ИнтервьюПочему роботы скоро займут ваше рабочее место

20 июня в рамках фестиваля «Книги в воздухе» в институте «Стрелка» выступил Бенджамин Брэттон — знаменитый теоретик медиа и директор Центра дизайна и геополитики в Калифорнийском университете Сан-Диего. Перед лекцией, посвящённой искусственному интеллекту, мы расспросили учёного о том, как «мыслящая» техника может изменить нашу культуру и повседневную жизнь. 

Почему вы начали исследовать искусственный интеллект? Что интересует вас больше всего?

Во-первых, я хочу понять, как искусственный интеллект отличается от человеческого мышления, и как он влияет на наше отношение к тому, что такое разум. Это особенно сложно, потому что современный взгляд на это явление отличается от того, как искусственный интеллект воспринимался в прошлом. Недавно программа, которая притворялась украинским мальчиком, прошла тест Тьюринга, но это совсем не значит, что роботы захватят мир, потому что Тьюринг по-другому представлял себе искусственный интеллект. Наша проблема заключается в том, что мы сравниваем его с человеческим разумом, но он кардинально отличается от нашего мышления. Именно поэтому непонятно, как взаимодействовать с искусственным интеллектом. Мне кажется, что изучая его, мы лучше поймём, что такое мышление.

Во-вторых, меня интересует влияние искусственного интеллекта на экономику. Недавно экономисты из Оксфорда провели исследование, которое показывает, что в будущем 75 % рабочих мест в Великобритании может быть заменено роботами. Каким будет общество с уровнем безработицы 75 %? В «Государстве» Платона всю работу выполняет отдельный класс людей. Такие истории есть и в утопиях писателей XIX и XX веков: все они представляли общество, в котором труд автоматизирован. С другой стороны, мы можем представить такое общество, посмотрев на то, что происходит в Детройте, бывшем центре машиностроения, где большинство рабочих мест было заменено роботами. Мы видим, что освобождённые от работы на заводе люди не счастливы и живут, скорее, в воплотившейся в жизнь антиутопии. Именно поэтому мне кажется, что мы должны изучать то, как искусственный интеллект меняет природу труда, — это важнейший вопрос для политической и экономической теории на ближайшие 15 лет.

Популярная лекция Брэттона на конференции TED

Кроме того, важно понимать, что пока нам трудно представить формы искусственного интеллекта. В моём представлении он похож на HAL-9000 из фильма «2001: Космическая одиссея» Кубрика, то есть на внеземной интеллект, который пытается общаться с людьми, но у нас нет ничего общего, чтобы установить связь. К компьютерам с искусственным интеллектом не применимы те принципы коммуникации, к которым мы привыкли: у нас нет общих понятий, метафор, опыта и способа восприятия мира.

Как вы думаете, какое место в будущем будут занимать антропоморфные роботы?

Я думаю, что появится огромный рынок андроидов. Уже сейчас мы видим три популярных направления: роботы для детей, для пожилых людей и секс-куклы. Некоторых людей смущает, что вместо человеческой помощи детям и старикам предлагают общаться с машинами, но, например, в Японии, роботы нужны потому, что в этой стране очень строго регулируется поток эмигрантов, и роботы выполняют работу, которой в США занимаются приезжие, согласные на низкооплачиваемый труд. Мне кажется, будет здорово, если мы научимся налаживать такие отношения с роботами и существами, не похожими на людей, которые будут значимыми и основанными на эмпатии. Это может быть хорошим уроком для нас — мы должны заботиться о мире, в котором живём.

Сейчас мы учим машины понимать нас — например, с помощью Instagram и Facebook. Эти социальные сети собрали самый большой архив фотографий в истории. Теперь устройства с искусственным интеллектом могут изучить весь архив Instagram или Facebook, и, возможно, это поможет им понять человеческую визуальную культуру. Мне кажется, эта информация поможет машинам эффективнее коммуницировать с нами.

Кроме того, мы видим другую трансформацию: некоторые изображения сами становятся машинами. Например, так работают изображения на купюрах. Если поместить их под ультрафиолетовый свет, то можно определить, не фальшивка ли перед вами. То есть картинки работают, как машины, которые выполняют некое действие. Другой пример — это мой проект, который я сделал вместе с отделением нанотехнологий в Калифорнийском университете Сан-Диего. Они изобрели чернила, которые могут распознавать взрывчатые вещества в воздухе. Рисуя ими, вы получаете изображение, но на самом деле оно является машиной, которая «вынюхивает» взрывчатку. Это похоже на интерфейсы: мы кликаем на изображения, а они совершают некие действия.

Расскажите, пожалуйста, о вашей книге The Black Stack.

В ней я рассматриваю новые компьютерные технологии — устройства с искусственным интеллектом, облачные хранилища, интерфейсы нового поколения и т. д. — как одну огромную структуру, состоящую из множества слоёв. Современные законы не учитывают существования этой системы, и поэтому мы видим, например, конфликт между облачными платформами и государствами, потому что они претендуют на одну и ту же территорию. Государство построено внутри физических границ, а облачные платформы не подчиняются этой географии, и два пространства начинают противостоять: например, как Китай и Google. Этот конфликт, возникший в 2008 году, со временем только усложняется из-за разных представлений о границах и суверенитете. Сегодня каждый человек и каждая точка на земле имеет множество наслоений, и поэтому нам нужна вертикальная модель юрисдикции и подчинения. «Стек» — это технология, которая требует нового подхода к политике.