ИнтервьюДанил Криворучко о том, чем отличаются американские дизайн-студии от российских

Каждую неделю Look At Me публикует большое интервью с представителем творческих индустрий. В этом году мы говорим не только с арт-директорами, но и с художниками, архитекторами, режиссёрами, музыкантами и другими творческими профессионалами. Наш герой на этой неделе — арт-директор и FX-специалист нью-йоркской компании Charlex Данил Криворучко. До начала работы в США Данил работал в московских студиях YellowDog, Red Square Design и Nile, а также придумал концепт фирменного стиля для конкурса «Евровидение» в Москве и принимал участие в создании знаменитого ролика «Чикен Шейк» для «Макдоналдс». 

Расскажите, пожалуйста, о нью-йоркской студии, в которой вы сейчас работаете.

Я работаю в студии Сharlex, которая занимается 3D-анимацией и просто анимацией для рекламных роликов. Это одна из самых старых здесь постпродакшен-компаний: она была основана в 1979 году. Сейчас здесь работает почти 100 человек — это такой завод, на котором параллельно делаются много проектов. Есть два подразделения: то, в котором я работаю, занимается просто рекламой, а второе — работает с косметическими компаниями.

Моя должность называется Senior designer и visual FX artist, но у меня в визе O-1, которую они мне помогали делать, указано, что я арт-директор. В зависимости от проекта я работаю либо как дизайнер, либо как арт-директор. Это нетипичный случай для США, потому что обычно у всех узкая специализация. Кроме того, департамент, который занимается 3D, и департамент, который занимается 2D, находятся в разных частях офиса, но я периодически одеваю одну шляпу, периодически — другую.

Какие последние проекты вы делали?

Мы много работаем с Verizon — это один из трёх самых больших мобильных операторов в США. Кроме того, у нас есть ещё замечательные внутристудийные проекты: это не характерно для Москвы, но здесь часто большие компании тратят часть ресурсов на внутренние проекты. Обычно это короткометражные мультики или заставки про студию. Я часто принимаю в этом участие: я умею делать необычные вещи, потому что я и дизайнер, и специалиcт по 3D, и у меня на стыке этих дисциплин получаются занятные вещи.

Как работа в Charlex отличается от работы в российских студиях?

Я поехал в Штаты, потому что мне было интересно узнать, почему они могут, а мы нет. В России я работал с талантливыми ребятами, мы использовали тот же софт, что и дизайнеры по всему миру, но при этом я видел много крутых американских роликов и редко встречал хорошие российские проекты. Оказалось, что так происходит по очень банальной причине: в США больше бюджеты и сроки на производство, и при этом люди эти деньги не разбазаривают и сроки не срывают.

Ещё одна причина — высокая мотивация сотрудников. Все хотят сделать хорошо — к большому сожалению, в русских студиях я такого не замечал. Здесь, когда нужно сделать что-то, чего ты не делал до этого, то человек говорит, что ему нужно подумать, и изучает эту проблему до тех пор, пока не находит решение. В России я часто слышал от специалистов по 3D: «Это слишком сложно, я ничего делать не буду». Меня это ставило в тупик: ты так зарабатываешь деньги и при этом даже не хочешь попытаться решить проблемы?!

Кроме того, за 1,5 года было всего 2–3 аврала, когда мне приходилось работать в выходные или после окончания рабочего дня. Мы почти всегда укладываемся в срок, не устраивая беготни, которая характерна для московских компаний. Мне смешно, когда кто-то говорит, что Нью-Йорке слишком быстрый темп жизни. После Москвы я здесь как в затянувшемся выходном. Здесь тебе в 12 ночи не позвонит креативный директор и не назначит встречу в индийском ресторане на другом конце города, потому что его идея посетила. В Москве случалось, что клиент за три дня до сдачи, когда почти готов ролик, говорит: «Знаете, мы показали то, что вы 1,5 месяца делали, нашему директору, и ему не нравится». Тут все больше уважают чужое время.

Нужно было освоить какие-то новые навыки, чтобы начать работать в твоей студии?

В Москве я был дизайнером и арт-директором. Для себя я экспериментировал в области процедурной анимации. И именно поэтому меня взяли в Charlex. Я постепенно показывал, что в состоянии делать что-то ещё, и 2-3 месяца назад перешёл в design department.

Если ты в профессиональной среде представляешься FX-художником, то люди представляют, что это спецэффекты для кино: взрывы, миллиарды частиц, огонь, дым, вода, трансформеры. У нас всё менее масштабно. Я не знаю, как правильно назвать специальность, потому что это не совсем тот FX, а более камерный. Нам ничего взрывать не надо — наоборот, должны красиво волосы развеваться, а в них должны красиво летать штучки, которые делают их здоровыми. Я утрирую, но примерно такой FX. Но это не менее интересно. И мне даже обидно, что я не могу ни с кем поделиться по студии, когда я что-то особо хитрое делаю.

Из каких этапов состоит работа над рекламным роликом?

Они везде одинаковые. Отличается только организация самого процесса: как каждый пункт исполняется, насколько быстро и качественно. Сначала приходит бриф на ролик, и мы делаем скетчи или черновой сториборд. Если его нужно презентовать клиенту, то сториборд делает иллюстратор, и мы снабжаем его референсами и мудбордами. После того как его утверждают, делаются стайлфреймы — это несколько опорных кадров, которые сделаны в 3D. Кроме того, в отличие от России, в США часто делают ещё моушен-тесты, то есть несколько секунд эффектов или анимации, чтобы показать, как они будут выглядеть. Причем студия Charlex, как мне кажется, сильно перерабатывает, потому что тесты делаются для питча, когда договор ещё не заключён. Между студиями большая конкуренция, и они готовы выкладываться, чтобы его получить. Когда надо убить воробья, Charlex стреляют из гаубицы.

После моушен-тестов делается аниматик — черновой вариант ролика, в котором уже есть камера, монтаж, фоновая музыка. Если в ролике есть анимированные персонажи, то каждый 20 кадр они ставятся в правильную позу, чтобы было понятно, как они двигаются. Всё это нужно, чтобы разобраться, какие планы не нужны, чего не хватает и т. д. Затем 2D-департамент занимается текстурами, разработкой отдельных кадров, если нужен какой-то дизайн. Кроме того, над роликом работает 3D-отдел, моделлеры, специалисты по ригу, аниматоры анимируют. Так постепенно собирается ролик, который можно показать клиенту. Он даёт фидбек, мы ещё немного работаем, и получается готовый ролик. Так же делаются ролики и во всём мире: например, если пообщаться с ребятами из Болливуда, то у них так же всё организовано, только со своей индийской спецификой. Бывает, когда работа состоит из меньшего количества этапов, я описал процесс создания масштабного проекта.

Как вы сами определяете то, чем занимаетесь?

Мне не просто выбрать, потому что я всегда интересовался несколькими дисциплинами. Мой старший брат — программист, а старшая сестра — дизайнер, и я рос, равняясь на обоих. Сначала я учился на программиста, а потом второе высшее образование получал, чтобы стать графическим дизайнером. Когда я приехал в Москву, я делал принты, но потом мне захотелось больше заниматься вебом, потому что там больше востребованы мои технические навыки. После этого я занялся моушен-дизайном, а потом — 3D-рекламой. При этом я постоянно совершенствовал и технические, и дизайн-навыки.

Я не могу сказать, что я технический специалист по 3D или графический дизайнер, потому что я занимаюсь и тем и тем. Синтез двух навыков позволяет мне делать вещи, которые не могут сделать люди с узкой специальностью. Кроме того, у меня есть коммуникационные и организационные навыки, я 1,5 года был арт-директором в московской студии Nile. Когда я писал резюме, чтобы найти работу в США, я долго сомневался, что мне писать, потому что хотел заниматься всем. В конце концов так и вышло. Меня взяли на должность FX Visual Artist, но круг моих обязанностей постоянно расширяется, и я применяю все свои навыки.

У вас есть какая-то глобальная задача? Чем бы вы хотели заниматься после Charlex?

Я хочу производить не услугу, а продукт, чтобы это было что-то, что будет продаваться не один раз одному человеку, а много раз тысячам людей. Желательно, чтобы это было полезно людям. Меня немного пугает, что, если завтра я заболею и не смогу работать, моя семья останется без денег. Что касается более краткосрочных задач, то мне нужно получше выучить английский. Моих профессиональных качеств хватает, чтобы претендовать на более высокие позиции, а знания языка — нет. Если ты хочешь быть арт-директором, ты должен уметь хорошо и уверенно говорить.

Есть ли какие-то люди в индустрии, за которыми вы следите и которые для вас важны?

Мне нравится Gmunk, который делает клёвые, сумасшедшие вещи, но при этом работает над большими проектами — например, он работал с создателями фильма Tron. Кроме того, есть отличная студия Universal Everything. Мне нравилось, что они делали, но потом я узнал от людей, которые работают c креативным директором Мэттом Пайком, что он сотрудничает со многими специалистами, а после выдаёт их работу за свою. Не знаю, сделал ли Пайк то, что мне нравится, так что у меня нет ролевой модели. Мне 35 лет, я сам должен быть ролевой моделью, а не на кого-то равняться.