ИнтервьюБюро «Новое» о героизме архитектора
«Мы всё время существуем в посткризисном состоянии»
Текст
Сергей Бабкин
Фотографии
Оля Савельева
Look At Me завершает серию интервью с молодыми российскими архитекторами. На этот раз мы поговорили с основателями бюро «Новое», известного по элегантным проектам общественных пространств, и сфотографировали их на фоне обычных многоквартирных домов в районах Печатники и Люблино.
Читайте также:
«Бюро looqlAB о том, как всё вокруг становится архитектурой»
Чтобы увеличить продуктивность, разделяться не нужно, необходим диалог
Как вы основали бюро? Вы начали в 2013 году?
Сергей: Да, это был важный год для нас всех: я с коллегами участвовал в конкурсе на летний павильон «Гаража». Татьяна с Анастасией участвовали в конкурсе премии «Авангард» на звание лучших молодых архитекторов. Приблизительно в одно и то же время мы открыли павильон, а девочки получили первое место.
Анастасия: Мы все очень давно знакомы, но шли параллельными путями. А в октябре 2013 года решили объединиться для первого нашего проекта — зимнего павильона компании «Мегафон» на катке в парке Горького.
Сергей: До этого Татьяна с Анастасией 4 года работали в Buro Moscow. А я какое-то время ездил учиться и работал самостоятельно.
Вы как-то распределяете обязанности? Кто-то отвечает за эстетическую часть, кто-то за технологическую?
Анастасия: Мы работаем командой. У нас нет чёткого разделения. У нас один может начинать проект, второй подхватывать, третий заканчивать: вся работа над проектом распределяется между всеми участниками.
Сергей: У всех равнозначные роли, поэтому нам удаётся распределять нагрузку, а в какой-то момент те или иные проекты перехватывать друг у друга. Мы поняли, что для нас это наиболее оптимальная модель работы на данном этапе. Постоянно обсуждая проекты, мы решаем и технические, и эстетические, и идеологические моменты.
Татьяна: Общаясь, мы быстрее принимаем решение. Дискуссия ускоряет процесс. Поэтому, чтобы увеличить продуктивность, разделяться не нужно, необходим диалог.
А вот насчёт идеологических моментов: у вас есть какая-то сформулированная идеология или какие-то принципы?
Сергей: У нас есть определённые задачи, которые мы ставим перед собой на каждом проекте, но чёткой программы нет, потому что события развиваются по-разному как на проектах, так и в целом. Если мы чем-то начинаем заниматься, для нас главное — доводить работу до положительного результата: у нас реализованы или реализуются 85 % проектов. Для нас важно, чтобы наша работа не была работой в стол.
Анастасия: Результат в виде красивой картинки зависит только от нас. А за то, чтобы реализовать проект на том же уровне, на котором сделан визуальный материал, нужно побороться.
→ Карта проектов бюро «Новое», общественная зона компании «Мегафон» на Красном Октябре и парк в районе Печатники
А вы занимаетесь, помимо проектной деятельности, чем-то другим вроде исследований или образования?
Сергей: Занимаемся. Мы достаточно долго с большой командой делаем исследовательский проект, посвящённый советскому модернизму. Сейчас закончен сайт, который должен работать как исследовательский инструмент: это большой каталог построек того периода на территории России. Мы ведём и образовательную деятельность. Таня с Настей давно занимаются с детьми в мастерских на Винзаводе, а я работаю в МАРШе.
Вы чувствуете наступление кризиса?
Сергей: Нет.
Анастасия: Потому что мы всё время существовали в каком-то посткризисном состоянии.
Сергей: Я не помню времени, о котором я мог бы сказать, что оно не кризисное. Отличается степень. Сейчас мы не почувствовали, что этот год сильно отличается от предыдущего. Всё, чем мы занимались, продолжается. Просто разговоров о кризисе стало больше.
Какие-то ваши проекты затрагивают тему архитектурной памяти, например, внутренний двор музея Москвы, или архитектура выставки в Анненкирхе.
Анастасия: Те проекты, которые ты сейчас упомянул, — это две абсолютно разные вещи. Я бы сказала, что они противоположные.
Сергей: Так или иначе, вопрос истории и там, и там затрагивается, только очень по-разному. В одном случае мы получили направление от музея поработать с определённым слоем истории и пытались переосмыслить его, чтобы собрать из архетипов Москвы XX века многофункциональное общественное пространство. А в Анненкирхе мы непосредственно с памятником, в котором проходила выставка молодых художников. Привнося в пространство собора новый смысл кураторы хотели напомнить об этом месте, вновь обозначить его на карте, актуализировать проблемы, связанные с его реставрацией. Нашей задачей в данном случае было максимально деликатно вписать выставку в пространство, создать ясный и безопасный маршрут движения.
Только архитектор заинтересован в хорошем результате
Вы много работаете с выставочными пространствами. Вы как будто бы не стесняетесь делать архитектуру выставки видимой, она всегда выделяет себя в виде каких-то объектов, пространств. Вы считаете, что архитектура выставки должна быть такой?
Сергей: В некоторых наших проектах стояла задача сделать архитектуру частью экспозиции. Поэтому где-то у нас получались более активные, самодостаточные, элементы.
Анастасия: Пример Анненкирхе подчёркивает, что мы обходимся и минимальным вмешательством: там мы выстроили маршруты для посетителя, но в пространстве ничего не изменили.
Татьяна: А в других выставках работа действительно была акцентная. В проекте «Москва и спорт» акцент был на том, что посетитель заходит внутрь архитектурных объектов.
Анастасия: Всё зависит от пространства, в котором проходит выставка. Где-то нужно его подчеркнуть, а где-то нужно его создать.
А такое внимание временным объектам вы уделяете именно из-за сжатости в сроках или у вас есть ещё какие-то основания для этого?
Сергей: Я думаю, что не мы влияем на формат, просто на долгосрочные проекты мало кто готов. Много рисков, мало что можно предсказать. Поэтому временный формат сейчас наиболее устойчивый и употребимый. Но при этом многие временные проекты становятся постоянными. Например, летний павильон «Гаража» должен был простоять один сезон, а он уже третий год функционирует.
У вас много осуществлённых проектов. Какой вы считаете для себя самым важным?
Сергей: Для нас был очень важен проект парка в Печатниках, который мы делали весь прошлый год совместно с Высшей школой урбанистики. Это был важный опыт работы с социальной задачей, знакомство с административной структурой города: мы поняли, как всё выглядит изнутри. Для нас это был первый городской заказ. Мы наблюдали, как наши идеи воспринимаются местными жителями, депутатами и администрацией. Честно говоря, часто казалось, что ничего не получится, но в итоге на первой стадии всё был реализовано по большей части так, как задумывалось.
Анастасия: Мы получили колоссальный опыт, потому что первый раз делали объект такого масштаба и назначения.
→ Зимний павильон компании «Мегафон» на катке в Парке Горького и выставочные проекты бюро «Новое»
С чем возникали трудности?
Татьяна: Например, с бюджетом. Мы попытались вписаться в него, но существует такая практика, что всё равно он постоянно пересматривается, его обязательно сокращают, и это удручает. Мы и так всё нашли по минимальной цене, всё сошлось до рубля, но вдруг всё сокращают на 5 %. И ты понимаешь, что это значит, что тебе каким-то образом придётся отказаться от 5 % важных решений.
Анастасия: Одна из основных проблем — непонимание, как работает процедурная система. Пока ты не столкнёшься с какой-то ситуацией, ты о ней не узнаешь. А так как это городская территория, ты пересекаешься со всеми участниками городских процессов. И условия одних становятся взаимоисключающими для других.
Это несовершенство системы или это просто непонимание?
Сергей: Это, безусловно, несовершенство системы. Местами создаётся ощущение, что у неё какое-то обратное целеполагание. Ещё мы столкнулись, с тем, что у нас в стране низкий уровень строительной культуры. Конечно же, это нонсенс, когда архитектор ставит своими руками опалубку, рисует разметку на земле, делает разбивку дорожек. Есть специалисты, которые должны за это отвечать. Но мы часто оказываемся в ситуации, когда ты должен брать инициативу и ответственность на себя, если ты заинтересован в результате. Иначе ты не получишь то, во что вкладываешь силы и время.
Анастасия: Только архитектор заинтересован в хорошем результате. Подрядчику нужно просто уложиться в срок.
И если что-то сделано не так, то обратного пути уже нет?
Татьяна: Обычно нет. У подрядчика нет возможности ничего переделать, потому что ограничены средства и время. Надо понимать: либо сейчас ты за всем следишь, либо потом всё принимаешь.
Вам интереснее решать социальные, эстетические или функциональные задачи?
Сергей: Они все комплексные. У нас не было ни одного проекта, который затрагивал что-то одно.
Парадоксальная ситуация для молодого архитектора: прежде чем построить первое здание, у тебя должно быть построенное здание
Почему вы в качестве объекта для фотографии выбрали окраину?
Сергей: Потому что наш город — это по большей части именно такая среда, а не та, которую мы видим на ключевых общественных площадках. По сути, этот фон — это та действительность, в которой живет 90% горожан. Нам по опыту Печатников хотелось бы заниматься средой именно в этой части города, потому что именно она требует осмысления.
Как вы оцениваете год, который прошёл с основания бюро?
Сергей: Год — это очень маленький срок для любого начинания. Но за это время мы много сделали. Мы состоялись как команда, смогли наладить свою деятельность как организация. Ну и, безусловно, реализовали ряд очень важных и ответственных для нас проектов. Мы много сотрудничали и продолжаем сотрудничать с Парком Горького. Сделали для него экспозицию в рамках Дней Москвы в Вене и несколько проектов непосредственно на его территории.
А вам это помогает заказы находить?
Анастасия: Помогают доведенные до результата проекты. Реализация в нашем случае — это ключевой фактор.
Сергей: До того, как мы начали работать как бюро, я долго интересовался тем, как запускается этот механизм. В Европе это налаженная система, там есть инструменты, которыми ты можешь воспользоваться, чтобы начать свою деятельность. У нас это всё новое.
В архитектурной практике существует парадоксальная ситуация для молодого архитектора: прежде чем построить первое здание, у тебя должно быть построенное здание. Заказчик не доверит неопытному или неизвестному архитектору ответственность, если тот не может подкрепить то, что он с ней справится. В такой ситуации нужна внешняя поддержка, которая выступит дополнительным гарантом или поможет получить необходимый опыт. В нашем случае сработало то, что мы начали с двух важных конкурсных проектов: премия «Авангард» и павильон «Гаража», который в итоге был реализован. Эти конкурсы стали для нас своеобразным трамплином. Но этот случай скорее исключение. Как система это, к сожалению, не работает, и в итоге никакой поддержки нет. Даже конкурсная программа под эгидой помощи молодым архитекторам на деле работает против них, и конкурс на станцию метро «Новопеределкино» это отчётливо показал. Ты оказываешься в ситуации полного одиночества и сам ищешь пути развития. История нашего бюро складывается удачно, возможно, благодаря страстному желанию делать и стремлению доводить всё до конца. Сейчас у нас есть проекты более значимые и менее временные...
Анастасия: Но мы пока не будем о них рассказывать.
Комментарии
Подписаться