ИнтервьюКак научить дизайнера работать
Артём Горбунов о своей «ферме по выращиванию дизайнеров»
интервью
Анна Савина
фотограф
Сергей Иванютин
Дизайн-бюро Артёма Горбунова открывает Школу стажёров: в течение года студенты будут изучать дизайн интерфейсов и информационный дизайн, а затем самых успешных из них возьмут на работу в бюро и в компании-партнёры: «Мегаплан», «Актион-медиа» и издательство «Манн, Иванов и Фербер». Мы поговорили с Артёмом о том, как воспитать хорошего дизайнера и почему с этой задачей не справляется большинство вузов.
Занятие дизайном — это не только решение клиентских задач, но и ферма по выращиванию дизайнеров
Как появилась идея открыть Школу стажёров? Зачем этот проект нужен вашему бюро?
Вы пробовали когда-нибудь взять на работу дизайнера? Найти хорошего специалиста практически невозможно. У этой проблемы есть много причин. Я стараюсь не быть снобом, но у всех дизайнерских школ есть большой недостаток — там работают крутые преподаватели, но они все разные. У каждого в голове свой жизненный опыт, из которого они вынесли какие-то выводы и положения-максимы, которые друг с другом никак не согласованы.
Раньше мы ждали, пока дизайнер прочитает нужные книги, советы у нас на сайте, всему сам научится, а потом, когда он будет нужен, увидит вакансию и откликнется. Это долго и непродуктивно, и у нас постоянно были проблемы с набором новых сотрудников.
Бизнес хорошо растёт, если он устроен не вокруг людей, а вокруг функций, которые должны обслуживать люди с максимально низкой квалификацией. В дизайне всё наоборот: результат зависит только от уровня дизайнера, который занимается проектом. Вы выращиваете такого специалиста, половина студии держится на нём, а он говорит: «Спасибо большое, я пошёл». Непонятно, что с этим делать. Со временем я понял, что такие проблемы не нужно считать своим крестом, их нужно принять как данность. Занятие дизайном — это не только решение клиентских задач, но и ферма по выращиванию дизайнеров. У меня есть такая метафора, которую я рассказывал партнёрам, которые согласились сотрудничать со школой стажёров. Когда я прихожу под Новый год покупать ёлку, я с удовольствием купил бы русскую ёлку, но они обычно покосившиеся, а заграничные ели пушистые.
Как ёлки связаны с дизайн-образованием?
Почему из США привозят такие красивые ёлки? Очевидно, что независимо от экономической ситуации, кризисов, курса доллара и всего остального люди будут праздновать Рождество в ближайшие 10, 20, 30, 40 лет. Это означает, что ты можешь посадить ёлки, в течение 20–30 лет выращивать и легко потом продать. С дизайном то же самое. Те компании, которые включают в свой процесс дизайн, подписываются на эту долгую историю. Независимо от того, что будет с нами, ясно, что и мы, и наши партнёры будем заниматься дизайном и через много лет. А это значит, что на замену каждого человека должны подрастать два преемника. Это подстраховывает компанию на случай, если уйдёт значимый человек.
Мы не можем взять арт-директора где-то, кроме как в бюро. Даже если это будет прекрасный дизайнер, мы с ним поссоримся в первые же две недели, потому что у нас всё регламентировано: как общаться с клиентом, в каком порядке согласовывать замечания, как строить отношения с дизайнерами. Кроме того, у нас свой распорядок работы: мы в какой-то момент отказались от офиса и рабочего графика. Мы не знаем, чем занимаются сотрудники бюро, кроме тех, которые сами хотят работать в коворкинге. Для меня важно, чтобы к дедлайну задача была выполнена. Даже если ты пришёл стажёром и ничего не умеешь, первое, чему ты учишься, — добиваться решения задач.
Ступени обучения в школе
Как вы начали делать короткие курсы?
В феврале 2007 года я открыл бюро, а в апреле написал первый совет. Сначала я писал два совета в неделю, потом появился Илья Синельников, который стал мне помогать. В итоге мы заняли все дни недели самыми разными темами. С курсами та же история. Первый курс мы провели в первый же год, это был мой курс по интерфейсам. Потом мы поняли, что этого мало, и сделали курс по навигации.
Затем мы запустили курс по информационному стилю и редактуре текста. Он появился после того, как мы попробовали себя в создании собственных продуктов: это был проект «Инфограммы». Раз в неделю мы выпускали по интерактивной инфографике, привязанной к информационному поводу. Этим проектом занималась Таня Мисютина, которая открыла «Лабораторию данных». Поскольку это информационный продукт, нужны были заголовки, тексты, к которым у нас были всё те же требования, которые мы предъявляем к информативности дизайна, чтобы каждый элемент что-то говорил. Хорошей литературы про то, как написать максимально информативный текст, нет. Когда я попросил Максима этим заняться, мы ни на что особо не рассчитывали, но курс по редактуре текста стал одним из самых востребованных наших курсов.
Ещё один наш курс посвящён отношениям с клиентом. За основу мы взяли методику Джима Кемпа — это автор известной книги по переговорам. Все дизайнеры бюро учатся общаться с клиентами и друг с другом. Из-за того что мы все разделены в пространстве, это может привести к проблемам и непониманию. Курс по переговорам связан с курсом по редактуре: если ты пишешь клиенту письмо, ты должен заботиться о его краткости и информативности, потому что пространные водянистые тексты никто не читает.
Курс за курсом мы заполняли эти области знаний, которые нужны для того, чтобы дизайнер мог открыть свою студию. Бывают студии, которые открыли менеджеры, они, как правило, очень успешны. Но если ты смотришь их работы, это ужас. Менеджеров дизайн не волнует, их волнует организация производства. У студий, открытых дизайнерами, хорошие работы, но они живут только 2–3 года, потому что дизайнеры, к сожалению, не очень интересуются управлением проектами, переговорами. Мы сами долго преодолевали эти проблемы и несколько раз оказывались на волоске от закрытия. Но тем не менее мы эти проблемы раз за разом решали и теперь хотим научить этому остальных.
Я считаю, что дизайнерских вузов просто нет. То, что осталось с советских времён
— это слёзы
Из вашего рассказа я поняла, что Школа стажёров — это будет полезно и для бюро, для того, чтобы появлялись новые квалифицированные сотрудники. Почему они должны платить такую большую сумму (145 тыс. руб. за год — прим. ред.)? Бывают оплачиваемые или неоплачиваемые стажировки, но вряд ли стажёр должен платить компании за то, что он делает.
Здесь есть несколько аспектов. Первый аспект — как раз причина, почему в бюро берут не всех дизайнеров и почему это очень сложно. Часто дизайнеры говорят: «Я не буду делать тестовое задание, потому что они хотят за мой счёт решить какую-нибудь задачу». Или: «Почему я должен делать тестовое задание, если я даже не знаю, попаду ли я на работу и какая у меня будет зарплата». Это отношение несовместимо с идеей роста, потому что любой дизайнер, понимающий, что он посвятит этому занятию свою жизнь, должен ясно представлять гору, на какую ему придётся восходить всю оставшуюся жизнь, ту гору, которую нарисовали на странице школы. Учёба — это поход за знаниями и умениями, который не нужен никому, кроме как самому дизайнеру. И школу мы делаем для того, чтобы молодые люди, у которых голова не испорчена высокими зарплатами и прочей ерундой, могли начать свой путь.
Человек, который окончит школу, сможет работать дизайнером. Мы учим решать задачи, которые мы решаем каждый день. Кроме того, в отличие от остальных вузов, мы предлагаем трудоустройство. Партнёры, с которыми мы работаем, — это компании, для которых важны интерфейсы. Выпускники школы могут и не принять это предложение. Может, они после этого получат предложение от «Яндекса» или от Google. Естественно, если человек приходит на работу стажёром, он начинает получать зарплату. Просто в школе он занимается не коммерческой деятельностью компании, он изучает предмет. У нас не было планов руками студентов делать какие-то проекты.
Почему тогда школа так называется?
Этим названием мы хотели убить нескольких зайцев. Во-первых, в бюро существует градация дизайнеров: первый уровень — это дизайнер-стажёр, потом дизайнер, ведущий дизайнер, арт-директор. Дизайнер-стажёр — это уже хороший дизайнер с портфолио, который чем-то нас удивил в тестовом задании. Это старт реальной дизайнерской карьеры. Мы хотели подчеркнуть, что у нас очень практическая направленность, что человек, который оканчивает эту школу, может идти и работать. Я всё время говорю «начало карьеры», но действительно начало карьеры дизайнера не обязательно связано с тем, что он просто начал работать.
Как ваша программа отличается от программ уже существующих вузов?
Про вузы мне сказать нечего. Я считаю, что дизайнерских вузов просто нет. То, что осталось с советских времён — это слёзы. Я знаю, что есть «Полиграф» и хорошие шрифтовые мастерские.
А ещё факультет дизайна НИУ ВШЭ, БВШД, ВАШГД, «Школа» Барбанеля.
Дай бог, чтобы они работали, мы не планируем оставаться единственными. Я могу похвалить шрифтовую мастерскую Тарбеева, про которую я ровным счётом ничего не знаю, но знаю дизайнеров, которые её окончили. Там именно практика, что очень правильно. Про Барбанеля я ничего не могу сказать, потому что он занимается журналами. Наша школа — это прежде всего информационный дизайн и интерфейсы, что может быть основой для многих профессий. Дизайнеры, которые делают фирменный стиль, должны это знать. Мы готовим людей, которые смогут заниматься интерактивными продуктами на экране, приложениями, сайтами.
Вы изучали уже существующие программы? Как появился такой набор предметов и список литературы?
Мы в течение долгих лет выясняли, что работает, а что нет. В основе этой программы лежат программы наших курсов. Что касается литературы, то большая часть знаний, с которых мы начинали, — это книги. Список, который мы рекомендуем к прочтению, — это то, что признано интерфейсными дизайнерами во всём мире. В них рассказывается о развитии этой области, начиная с появления интерфейсов во время Второй мировой войны (когда авиационные конструкторы задумались, как сделать так, чтоб пилоты не врезались в скалы) и до наших дней.
Учёба — это поход за знаниями
и умениями, который не нужен никому, кроме как самому дизайнеру
Как будет устроен процесс обучения?
Курс состоит из трёх ступеней. Первая ступень — теоретическая, мы будем постепенно давать доступ к лекциям, чтобы студенты изучили их самостоятельно и сдали все тесты. Кроме того, на этой ступени нужно сдать курсовую работу по интерфейсам. Вторая ступень называется «Подмастерье», на ней студенты будут решать практические задачи. Третья ступень, «Боец», предполагает работу над дипломом вместе с преподавателями. Студенты выберут тему проекта и дальше последовательно пройдут каждый этап её реализации. Это будет гораздо больше похоже на то, как мы работаем в бюро. Это не значит, что можно будет целоваться с арт-директором по 8 часов в сутки. Каждый дизайнер в нашей компании должен добиваться встречи с арт-директором, чтобы всё вовремя согласовать. Тем не менее это уже будет настоящая работа, с настоящим личным фидбеком и мотивацией.
Разные ступени курса будут устроены по-разному, но это всегда будет дистанционное обучение. Это значит, что нам всё равно, как устроен день студента, но мы следим за тем, чтобы он вовремя сдавал все промежуточные задания. Мы сравниваем этот процесс с гусеницей. Если прибить гусеницу гвоздём с одного конца, то её можно будет растягивать как угодно. Этот гвоздь — дедлайн. Если ты хочешь, чтобы проект был сдан вовремя, нужно прибить много гвоздей. И эти промежуточные гвозди — основа того, что ты достигнешь успеха, и окончательный дедлайн не будет сорван. На всех ступенях у нас будут промежуточные точки, по которым мы сможем судить по успеваемости.
Важно ли образование при приёме на работу в бюро?
Самые успешные сотрудники Бюро имеют техническое образование. Кроме того, у нас есть дизайнер, который раньше занимался архитектурой. Инженерный взгляд — это очень важно. Именно поэтому с гуманитариями тяжелее: как правило, они хотят быть фрилансерами и жить на Бали или в Таиланде. Некоторые считают, что дизайн — это про талант и вдохновение. Мы считаем, что всё наоборот, и дело моей жизни — сделать так, чтобы дизайн стал дисциплиной и тем, чему можно научить. Мы за культуру, но мы против того, что дизайнеры считают свою работу «несением культуры». Дизайн нужен не только для того, чтобы оформлять книгу поэта, дизайнеру платят, чтобы продавать трубы большого диаметра. Это и есть коммерческий дизайн.
Комментарии
Подписаться