Интервью«Работа над комиксом
не сильно отличается
от работы в ресторане»

Кэн Ниимура — 33-летний художник испано-японского происхождения, один из самых необычных художников комиксов современности. Он работал в Европе, Америке и Японии, а в своём рисунке сочетает стилистику манги и западных комиксов. Ниимура стал известен после того, как вместе со сценаристом Джо Келли сделал комикс I Kill Giants, который рассказывает о девочке, тяжело переживающей болезнь матери; чтобы справиться с ней, героиня сражается с великанами в своём воображении. Весной I Kill Giants должен выйти в России в издательстве XL Media.

Henshin — первая большая книга Ниимуры со времён I Kill Giants. Это 13 коротких историй (самая длинная занимает всего 26 страниц), зарисовки из японской жизни — каждая с разным настроением. Тут есть история про двух старых друзей и бейсбол, есть про самого Ниимуру и его любовь к котам, есть даже история о группе самоубийц на пикнике в лесу. Henshin можно привязать к жанру манги slice of life; это зачастую бесцельные и простые истории о повседневной жизни. Henshin тем не менее — очень самобытная книга, как и всё творчество Ниимуры, она находится где-то между японскими, европейскими и американскими комиксами.

 Когда вы начали рисовать?

Когда мне было 2 или 3 года. Почему я взялся именно за комиксы? Ведь это очень сложный для ребёнка жанр, картинка за картинкой, да ещё и с текстом. Я для себя это объясняю так: я родился в Испании, моя мать — испанка, отец — японец. Когда я рос, мне приходилось учить одновременно два языка. Мне было трудно общаться с людьми, я часто путал японские и испанские слова, когда разговаривал. В семье меня понимали, но вот остальным людям было сложно. Двуязычным детям нужно дольше времени, чтобы освоить язык, начать отличать один от другого. Так что для меня комиксы были своего рода спасением — сочетание текста и рисунка позволяло лучше донести свои мысли.

 У вас уникальный стиль рисунка. Вы помните, как его развили? Он был таким с самого начала или вы сознательно старались, чтобы отличаться от других художников?

Какие-то базовые элементы сложились ещё в университете. Я читал очень много манги, много европейских комиксов, американских — так что брал из них всё, что мне приходилось по вкусу. Когда я начал работать над I Kill Giants в 2007-м, я решил, что мне нужно найти одновременно экспрессивную и простую манеру рисунка, и я потратил на это некоторое время — прямо совершал попытку за попыткой, рисовал, пробовал разные сочетания. То, что в итоге вышло в I Kill Giants — это ответ, который я нашёл.

Вы родились в Мадриде. Как долго вы там жили?

Пока не выпустился из университета. Тогда, в 2007-м, я решил, что хочу попробовать пожить за границей и поработать там над комиксами. Я поехал в Париж, собирался жить там три месяца, а остался на три года. Это было как раз в то время, когда я начал работать над I Kill Giants. Меня всё это захватило: новый город, новый проект, новая жизнь. Так продолжалось несколько лет — я двигался с места на место, жил в разных городах. Рисовать комиксы — утомительное занятие. Сидишь за столом и рисуешь страницы день за днём. Я подумал, что, если время от времени менять обстановку, так будет веселее.

I Kill Giants был вашим первым успехом. Как вы начали работать с Джо Келли?

Мы познакомились на одной выставке в Испании — Джо туда позвали в качестве гостя, меня тоже. Мы разговорились, стали поддерживать связь. В какой-то момент он скинул мне сценарий — мол, посмотри, скажи, что думаешь. Это был I Kill Giants. Я согласился с ним работать. Но мне нужно было ещё год доучиваться в университете, так что я не мог сразу взяться за комикс. Джо прождал меня целый год — это было очень мило. Тогда у нас ещё не было издателя, мы делали всё сами, а где-то в середине работы над комиксом он пришёл и сказал, что комиксом заинтересовались Image. Но то, что издателя не было, даже сыграло нам на руку: мы были свободны, у нас не было дедлайнов, так что я смог, например, провести 9 месяцев, просто экспериментируя — пробуя разные стили, подбирая дизайн персонажей и так далее.

Три года назад, после всех путешествий и жизни в разных городах, вы всё-таки переехали в Токио. Почему вы решили это сделать?

Во-первых, у меня японская семья, я и раньше время от времени ездил сюда их навестить. Мне всегда казалось, что будет здорово однажды переехать в Японию. Три года назад я почувствовал, что устал жить с одним чемоданом и передвигаться с места на место, что было бы здорово осесть где-нибудь, хотя бы ненадолго.

Во-вторых, после I Kill Giants и ещё нескольких мелких проектов мне захотелось написать собственный комикс. В случае с немейнстримовыми американскими и европейскими издателями у тебя много свободы, ты сам решаешь, что делать. «Делай что хочешь, и, если получится хорошо, мы тебя опубликуем». Но я не достаточно уверен в себе для такого! Не уверен в своих сценариях. В Японии же ты всегда работаешь с редактором, который даёт тебе советы. Такой стиль работы мне показался более подходящим. Мне предложили поработать с одним издательством манги.

Несмотря на то что это очень развитая страна, Япония во многом застряла в XX веке. Например, когда делаешь тут комиксы, необходимо очень много встречаться и разговаривать с редактором. Конечно, лицом к лицу это делать гораздо эффективнее, чем говорить по телефону. Особенно для новичка вроде меня. Пришлось переехать — я не смог бы работать из другой страны. Я не раздумывал над этим решением, просто сказал: «А-а-а, ладно, поехали» — и вот я тут.

Вы — самый настоящий международный художник. Вы работали над американскими, европейскими и вот теперь японскими комиксами. Тем не менее Henshin кажется на 100 % японским. Как вам кажется, почему так? Потому что вы прожили три года в Токио?

С молодыми художниками в Японии поступают так: вместо того чтобы доверить вам с самого начала длинную манга-серию, издатель прикрепляет к вам редактора, а он чаще всего предлагает начать с коротких историй. Они печатаются в журнале или публикуются в интернете: это помогает наладить рабочие отношения с редактором и издателем. Человеческие отношения здесь очень важны, нужно привыкнуть друг к другу, к тому, как вы работаете. Плюс коротких рассказов в том, что с ними каждый раз можно придумывать что-нибудь новое. Henshin с самого начала был таким проектом. Издатель сказал: «Давайте сделаем 13 коротких историй, даю вам полную свободу».

Мне пришлось очень крепко подумать над тем, как вообще делаются комиксы. Я занимался этим с детства, а тут вдруг начал сомневаться. В итоге я пришёл к тому, что работа над комиксом, да и вообще любая творческая работа не сильно отличается от работы в ресторане. Ты готовишь что-то, предлагаешь это людям, смотришь на их реакцию. Если ты готовишь истории, ты, как шеф-повар, идёшь на рынок, выбираешь подходящие ингредиенты и готовишь из них. В качестве ингредиентов для Henshin я взял жизнь в Токио. Так что вы правильно подметили: атмосфера, настроение — всё очень японское. Хотя я также попытался написать книгу, которая была бы понятна людям за пределами Японии.

Как вам кажется, в чём основная разница между западными и японскими комиксами?

Базовые элементы всегда одни и те же: кадры, облачка с текстом, переходы от одного кадра к другому. Тем не менее три главных рынка — американский, французский и японский — развивались каждый по своему пути много лет. В комиксах нет ничего похожего на американское кино. Что я имею в виду: голливудское кино смотрят и любят по всему миру, это что-то вроде центра, на который все равняются; люди видят, как в этих фильмах рассказываются истории, и это создаёт что-то вроде общего языка кино. В случае с комиксами нет ничего такого. Разница колоссальная. Лучше всего контраст заметен на примере французских комиксов и японской манги. В них отличается всё: французские книги — громные, японские — крохотные и толстые, во французских больше текста, они цветные и они короче, поэтому в них больше информации на страницу, на кадр, больше текста, больше деталей, они сложнее. В них проходит больше времени между кадрами. Это всё равно комиксы, но читаются они совсем иначе. Требуется практика, чтобы привыкнуть к чтению комиксов из чужой страны, с которыми ты не знаком. Люди пугаются иностранных комиксов, когда просто смотрят на то, как они нарисованы. Многие люди в Японии с трудом читают французские комиксы, то же самое можно сказать о европейцах и американцах, читающих мангу. Дело не в рисунках и не в тексте, а в том, как они рассказаны.

В ритме истории.

Да, точно, всё дело в ритме.

В Henshin есть что-то вроде детективного рассказа, посвящённого тому, как иностранцу невозможно стать «настоящим японцем». Это история о вас? Вы чувствуете себя чужаком в Японии?

Отчасти обо мне, отчасти о моих знакомых иностранцах. Люди боятся необычно нарисованных комиксов — тут с такой же опаской относятся к людям, которые не выглядят как японцы. В Японии однородное азиатское общество, местные не привыкли к иностранцам. Некоторые мои знакомые смешанной расы жалуются, что им тяжко приходится: «Я живу тут 40 лет, а они до сих смеются над тем, как я ем палочками! Я знаю японскую культуру лучше, чем они, а они всё равно не воспринимают меня всерьёз, из-за того как я выгляжу». В то же время в комиксе я показал всё излишне драматично. Я сталкивался с этим непониманием, и мои знакомые проходили через это, так что я подумал, что им понравится прочитать такую историю. Но это, скорее, шутка.

Расскажите о своём рабочем процессе. Какие инструменты вы используете?

В случае с Henshin, поскольку это сборник коротких историй, я не стал ограничиваться одним стилем или манерой. Я использовал ручку, кисть, карандаш, маркеры. Всего по чуть-чуть. Смотрел, какой стиль лучше всего подходит атмосфере того или иного рассказа. Тот комикс, который я делаю сейчас — не знаю, как именно к такому пришёл, — я рисую исключительно карандашом. Голубой карандаш для линий и остро заточенный обычный для всего остального. Я перепробовал большинство техник и вот дошёл до обыкновенного карандаша и бумаги. Это самые простые инструменты, их можно найти где угодно. Мне нравится карандаш, потому что его легко стереть, так можно быстро корректировать рисунок.

Рисунок Henshin гораздо менее динамичный, более чистый и простой, чем в I Kill Giants. Почему вы его таким сделали?

Прошло, кажется, 5 лет с тех пор, как я работал над I Kill Giants. Там был такой сюжет, что нужно было использовать много серых и чёрных тонов. В то время я смотрел очень много старых чёрно-белых фильмов, смотрел, как в 50-е и 60-е использовали свет. I Kill Giants похож на кино. Henshin — это скорее манга, то, что нужно внимательно читать. Происходящее в одном кадре менее динамично и очевидно, но в сочетании с другими кадрами сразу становится ясно, что происходит. Так что в Henshin я рисовал более абстрактно. Читателю приходится в голове заполнять промежутки между кадрами. Простой и чистый рисунок помогает читателям понять историю лучше. Более светлые тона тоже на это работают — комикс становится более доступным и легче читается.

В Henshin довольно много странных, сюрреалистических моментов. Первая история, например, начинается довольно невинно, а кончается перестрелкой на карнавале с людьми в странных костюмах. Вы вдохновлялись японским юмором?

Испанская культура тоже довольно сюрреалистичная. Там были люди вроде Бунюэля или Дали. Мне кажется, что в Henshin есть испанские мотивы. Да, мне, конечно, нравится японская странность, в обычной жизни и в комиксах тоже. Почему я рад, что переехал в Японию, — когда ты дышишь с людьми одним воздухом, ешь с ними одну еду и говоришь с ними на одном языке, ты начинаешь намного лучше понимать, как культура устроена изнутри. Так что все эти безумные моменты — естественный результат того, что я живу в Японии и думаю по-японски, если можно так сказать.

В то же время в Henshin есть очень мрачные, тёмные сцены. Например, весь отрывок с самоубийцами в лесу.

Мне не хотелось, чтобы у всех историй в книге было одинаковое настроение. Хотелось, чтобы что-то было смешным, что-то мрачным и так далее. К тому же я просто так работаю — мне нравится придумывать такие истории. Скажем, история с самоубийством. Там же всё начинается с обычного пикника. Я каждый год езжу с друзьями за город и устраиваю там барбекю. Остаются очень приятные летние воспоминания. Мне захотелось использовать это чувство — но поскольку оно очень приятное, я решил добавить в рецепт чего-нибудь мрачного. Так я придумал группу самоубийц в лесу, которые пришли на пикник. Это такие несочетающиеся элементы, что становится интересно. Когда мне что-то кажется странным, я знаю, что иду в правильном направлении.

Или, скажем, вторая история в книге, о кошках. Она правдива на 80 %. Я люблю кошек, кормлю их, и у меня, правда, есть знакомая кошка, которую я кормлю, но никогда не видел. Мне захотелось написать нежную историю об этой дружбе, но я решил, что тогда мне нужны какашки. Что-то максимально противоположное этой нежности. Если написать историю только про красивую вещь, ничего не получится. Так что я беру что-нибудь красивое и сразу балансирую чем-нибудь тёмным.

 Вы, кажется, любите готовить. В Henshin об этом есть рассказ, и вы уже сравнили работу над комиксами с работой в ресторане. Что общего для вас есть в готовке и рисунке?

Я люблю готовить, но очень плохо это делаю. Скажем, тот рецепт, который я привёл в комиксе, — это похлёбка с чоризо. Один раз я пытался его сделать, у меня были все ингредиенты, я всё сделал как надо, но вкуса не хватило — получилось слишком пресно. Второй раз, перед тем как взяться за основной рецепт, я сделал что-то вроде бульона с большим количеством ингредиентов, и получился гораздо более насыщенный вкус. Это можно сравнить, например, с музыкой. Если у рок-группы хороший барабанщик и хороший басист, то она звучит отлично — ритм-секция важнее всего. Хотя чаще публика хвалит гитариста или вокалиста. Это похоже на бульон, у всего должна быть основа. Или, скажем, в комиксах: очень важно работать над ритмом, темпом истории, всеми теми невидимыми элементами, не над словами и не над рисунком, а над тем, что за ними — без них ничего не будет работать. Везде нужно тщательно готовить те вещи, которые в итоге незаметны. Если в твоей похлёбке их нет, все сразу почувствуют разницу.