся выяснить, может ли этот дудл быть интересен людям в других странах. Например, мы рисовали дудлы для Чемпионата мира по крикету. Его предложили в Индии, но есть и другие страны, в которых любят крикет, — так что мы сделали скетч, показали его разным местным командам Google и некоторые из них выбрали дудл с крикетом и для своей страны тоже.

А сколько у вас вообще человек в команде?

Пятнадцать. Одиннадцать иллюстраторов и четыре инженера. Каждый художник рисует примерно по одному дудлу в неделю — это стандартная нагрузка. Если ты делаешь что-то интерактивное, то делаешь один дудл в месяц, потому что работы больше. Вроде из этого можно получить представление о масштабах.

Но при этом над одним дудлом одновременно работает один человек, так?

Обычно так. Особенно это касается статичных иллюстраций. Правда мы всё равно всё друг другу показываем и даём, получаем советы, так что можно сказать, что в работе участвуют все вместе. И, если мы делаем анимационный или игровой дудл, то над ним трудятся несколько людей. Например, на Хэллоуин в 2013 году дудл делали три художника и один инженер. Если это большая игра, то бывает целая мини-команда.

Дудлы Фостер-Димино слева направо: ко дню рождения Итало Кальвино, ко дню рождения Брема Стокера, ко дню рождения Фернандо Пессоа

Что такое Doodle 4 Google?

Doodle 4 Google — это конкурс для школьников, которых мы просим нарисовать для нас дудл. В России это были дети от 6 до 17 лет, им нужно было нарисовать дудл про космос. На самом деле это одна из моих любимых частей работы дудлера — смотреть на детские рисунки, потому что у детей нет никаких амбиций или беспокойства из-за их творчества, так что они предельно свободны. Их фантазия вдохновляет даже нас, профессионалов.

Я был приятно удивлён, когда узнал, что вы делали мой самый любимый дудл — к 60-летию со дня издания первой книги Станислава Лема. Как это было?

Это был один из первых моих проектов для Google. В компании был инженер, который иногда помогал нам с дудлами. Он был из Польши, а Лем был его любимым автором. Он хотел сделать дудл про Лема, и чтобы он был интерактивным — и я согласилась помочь, потому что люблю игры. Я до этого никогда не читала Лема, а тут за месяц осилила целую тонну его романов, прямо один за другим, впитала его творчество целиком. Наш дудл был основан на «Кибериаде», книге, где два конструктора путешествуют между разными планетами, делают машины и роботов. Довольно легкомысленный цикл рассказов, но в то же время в нём есть политическая сатира и размышления о человеческой природе, мне это очень близко. Так что мы сделали такую игру, где нужно много ходить, путешествовать по разным пейзажам и находить всякие отсылки к другим книгам Лема и «пасхальные яйца». Нарисовано всё было в стиле художника Даниэля Мруза, который иллюстрировал многие книги Лема.

Дудлы Фостер-Димино слева направо: ко дню рождения Джона Джеймса Одюбона, ко дню рождения Сергея Прокофьева, ко дню рождения Константина Бранкузи

Чем вы занимаетесь, помимо работы в Google?

Я занимаюсь параллельно несколькими проектами, рисую и редактирую комиксы и зины — это очень интересно, потому что с персональной работой можно делать более мрачные, странные и вызывающие вещи, чем с дудлами. В Сан-Франциско есть ежегодный фестиваль SF Zine, куда люди приходят и показывают друг другу свои журналы и зины и обмениваются ими. Это отличный способ повстречать новых людей. В век интернета очень просто обмениваться информацией, но есть что-то особенное в том, чтобы обмениваться физическими копиями журналов, встречаться с людьми лицом к лицу и иметь какое-то ощутимое доказательство, что это произошло.

А как вы лично работаете? Скажем, перед вами лежит чистый лист бумаги...

Скорее не лист, а экран компьютера. Большую часть работы я делаю в Photoshop с планшетом Wacom. Если я делаю какую-то профессиональную иллюстрацию и мне дают инструкции, что я должна проиллюстрировать, то я начинаю с метода, который мне посоветовал один из моих учителей: выписываю слова, связанные с темой, которые напоминают о статье, которую ты иллюстрируешь. Потом из них я отбираю те, которые вызывают у меня отклик, и думаю, как их можно изобразить. Затем я делаю несколько скетчей, соединяю их в один большой, а затем довожу до ума, полирую и дорисовываю — эта организационная часть работы не такая весёлая, как скетчи, но необходимая.

Из того, что вы рассказываете, складывается ощущение, что в Сан-Франциско сейчас очень бурная жизнь для иллюстраторов и авторов комиксов.

Так и есть. В Сан-Франциско всегда была своя художественная сцена. Вместе с небольшими городами неподалёку вроде Беркли или Оакленда: тут много художников, комиксистов, проходит APE — это ещё один фестиваль, который регулярно тут проходит, Alternative Press Expo. Тут полно магазинов комиксов, куда можно приносить свои авторские комиксы на продажу, полно арт-школ, разных событий, живут студенты. Не могу представить, каково жить в городе, в котором всего этого нет, — мне было бы пустовато.

Дудлы Фостер-Димино слева направо: ко дню рождения Гидеона Сундбека, ко дню рождения Пьера де Ферма, Новый 2011-й год

В 60-е и 70-е годы Сан-Франциско был сердцем американских андерграундных комиксов. А как теперь? Он чем-то отличается в этом смысле от остальных американских городов?

Скорее нет. В эпоху интернета все стали одинаковыми. Есть узнаваемые стили, в которых люди рисуют, но они не ограничены одним местом. Все всё время путешествуют, вдохновляются художниками из других стран. Одним городом или районом всё уже не ограничено.

Я хотел спросить про ваш стиль. Я читал ваши комиксы и мне нравится, как вы рисуете — одновременно очень чисто и структурированно, с другой стороны, у вас полно абстрактных, практически психоделических элементов.

На меня повлиял ряд художников. Самый очевидный — Крис Уэйр, но это все замечают. На самом деле ещё больше на меня повлиял датский иллюстратор Йоост Сварт — им, в свою очередь, вдохновлялся Уэйр. У него очень геометрический стиль, он фанат архитектуры и много использует архитектурные элементы в своей работе, мне это всегда казалось увлекательным. Особенно в случае с комиксами, где главный элемент — это кадр, заключённый в прямоугольник. Но с кадрами можно экспериментировать, делать их абстрактными, убирать границы, при этом всё равно делать так, чтобы глаза читателя скользили по странице так, как тебе хочется — Сварт этим тоже занимался. Это самое интересное в комиксах для меня — не пытаться сотворить что-то простое и удобоваримое, а сломать формат, проверить, что возможно сделать с комиксовой страницей, как можно её использовать.

При этом у вас все комиксы по 5–10 страниц.

Да, так и есть. Я уже довольно давно готовлю свой первый большой комикс, на 50 страниц. Самая длинная моя работа. Надеюсь закончить его в этом году.

Дудлы Фостер-Димино слева направо: ко дню рождения Жана Делафонтена, ко дню рожедния Хорхе Луиса Борхеса, к 60-летию с издания первой книги Станислава Лема

Какой смысл печатать зины в 2014 году?

Я привязана к ним. Есть практический смысл в том, чтобы не посылать человеку ссылку на сайт со своими работами, а давать ему свой зин. Зины никуда не пропадают, продолжают существовать, лежат у тебя дома, ты обращаешься к ним по прошествии времени, ты смотришь на них по-новому. У меня большая коллекция зинов, я люблю их регулярно просматривать; иногда есть вещи, которые я в них поначалу не понимаю, а потом проходят годы — я возвращаюсь к ним, и всё становится ясно. Мне кажется важным, что существует формат, в котором нет особого давления и правил, что любой может напечататься. Многие зины — это просто чёрно-белые ксероксы. В современном полированном и идеальном веб-дизайне нет ошибок, поэтому пропадает какая-то человечность.

Любопытно, что с такой любовью ко всему независимому вы работаете на большую корпорацию. Двадцать лет назад в этом можно было бы усмотреть какое-то противоречие, а теперь, кажется, нет.

Да. Теперь иначе. Не думаю, что технологические компании пытаются задавить свободу самовыражения и творчества. Google и зины сосуществуют в моей жизни, и это нормально. Дудлы видят миллионы людей по всему миру, поэтому они совершенные, проходят много этапов разработки, там продуман каждый пиксель. Для зинов я рисую что-нибудь за выходные, сразу это отдаю издателям — и не исключено, что это увидят всего пять человек. Но зато есть прямая связь с читателями, я могу увидеть, как они реагируют. Конечно, с дудлами я тоже получаю отзывы, вижу, что люди пишут в «Твиттере», в своих блогах. Но настоящие журналы — это очень ценно.