ИнтервьюКак власти полюбили
еду-белиберду
и музыкальный лес
Группа Varenye: «Нас сторонились, считая, что мы фрики»
Текст
Фотограф
Каждую неделю Look At Me публикует большое интервью с представителем творческих индустрий. В этом году мы говорим не только с арт-директорами, но и с художниками, архитекторами, режиссёрами, музыкантами и другими творческими профессионалами. Наши герои на этой неделе — группа VARENYE, которая в последнее время придумывает городские объекты.
Наши инструменты — экспериментальная мода, предметный дизайн, паблик арт и малая архитектура. Наш подход — это игра
Расскажи о команде VARENYE и о том, чем вы сейчас занимаетесь.
Антон: Всё началось с конструктора, которым можно было перестраивать самого себя. Мы назвали его CASUAL PSY ART/ABSCTRACT GAMES. Родился он спонтанно, но стал для нас серьёзной практикой переосмысления возможностей. Нам помогали наши друзья-художники. Это было самым настоящим дилетантством и в то же время прорывом. Что это было: мы создали почти 30 абсурдистских персонажей/образов, отсняли фото- и видеолукбук и стали носить эту одежду, как самую обычную, в ежедневности + распродали/раздарили вещи всем знакомым смельчакам. Это выглядело дико, многие нас сторонились, считая, что мы какие-то фрики.
Интерактивный фасад в пространстве Новой Голландии в Санкт-Петербурге
Музыкальный «лес» — объект для парка, в котором каждая вертикальная трубка является струной с определённым звуковым и световым семплом
«Ускоритель обещаний» — объект, в который каждый может запустить своё обещание, записанное на бумаге. Обещание появляется на специальной странице в Сети
Как у вас эволюционировал ваш проект? Как вы начали заниматься малой архитектурой и большими игрушками?
Фёдор: Вслед за одеждой нам захотелось изменить среду, в которой мы находились. Мы нашли дизайнеров, вдохновили их и стали рисовать мебель, переделывать автомобили. Потом нашли архитекторов и стали проектировать городские объекты. Сегодня в команде около 10 человек. Хотя, в разных проектах по разному, например с нами работает замечательный молодой архитектор Борис Петров, основатель бюро ArchStuff и сумасшедший усатый художник-алхимик Еша Ега. Мы все друзья и все специалисты в разных областях. Наш состав может меняться в зависимости от проекта. У нас нет постоянной точки сборки, мы путешествуем по креативным кластерам и городам.
Как я понимаю, для воплощения многих проектов вы делали их частью рекламных кампаний различных брендов?
Фёдор: Да, почти все молекулы организма раньше работали в рекламных агентствах, и для нас было логичным начать с продажи своего абсурда как нестандартной рекламы. Сейчас мы понимаем, что это не единственная возможность.
Антон: С самого начала мы делали свой продукт на собственный ресурс, скидывались с зарплат. Потом, по мере вживания в свой продукт, нам хотелось делать всё больше разного, сфера деятельности расширилась, мы задействовали рекламный рынок, стали предлагать брендам коллаборации. Это было самым очевидным ходом для нас, так как мы не понаслышке знали, как корпорациям не хватает идейного фреша. Но нам быстро стало понятно, что это не тот путь. Взаимодействие с брендами — это всегда компромисс и прогиб. А мы в попытке создавать новое и смелое, алогичные, абстрактные вещи именно от этого и бежали. Одну из причин мирового хаоса мы видели в том, что всё вокруг не делается до конца хорошо, всё подчиняется не эргономике и желанию эволюции, а экономической выгоде и недальновидности менеджмента. Поэтому мы удалились из сетевых рекламных и твёрдо для себя приняли, что мы берем инициативу на себя и ищем другие возможности реализации своих идей.
Илья: Хотя рынок рекламы это гигантский плодородный океан, и мы уже сейчас видим, как он трансформируется и переосмысляется, уходя от бессмысленных фантиков и бесхитростных обманок к созданию дополнительной пользы. Это наше видение: если ты создаёшь продукт и хочешь его продвинуть, то способ продвижения — это такой же продукт, и он должен нести дополнительную пользу людям, а не просто заманивать их в психологическую ловушку. Через год-два реклама начнёт вовлекать людей не через маркетинг, а через видоизменение среды, формирование нового информационного и физического ландшафта, реклама станет полезной и перестанет быть рекламой как таковой.
Антон: Основное отличие созидательного организма от креативной студии или агентства — это то, что, во-первых, мы сами придумываем себе проекты, во-вторых, если к нам приходят, то с единственным возможным запросом «Придумайте для нас что-нибудь крутое». Это наш идеальный бриф. Рамки мы себе ставим сами, и они лежат в области нашей общей концепции –- делать полезные и инновационные штуки, тренажёры, раскачивающие сознание, переворачивающие восприятие, открывающие новые углы и смыслы. Мы воспринимаем совместные проекты как партнёрство либо сотворчество. И способов вести такую деятельность много: это и краудфандинг, и активное распространение своих идей как вируса (а если идея нова, она сама по себе летит по устам), и самостоятельная инициация проектов через выход на тех, кому это может быть также интересно. Нам понадобилось четыре года, чтобы проникнуть своими щупальцами во все креативные сферы и приобрести достаточную известность для обеспечения себе постоянного потока проектов.
Как клиенты соглашаются на эти необычные проекты? Я не очень много работал в рекламе, но мне кажется, что это скорее исключение из правил.
АНТОН: Компании сами понимают, что нужен нестандартный подход. Например, Sprite обратились в АФФЕКТ, потому что они хотели сделать вирусную кампанию. Мы были изначально знакомы, и они решили, что мы поможем добиться нужного эффекта. Представители Toyota тоже были готовы на нестандартный подход. Вместе с несколькими художниками, парнями из Faces&Laces и агентством «Инстинкт» мы делали кампанию по запуску Toyota iQ. Организовали выставку японского арта, нарисовали принты, и тачки презентовались в лазерном обвесе в дикой токийской среде. Из этого проекта родился другой — мы до сих пор обклеиваем машины винилом.
Интерактивный конструктор и одновременно детская площадка
Парковый объект для «навешивания лапши». В ухо можно что-то пообещать и записи будут проигрываться в случайном порядке
«Пень» — грелка для рук
в зимнее время
Как я понимаю, ваши последние проекты заказывают уже не бренды, а город. Как вы воплотили свои идеи?
Фёдор: Прошлым летом мы придумали большой абстрактный конструктор. Эта городская игра была создана на открытие дома культуры ЗИЛ. Конструктор год путешествовал по Москве и помог нам обрести много интересных контактов. Постепенно у нас завязалось сотрудничество с Мосгорпарком.
Они инициировали проект «Дерево обещаний». Художественный руководитель одного из парков, Андрей Копосов, обратился с просьбой выдумать для них интересную интерпретацию этого концепта. Мы предложили сделать лапшу обещаний. Объект должен был представлять собой большие и странные цветные уши, под которыми стоит коробочка. Из коробочки можно достать лапшу, дать обещание и повесить лапшу на ухо. Уши бы записывали обещания, сказанные вслух, и повторяли их бесконечно. Это всё попадало бы на сайт. Проект утвердили, и мы уже начали его делать, но в последний момент получили «знак сверху» с отказом, потому что это могло показаться слишком реакционным.
В последний момент получили «знак сверху», потому что проект оказался слишком реакционным
Боялись, что кто-то что-то не то может сказать?
Антон: Да, это был бы замечательный провокационный инструмент, который мог бы заставить исполнять обещания. И пока ты их не выполнишь, все будут видеть, что это лапша. Но из-за отказа нам пришлось за несколько дней всё переработать и произвести ускоритель обещаний, который представлял собой нечто вроде андронного коллайдера, сталкивающего обещания. Это работает так: человек обещает что-то, пишет это на бумажке и кладет её в капсулу с другими обещаниями, где они смешиваются.
Странное устройство. Оно помогает не забыть то, что ты написал, потому что проще запоминается, когда ты какому-то кристаллу обещаешь, а не просто себе. Кроме того, это обучает людей брать инициативу в свои руки и не ждать у моря погоды. Игра с намерениями людей.
Ещё недавно, если я ничего не путаю, вы делали проект, связанный с едой.
АЛЕВТИНА: Проект называется «Дед Изумруд! Еда Белиберда!». Это космического вида еда с расчётом на детей, еда — конструктор, еда — цветной пластилин, которой можно бросаться друг в друга, ловить её ртом и так далее. Мы ещё работаем над рецептами и собираем команду, так что пока это выездное кулинарное шоу. Мы приезжаем на чью-нибудь кухню, экспериментируем и смотрим на реакцию людей. Наша цель сейчас — разработать как можно более нестандартное, но в то же время полезное меню. Хотелось бы, чтоб такая еда стала бы альтернативой фастфуду.
Расскажите про ваш новый большой проект, который вам заказали московские власти.
Антон: Мы хотели построить этот проект на Troyka Fair, но сорвался бюджет. Потом мы выиграли тендер правительства Москвы на проект для развития внепарковых зон.
Это будет светозвуковой лес, в котором люди могут почувствовать себя композиторами, даже если они не имеют музыкального образования. Кроме того, лес — это необычная среда, напоминающая инопланетный ландшафт, реагирующий на движения тех, кто в нём находится. Лес состоит из нескольких платформ площадью по 4 квадратных метра, из которых «растут» акриловые прозрачные трубки разной ширины и высоты. Поверхности этих трубок сенсорные, и если их трогать, тереться об них спиной или руками или как-то ещё с ними взаимодействовать, то они меняют окраску или по-другому звучат.
Фёдор: Просто менять звук и свет — это банально, так что мы хотим, чтобы лес был странной говорящей формой жизни и каждая трубка издавала звуки более животного происхождения. Но сейчас, возможно, идея немного изменится, — мы поняли, что, когда люди видят какую-то необычную штуку, им хочется её потрогать, подёргать и погнуть. Можно сказать, что это вандализм, но с другой стороны — это нормальное человеческое желание исследовать. Мы поняли, что светозвуковой лес быстро разобьют, если мы заранее всё не продумаем. Сейчас мы думаем о том, как сделать так, чтобы люди могли делать с лесом всё что угодно.
Хотим сделать робота, который давал бы задачу по методу случайного слова, а мы быстро бы её решали
Как появляются идеи проектов? Мне кажется, что придумывать идеи без узких рамок довольно сложно.
Антон: Хороший способ — когда есть задача. Например, сейчас мы курируем фестиваль детского Архстояния, и нам было просто придумывать для него идеи. Мы начали накидывать идеи объектов, затем появился манифест, и сейчас есть понятный список того, что будет на фестивале, и желание его немножко корректировать. Ещё один интересный метод — это метод случайного слова, когда ты тыкаешь пальцем в книгу и пытаешься выдумывать что-то.
Придумывая что-то, мы следуем философии «Сами для себя». Мы ставим себе задачи, чтобы тренировать ум и тело. Хотим сделать робота, который давал бы задачу по методу случайного слова, а мы быстро бы её решали. Главное — не лениться, записывать, собирать их в файлик, чтобы потом, если что, вернуться к этому и вспомнить.
Раньше вы делали в основном вещи, которые можно потрогать, а теперь чаще используете новые технологии. Как произошёл этот переход?
Илья: Интерактивные объекты не должны быть слишком «нашпигованы» технологиями, потому что даже без них можно вовлечь людей в процесс. Важно то, что переживает человек, когда взаимодействует с этим объектом. Если в изобретении нового исходить из технологии, то получаются довольно плоские, второсортные проекты. Поэтому мы стараемся идти именно от идеи, от задачи или от эмоций, которые мы хотим вызвать. И только потом мы пытаемся разработать или адаптировать существующую технологию под нашу задачу.
Смотрите ли вы на проекты, которые делаются в других странах? Обычно довольно сложно продать что-то абсолютно новое, и в презентациях для клиента включают уже существующие аналоги.
Антон: У нас есть единомышленники в разных странах. В Канаде есть ребята, которые делают качели, с их помощью можно писать музыку. У каждой качели своя амплитуда, которая задаёт ритм, и они стоят в ряд: когда люди качаются, они вместе сочиняют музыку. Одна австрийская команда сделала большую надувную конструкцию, перетянутую вертикальными и горизонтальными шнурами изнутри. Это такая паутина, которая висит в бесконечном космосе. По канатам можно ходить, держаться за них, перелезать. Тоже тренажёр нового восприятия. Интереснее всего, когда идеи, которые применяются в искусстве, сталкиваются с урбанизмом. Мы занимаемся применением художественных идей в функциональной среде. Отсюда и рождается абстрактный урбанизм.
Комментарии
Подписаться