Интервью«Тяжело оставаться космополитом, когда идет война»: Украинская художница о политике
и искусстве
Интервью с Настей Нудник
Материал подготовила
Александра Косенко
Фотограф
Яна Токарчук
Может ли художник быть свободным от политики? Есть ли у искусства национальность и чем оно отличается от пропаганды? Каково место женщины в искусстве и чему нам стоит поучиться у японцев? О своём видении связи между искусством и политикой и о многом другом Look At Me рассказала Настя Нудник, художница из Киева, работы которой стали вирусными и разлетелись повсюду, от пабликов с мемами до крупнейших западных изданий.
Очень тяжело оставаться космополитом, когда в твоей стране война
В рамках проекта Emoji-Nation Настя решила посмотреть на классическое искусство под другим углом, поместив его в современный контекст социальных сетей и цифровых технологий. Художница взяла за основу картины известных художников от Эдварда Хоппера до Микеланджело. Часть из них она сопоставила со смайлами Emoji, а поверх других поместила всплывающие окна с ошибками, уведомления о текстовых сообщениях и другие элементы из соцсетей. Работы очень ёмко дают представление о современном процессе коммуникации и о наших отношениях с технологиями. В начале апреля на произведения Нудник обратили внимание крупнейшие мировые СМИ, включая Time, Huffington Post, DazedDigital, Wired, Complex, DesignBoom, HighSnobiety и многие другие.
↑ Работы Насти Нудник
Я убежденный космополит, стремящийся к «общечеловечности», и считаю национальность и расу просто интересным бонусом в копилке личности — особенностью вроде цвета глаз или знака зодиака. Национальность — это экспириенс, который, безусловно, оставляет след в восприятии художника, наравне с первой любовью и воспитанием. Поэтому для меня национальность в искусстве — не более чем один из способов передавать идеи. Например, Фрида Кало изображала сложную идею материнства, перетекающего в силу природы, символами из мексиканской культуры.
Если национальность выпячивается намеренно, то это уже не художественный приём, а пропаганда. Лучшая аналогия — столкновение двух крайностей, когда в Мюнхене в 1937 году параллельно проходили две выставки. На одной было представлено «дегенеративное искусство» с «антигерманскими» дадаизмом, кубизмом и баухаусом, на другой — «правильное немецкое» с повсеместным прославлением государства. С другой стороны, искусство — многоуровневая структура, где одно ощущение зависит от другого, выплывает из третьего и цепляется за десятое. Даже если картина насквозь о политике, песня о социальных проблемах, а пьеса о гражданской позиции, это не значит, что видеть нужно только то, что нам показывают.
Очень тяжело оставаться космополитом, когда в твоей стране война. Я была уверена, что будущее предсказал Хаксли, и удел человечества — пожинать плоды «обленяющих» технологий, постепенно превращаясь во всё более агендерное, безрасовое общество. Но за окном местами — 1984-й, и мятежный социум требует гражданскую позицию, патриотический дух и боевой настрой. Как любой сознательный человек, который наблюдает очевидную угрозу целостности государства и его светлеющему будущему, я подхватываю общественную волну патриотизма и горжусь хорошими переменами вроде свержения коррумпированной власти. Но ничто не заставит меня видеть врага там, где его нет, и ставить свою национальность выше любой другой. Не думаю, что для построения комфортной жизни и цивилизованного общества нужно сколько-нибудь жёлтой и голубой или красной, синей и белой краски. Для меня искусство — это территория без политики, потому как оно апеллирует к глубинам человеческого сознания, а не к настроениям, лежащим на поверхности. Взгляды меняются, искусство — вечно.
↑ Работы китайского художника Aй Вэйвэя
К счастью или к сожалению, но современный темп жизни сделал искусство сиюминутным и стремительным. Предрекаемые Уорхолом 15 минут славы, на которые каждый имеет право, можно смело сократить до 15 секунд, учитывая, какими порциями среднестатистический интернет-сёрфер потребляет сегодня визуальную информацию. Вряд ли какие-либо значимые работы вообще оседают в голове и вспоминаются через неделю после просмотра. Даже фильмы или книги с трудом нащупываются в памяти, если вовремя не поставить «лайк», не сделать репост или не добавить их в закладки.
В украинском языке есть чудесное слово «митець» (читается как «мытэць»), которое, по идее, является эквивалентом слова «artist». Единственное, коннотация «мытця» не ограничивается творцом, художником или человеком от искусства. В этом слове, ко всему прочему, есть «мессийная» составляющая. «Мытэць» всегда на передовой: творя, он ведёт за собой толпы. Из современных «мытцив» первым мне на ум приходит Ай Вэйвэй, который своими произведениями не только иллюстрирует перемены в умах китайцев, но и катализирует сдвиги в сознании всего человечества. Хочется верить, что «мытцив» станет больше, а их влияние будет расти, чтобы люди смотрели шире и думали глубже.
↑ Картины Давида Бурлюка и Натальи Гончаровой
Любая система похожа на гидру, у которой вырастают три новых головы на месте одной отрубленной. Бороться с системой — это значит грузнуть в ней, как в зыбучих песках. Мне всегда казалось, что лучший способ покончить с какой-то реальностью — создать свою собственную. Это касается и вопросов национальности, и вопросов гендера. Искусство помогает сотворить такую реальность, где человек может быть свободным от всего на свете.
Принято считать, что женщины более чувственные, а мужчины источают рациональность. Мне кажется, что в мире искусства мужчина и женщина намного ближе друг к другу в человеческом плане, и разделять их на привычные «рацио» и «эмоцио» неправильно. Можно ли назвать полотна Натальи Гончаровой более женственными, чем картины Давида Бурлюка? Или работы Эдгара Дега более мужественными, чем работы Берты Моризо?
Искусство уже давно превратилось в нейтральную территорию, где пол, национальность и возраст не играют решающей роли. Равноправие давно перешло из теоремы в аксиому и не требует дополнительных доказательств. Меня не удивляют девушки — гики или футбольные фанатки, или женщины — президенты, зато удивляют те, кто им удивляется.
Главная разница японского искусства
и европейского как раз в том, что первое долго находилось вне социального, политического, гендерного влияния
Самое важное событие в моей жизни — это Знакомство с Японской культурой. Мало того, что совершенно отличный по структуре язык расширил моё восприятие реальности, так ещё и само японское мировоззрение перевернуло сознание «с ног на голову».
У японцев существует разделение эпох по эстетическим категориям, которые «царствовали» в то или иное время. То есть целая нация жила и творила под влиянием главенствующей философской концепции, пока та не перетекала в новую. Моя любимая эпоха — период Хейан, когда главной категорией было «моно-но аварэ» — «печальное очарование вещей». В то время как в средневековой Европе женщина была максимум музой, дамой сердца бравого рыцаря, японские поэтессы основали целый литературный поток. Мурасаки Сикибу был написан первый в мире роман, Сэй Сёнагон создала целый литературный жанр. Японское искусство было свободным от гендерных предубеждений, значительная часть авторов любой литературной антологии — талантливые женщины.
Главная разница японского искусства и европейского как раз в том, что первое долго находилось вне социального, политического, гендерного влияния. Социальная тематика несколько раз пыталась прижиться в японской поэзии, в итоге сделала это с трудом и достаточно поздно. Японское искусство изначально было сплошь о чувствах, эмоциях и эстетизме восприятия человека в целом.
Часть планеты носит в руке смартфон,
а другая часть живет на деревьях, в пещерах или в домиках из коровьего навоза
Я часто повторяю фразу «What a time to be alive», вне зависимости от того, нравится мне это время или нет. Я каждый раз удивляюсь XXI столетию с его невозможными крайностями: часть планеты носит в руке смартфон, а другая часть живет на деревьях, в пещерах или в домиках из коровьего навоза. Я рада техническому прогрессу, который вносит в общество коррективы. Очень интересно наблюдать за скоростным развитием науки, искусства и переменами во взглядах, идеологии, менталитете. Прогресс разрушает старое общество, но рождает новое, которое опасно лишь для тех, кто вцепился в старые устои.
Искусство — это дверной глазок в Абсолют. Оно позволяет заглянуть в высшее сознание через заблюренное стеклышко восприятия. Чем искусство чище от всяких человеческих примесей (вроде политики или социального влияния) и чем глубже восприятие зрителя, тем чётче и резче виден Абсолют.
Искусство не бывает плохим или хорошим, оно на то и искусство, чтобы оставаться неделимым и целостным, отличаясь от «творчества», «креатива» и прочих Лжедмитриев. Если показывать взаимосвязь разных сфер жизни диаграммой Венна, то будет видно, как легко превратить искусство в коммерцию или социальную акцию с помощью денег, политики и общественных стереотипов.
Комментарии
Подписаться