ИнтервьюНаука своими руками
Александр Семёнов самостоятельно собирает кругосветную экспедицию — чтобы изменить и науку, и весь мир
материал подготовила
Маргарита Попова
Look At Me записал прямую речь Александра Семёнова — морского биолога, который пытается в одиночку организовать кругосветную экспедицию для изучения биоразнообразия мирового океана. Семёнов выбрал нестандартный для российских учёных путь, не обращаясь за научными грантами и помощью государственных институтов, а собирая деньги самостоятельно.
Идейный вдохновитель и организатор экспедиции «Акватилис» — Александр Семёнов, морской биолог по образованию. Семёнов работает начальником водолазной службы Беломорской биологической станции МГУ, за время своей научной карьеры ему удалось открыть и сфотографировать несколько новых видов и важные аспекты их поведения.
Семёнов сочетает научную деятельность с работой подводного фотографа. Он сотрудничал с BBC, Discovery и National Geographic, его снимки появлялись, среди прочего, в TIME Magazine и Wired. Не меньше времени Семёнов посвящает популяризации науки в целом и морской биологии в частности — он занимается организацией воркшопов, читает лекции для разной аудитории и консультирует своих коллег.
ШАГ 1
СТАВЬТЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ
ПРОБЛЕМЫ
Если из океана взять и выбросить фитопланктон, всё умрёт быстрее, чем мы думаем.
За счёт него океан производит такое количество кислорода, что без планктона мы просто не сможем дышать. Зоопланктон, который питается одноклеточными водорослями, является следующим звеном цепи, удалив который, мы разрушим всю пищевую пирамиду — фитопланктон зацветёт и его будет столько, что океаны станут ядовитыми. Без гребневиков медуз у нас были бы вспышки численности многих других животных, «зацвела» бы вода, океаны были бы отравлены и все бы погибли.
Желетелый планктон — одна из самых неизученных групп животных. Их практически невозможно вытащить на поверхность. Если их пальцем тронуть или собирать сеткой, они повредятся или попросту развалятся. На норвежском научном судне нашли способ вытащить глубоководных медуз на поверхность, но их хватает на 10 минут, даже до института довезти нельзя. А наблюдать за ними в среде обитания очень сложно и дорого, если делать это силами научных институтов и огромных судов. Есть даже инициативы по jellywatching, когда дайверы-любители наблюдают за медузами и сообщают о необычных скоплениях специалистам.
Сейчас мы пользуемся ресурсом, не до конца понимая, как он работает. В Австралии Большой Барьерный риф активно уничтожают терновые венцы — ядовитые и колючие морские звёзды. Одна звезда может съесть порядка 10 квадратных метров рифа в год. Волонтёрским отрядам водолазов приходилось убивать их тысячами, иначе они сжирали бы риф за рифом. Произошло это потому, что единственный природный враг этой морской звезды — ракушка Рог тритона, красивая раковина с шипами. Эти ракушки доставали и продавали за 100 долларов. В итоге началась экологическая катастрофа, которую решают последние 30 лет.
Накормим людей консервами из планктона
Изучая животных, мы можем найти что-то совершенно неожиданное. Гребневики, например, умеют регенерировать нервную систему, а роль нейромедиаторов у них выполняют совсем другие химические вещества, не как у всех известных организмов. Сейчас NASA работает с несколькими институтами и огромным комплексом программ по изучению гребневиков, потому что это может помочь в лечении болезней, связанных с нервной системой, а может, и не помочь — никто пока не знает. И это всего лишь один, уже известный науке, гребневик. По современным прикидкам учёных, нам известно порядка 20 % организмов, обитающих на Земле, а 80 % ещё предстоит открыть.
Мы можем заниматься исследованиями всю жизнь без какого-то революционного результата. А можем найти одну медузу, чьи белковые токсины будут способны лечить малярию. Или получим наркотическое вещество, которое может стать заменой анестезии и не вредить печени. Или накормим людей консервами из планктона — раз киты едят 2 тонны в день, почему мы не можем. Таких результатов от изучения океана и его жителей может быть фантастически много.
ШАГ 2
РАССЧИТЫВАЙТЕ ТОЛЬКО НА СЕБЯ
Я построил на биостанции новую водолазку
— домик для водолазов, где мы работаем и где хранится всё оборудование. Когда я впервые оказался на станции ещё студентом, это был сарай. Прошло 10 лет. Я стал начальником водолазной службы, а из водолазки по-прежнему торчали гвозди, и люди бились головой об косяк, так как она на четверть вросла в землю. Я начал работать над тем, чтобы построить новую, три года потратил, стучась в разные двери, — мне по разным причинам отказывали, задача-то не первоочередная.
Я предложил приятелю вложить деньги в водолазку и «остаться в истории». Мы посчитали, оказалось, что нужно где-то 800 тысяч рублей. Он предложил дать от 30 % до половины, как получится, а остальные деньги я должен был найти. Мы сразу составили смету и через краудфандинг достали ещё часть денег, остальное я вложил сам. Это стало примером для огромного количества людей. Спонсору так понравилось оставаться в истории, что он построил ещё два здания на биостанции, сейчас строится третье. А те, кто говорил, что у нас ничего не получится, теперь к нам в гости ходят в водолазку и всем её показывают.
Любой учёный скажет, что мы сумасшедшие
Когда я пошёл к директору станции с идеей кругосветной экспедиции, он сказал мне, что идея дурная, а толковой научной программы нет. Мы можем написать «грант на изучение отдельного вида гребневика из Средиземного моря» и получим несколько десятков тысяч долларов. Но мы не можем подать грант на изучение биоразнообразия мирового океана — любой учёный совет скажет, что мы сумасшедшие и не знаем, чего хотим. А мы и правда не знаем, какие результаты хотим получить. Мы можем не найти ничего особенного, а можем получить совершенно уникальные данные.
За полгода мы продумали основной план экспедиции, проанализировали данные и стали готовить краудфандинговый проект на Boomstarter (второй по количеству собранных денег на данный момент. — Прим. ред.), потратив на это ещё три месяца. Мы сразу делали всё небольшой командой: текст писали четыре человека, вычитывали впятером. Фотографий для демонстрации уровня работы за шесть лет набралось достаточно, так что проект получилось сделать довольно впечатляющим.
За полтора месяца кампании я немного поседел и похудел килограмма на четыре, и когда всё закончилось, я еле на ногах стоял. Это был первый этап — успешный. Пару недель назад у нас закончился второй этап, на этот раз международный и куда менее радужный. При очень серьёзной подготовке и массовом освещении в западных СМИ нам удалось собрать вдвое меньше, чем на российской площадке. Где-то что-то сделали не так или просто время неудачное выбрали, когда половина мира следит за другими событиями.
На самом деле мы сильно надеялись на краудфандинг, потому что это «быстрые» деньги, которые позволяют двигаться вперёд без задержек. Переговоры с партнёрами и спонсорами могут длиться месяцами, бюджеты расписываются на год вперёд, а деньги ты получаешь ещё позже. Нам важно начать ремонт и оснастку яхты как можно скорее, потому что это процесс тоже не быстрый: стартовать мы можем примерно через год после начала ремонта.
В некоторых странах вообще нельзя собирать материал — тебя за это расстреляют на месте
При максимальной расчётной стоимости экспедиции в 3 миллиона евро нам хватило бы и 150 тысяч, чтобы мы спустили яхту на воду и выдали первые результаты. На 300 тысяч мы сможем превратить её в очень крутое научное судно с полным комплектом оборудования. 1,5 миллиона позволили бы провернуть всё идеально — мы могли бы отправиться в первую краудфандинговую кругосветную экспедицию. На деле всё получилось по-другому, так что сейчас мы ищем спонсора, который сможет выделить несколько десятков тысяч долларов и дать тем самым старт экспедиции. Когда всё уже поставлено на рельсы и работает, людей, готовых вложиться и присоединиться, всегда на два порядка больше, чем на этапе подготовки.
Есть страны, в которых можно нырять совершенно спокойно, в других можно заплатить 500 долларов и у тебя будет разрешение на сбор материала. В третьих странах вообще нельзя собирать никакой материал, тебя за это расстреляют на месте, прилично оштрафуют, посадят в тюрьму. В четвёртых нельзя просто так заходить в пограничные воды. Поэтому в каждом регионе, где мы планируем работать, мы заранее узнаём все законы и прорабатываем все решения, которые нам нужны для того, чтобы получить разрешение.
Если с этим возникают проблемы, мы договариваемся о совместной работе с местным научным институтом: приглашаем на борт локальных специалистов, которые будут работать в море с нами, делать взаимополезные проекты. То есть институты могут быть заинтересованы в том, чтобы помочь нам получить все разрешения и пользоваться нашими мощностями. Или это можно делать через МГУ, National Geographic, которые могут написать официальное письмо в посольство или руководству морского заповедника и сказать, что мы не собираемся браконьерить, а ныряем с благородными и важными задачами.
ШАГ 3
ВЫБИРАЙТЕ ПРАВИЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ
Мы рассчитываем, что в проекте будут завязаны порядка 50 специалистов по морской части
и команда из 10—30 человек на берегу.
На яхте одновременно будет 10 человек: несколько учёных, операторы, врач-спасатель и даже повар. Меньше 10 — уже тяжеловато, потому работы будет невпроворот. Иногда будет меньше людей, например, во время трёхнедельного перехода через океан — это довольно скучно. Ты ложишься — вокруг вода, встаёшь — опять вода, и так в течение нескольких недель. Можно умом двинуться на самом деле.
Антон Макаров
Леонид Радун
Сергей Ковалёв
Татьяна Антохина
Валентина лебедева
Елизавета Ершова
илья разгон
Ольга Грум-гржимайло
Николай Шабалин
Главное — выбрать людей, на которых можно опереться
За лето через биостанцию, на которой я работаю, так или иначе проходит от 500 до 900 человек, самых разных профессионалов, походников, водолазов. С огромным количеством людей я познакомился по работе, на конференциях или просто случайно. В принципе, можно найти абсолютно любого специалиста.
Лучше взять с собой профессионального оператора, чем учить биологов, которые не держали в руках камеры, снимать на уровне BBC и Discovery. Но самое главное — выбрать людей, на которых можно опереться. Часть нашей команды — это мои друзья и коллеги с биостанции, с которыми я работаю плечом к плечу в непростых условиях не один год. Мы уже успели поругаться почти на все темы, так что если на яхте вдруг будут конфликты, они все решаемы. У нас уже есть команда, которая будет участвовать в большинстве этапов экспедиции. На три года далеко не каждый может подписаться, поэтому мы поэтапно расписываем экипажи, чтобы понять, что во время перехода через Атлантику у нас не будет повара, а на Карибах придётся выбирать из 25 человек.
ШАГ 4
ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЛУЧШИЕ ТЕХНОЛОГИИ
Бюджетное
финансирование
не позволяет быть на острие прогресса.
Пока ты оформишь заявку на какой-нибудь Nikon D800, уже выйдет следующее поколение камер, и они будут на порядок лучше. Поэтому, когда организуешь экспедицию своими силами, можно договориться с партнёрами, которые будут снабжать вас новой техникой по ходу всего путешествия. Они получают отличную рекламу, а мы работаем с передовыми технологиями.
Есть роботы-бурильщики, кабелеукладчики, экскаваторы, роботы, которые трубы обследуют. Наш подводный робот — это такая коробка с руками: две руки со светом, три пропеллера, пара толстых кабелей и две камеры, одна высокоскоростная Full HD, другая 4K Ultra HD, с помощью которой мы собираемся снимать глубоководных животных с таким разрешением, с которым ещё никто никогда не снимал. Робот будет почти хендмейд: мы берём базовую модель, а дальше совместно с конструкторами работаем над установкой камеры, арматуры с подвижными светильниками, выводим провода для потокового видео. Потом делом займутся специалисты по боксированию. В общем, нужно сделать довольно много модификаций — работа это долгая, всё должно быть протестировано и проверено под очень приличным давлением в барокамере.
Мы собираемся снимать глубоководных животных с разрешением 4К
ШАГ 5
ИЩИТЕ КРАСОТУ
Подводной фотографией
я занимаюсь уже семь лет.
Когда я жил в Тольятти, у нас дома оказался первый макинтош в городе, и вместо игрушек я с детства «рубился» с трёхмерной графикой, с 14 лет даже стал этим зарабатывать. А на пятом курсе университета я взял у папы какой-то цифровой фотоаппарат, нажал на кнопку и понял, что то, над чем я вожусь обычно две-три недели в 3D, можно получить нажатием одной кнопки.
После окончания университета я поехал работать на биостанцию. Сначала я пытался снимать подводный мир на поверхности, в лаборатории, в чашке Петри. Три месяца у меня ничего не получалось. За это время я разобрался, какие режимы есть в фотоаппарате, что такое макросъёмка — интернета не было, поэтому до всего я пытался дойти самостоятельно. В итоге к концу сезона мне удалось cделать картинок 5–10 более-менее приличных, показал их начальству — всё понравилось. К следующему сезону мы купили простенький Canon c самым дешёвым боксом для подводной съёмки, и я стал снимать уже под водой — это оказалось ещё сложнее, пока ты наведёшься и поймаешь фокус, животное уже убежит. Короче, ничего не получалось ещё три месяца — то есть весь сезон практически впустую. Но начинать всегда непросто.
Гонорар за одну фотографию был больше, чем зарплата на биостанции
Постепенно подводная фотография из хобби стала превращаться в настоящую работу: сначала мы решили делать книгу — иллюстрированный атлас массовых видов Белого моря. У меня был огромный список с животными, которых необходимо было сфотографировать с трёх сторон: как он выглядит в целом, как ест, как охотится, как у него выглядят какие-то детали, щетинки, конечности, определительные признаки. Два года я снимал по этому списку всех и вся, кого мог найти под водой. В книге полторы тысячи фотографий, и большая половина из них оказались мои.
Поскольку я фотографировал животных с утра до вечера, у меня накопился приличный архив уникальных фотографий, и я послал ссылку на своё портфолио в журнал BBC. Мне ответили через пять минут — попросили хайрезы и комментарии к фоткам, и ещё через 10 минут мне прислали счёт, кажется, на 270 фунтов стерлингов — — больше, чем моя зарплата биостанции на тот момент. Так подводная фотография стала моей основной профессией.
ШАГ 6
РАССКАЗЫВАЙТЕ ИНТЕРЕСНО
Я стремлюсь доносить до людей новые знания таким образом, чтобы они впечатляли и вдохновляли:
ярко, красиво и доступно, но без потери научной ценности. Если школьникам рассказывать про подводный мир в подобной форме, это впитывается куда лучше учебников, и в будущем, возможно, из них вырастет новое поколение учёных, исследователей, дайверов. Если ребёнок не смотрит ничего, кроме ток-шоу и сериала «Бандитский Петербург», он попросту не будет знать, что есть ролевые модели типа Жака Ива Кусто. А если он будет читать и узнавать многое про Тура Хейердала или экспедиции Амундсена, фантастические романы Жюля Верна и другие миры, то у него наверняка промелькнёт мысль стать исследователем полюса, морским биологом, инженером адронного коллайдера или лингвистом, изучающим древние языки. Исследовать и создавать, а не потреблять и тратить.
Одну из моих лекций слушал президент Словении
Когда я только начал заниматься подводной фотографией, первые три года прошли вообще без какого-либо выхода — я просто постил снимки у себя в ЖЖ, рассказывал небольшие истории про каждого конкретного моллюска или червяка. Когда меня попросили прочитать лекцию на нашей кафедре, чтобы заинтересовать ребят, рассказать, что такое подводный мир, всем так понравилось, что потихоньку меня стали звать читать лекции на самые разные мероприятия. Один раз я даже читал лекцию перед президентом Словении.
В далёком 1975-м люди ныряли с пластиковыми планшетиками и зарисовывали тех желетелых, которых находили, на поверхность-то их поднять нельзя. Сегодня современная фото- и видеотехника позволяет снять с очень высокой детализацией 10, 20 или все 200 фотографий за одно погружение. Это совершенно другой уровень наблюдений и исследований, конечно. Я на летний полевой сезон в Nikon взял вагон техники, и сейчас снимаю 36-мегапиксельных морских ангелов и медуз в аквариуме — это тот уровень, на котором очень мало людей работает, и ещё меньше из них учёных.
Весь отснятый материал собирается в огромную базу данных. Каждая фотография или кусок видео привязывается к GPS-координатам, глубине, солёности, времени года, течению и массе других данных. Это съёмки, которые можно будет использовать в образовательных целях, в научных статьях, в энциклопедиях и где угодно. Это ценнейший научный материал, который можно анализировать многие годы после окончания экспедиции. Для научных институтов и университетов доступ к нашей базе бесплатный — был и всегда будет. То есть любой учёный сможет запросить необходимые кадры со всеми привязанными данными и изучать по ним поведение, строение, сравнивать ареалы обитания. Если кто захочет использовать наши материалы в коммерческих целях, например, для новых фильмов или распечатать и повесить огромную медузу на стену, мы будем только рады.
Комментарии
Подписаться