ИнтервьюКак сделать захватывающий детективный комикс о еде

«Жуй» (в оригинале он называется Chew) — это комикс Джона Лэймана и Роба Гиллори о детективе Тони Чжуе, который видит «воспоминания» всего того, что он ест; например, откусывает яблоко и видит дерево, на котором оно росло. Он работает в Федеральной службе контроля продуктов и использует свою способность, чтобы расследовать преступления. Чжуй такой не один — есть много других людей со способностями, так или иначе связанными с едой. Одновременно с этим в мире комикса бушует птичий грипп и запрещено куриное мясо.

Простая завязка «Жуй» в итоге превращается в масштабный сюжет с вампирами, инопланетными фруктами и русскими злодеями. Можно подумать, что «Жуй» — юмористический и в целом не очень серьёзный комикс, но на самом деле это глубокая и сложная серия, в которой глупости и шутки сосуществуют с драмой.

Джон Лэйман

сценарист

Роб Гиллори

художник

Как вы начали работать вместе?

Роб Гиллори: Я работал над несколькими проектами для независимых издательств, и один из них был со сценаристом Брэндоном Джерва, другом Джона. Так что когда Джон начал искать художника для «Жуй», Джерва посоветовал меня. Мы встретились и сразу нашли общий язык, поняли, что идеально подходим друг другу.

Джон, как вы придумали Chew? С какой идеи всё началось?

Джон Лэйман: По-моему, у меня не было какой-то одной конкретной идеи. Было много отдельных задумок, а потом я осознал, что у них всех есть одна общая деталь: они все связаны с едой. Я решил, что это будет комикс о еде — и из этого выросла богатая вселенная, с неисчерпаемым потенциалом для разных историй, а главное, доступная всем — потому что все едят!

Как вы работаете вместе? Джон, вы пишете подробные сценарии? Роб, вы импровизируете или всё рисуете точно так, как написал Джон?

Джон Лэйман: Я и правда пишу длинные и подробные сценарии. В них много деталей, но я не пытаюсь всё контролировать. Я могу расписать, что именно я представляю себе на странице, но в итоге у Роба есть право вето — он может всё поменять, если придумал раскадровку получше или вообще какой-то другой подход. Если дух истории или сцены сохраняется, я доволен — так обычно и бывает.

Роб Гиллори: Лэйман подробно пишет сценарии, так что я легко представляю, чего именно он хочет, но при этом они достаточно свободные, так что я могу импровизировать. У нас очень гибкая команда. Мы стараемся разговаривать онлайн каждый день, так что Джон держит меня в курсе, куда он направляет историю.

«Жуй» был сильно связан с новостями, когда только начал выходить: все думали о птичьем гриппе, и ещё в комиксе можно увидеть критику президента Буша. Шесть лет спустя никто не помнит о птичьем гриппе — а он до сих пор играет большую роль у вас в сюжете.

Джон Лэйман: «Жуй» выходит по всему миру. Сейчас, по-моему, он переведён на 10 или 11 языков, и, как ни странно, в какой-нибудь части мира до сих пор обязательно появляются какие-нибудь пугающие новости о еде. Птичий грипп прошёл, но в новостях постоянно сообщают об испорченном молоке или о мясе и овощах, в которые пробралось вредное вещество. Конкретная история прошла, но «Жуй» всё ещё актуален; ужасные новости, к сожалению, повторяются снова и снова по всему миру.

5 странных суперспособностей
из «Жуй», связанных с едой

Цибопат может откусить кусочек чего угодно и получить «воспоминания» этого объекта. Способность не работает на свёкле.

Ксокоскальпере обладает способностью делать из шоколада — и только шоколада — любой предмет, который будет работать точно так же, как его обычная версия.

Сабопиктор может рисовать картины, которые на вкус точно такие же, как нарисованные на них объекты.

Циболингвист может говорить на языке любой национальности, блюдо чьей кухни он приготовил.

Сабоскривнер может описывать еду настолько точно, что читатель почувствует вкус этой еды, когда будет читать его текст.

У вас в комиксе сохраняется  баланс между нелепым миром и серьёзными эмоциями...

Джон Лэйман: Я пишу такие комиксы, какие сам хотел бы читать, и мне важно, чтобы история не была чересчур серьёзной или пафосной. Мне нравятся весёлые комиксы, и я всегда добавляю немного нелепости и лёгкости, иначе их слишком сложно читать. Это одна из причин, почему я искал художника, который рисовал бы как Роб. Мне важно, чтобы читатель смеялся, даже когда Тони Чжуй ест что-нибудь омерзительное. Без такого рисунка комикс был бы просто отталкивающий и сбивающий с толку.

Роб Гиллори: В «Жуй» в первую очередь смешной рисунок — я делаю его таким осознанно, но одновременно просто не могу иначе. С одной стороны, я просто так рисую — и получается немного глупо. С другой стороны, я очень внимательно слежу, в какие моменты выкручивать ручку глупости до предела, а когда притормозить. Есть время для шуток, есть время для драмы.

Сюжет комикса становится всё сложнее с каждым выпуском, появляется всё больше персонажей и линий. Думаете, у вас получится всё распутать в конце? Вы знаете, чем всё кончится?

Джон Лэйман: Концовку я знал с самого начала, и всё это время иду к ней. Можно сказать, что «Жуй» — это роман на 60 выпусков. В США мы дошли до №48, так что концовка сравнительно близко. Так близко к концу, что я абсолютно уверен: у нас получится всё распутать.

Вы с самого начала выбрали это число? Это оптимальное число для серии комиксов?

Джон Лэйман: Я с самого начала хотел делать 60 выпусков, но не знал, будет ли у нас достаточно читателей, чтобы столько продержаться. Но очень быстро стало понятно, что «Жуй» — это хит, так что мы и правда сделаем 60. Все мои любимые комиксы столько выходили. Transmetropolitan — 60 выпусков. Y: The Last Man — 60 выпусков. Preacher — почти 60 (на самом деле 66). Это идеальная история для такого романа в комиксах, длинной и эпичной истории.

Мне нравится, как выглядят персонажи комикса. Их много, но каждый узнаваем. Как вы их делаете?

Джон Лэйман: Я даю Робу сырое описание персонажа, дизайн в основном делает он.

Роб Гиллори: Поначалу я срисовывал каждого персонажа с разных актёров или фигур из литературы. Например, Мейсон Савой частично основан на Орсоне Уэллсе. Это такая отправная точка: я беру знакомый образ, а потом сильно преувеличиваю пропорции, так появляется индивидуальность.

Россия и русские играют большую роль в «Жуй». Почему?

Джон Лэйман: Главная причина в том, что меня всегда интересовала Россия, и я всегда хотел туда отправиться. Вторая причина более практическая. Когда я писал первые выпуски «Жуй», я работал над одной видеоигрой и сидел в офисе по соседству с русским парнем. Я хотел ввести персонажа-иностранца, не из США, и мой коллега помог мне с переводом. Так что я просто использовал ресурc, который был у меня под рукой.

У «Жуй» сложные отношения с телевидением: сначала вы собирались делать сериал, теперь делаете мультфильм. Что вы думаете об адаптации комиксов для ТВ?

Роб Гиллори: Адаптации могут отлично дополнять наследие комикса. Или они могут быть сделаны плохо, что в итоге вредит всему комиксу. Лично я предпочёл бы, чтобы не было никакой адаптации «Жуй» вообще, чем если бы появилась такая, какой я и Джон не могли бы гордиться. Мы делаем хороший комикс, было бы обидно предать его унылым сериалом, в котором не было бы никакого уважения к оригиналу.

Поначалу вы финансировали «Жуй» сами (Джон работал над игрой Soldier of Fortune Payback, чтобы выпустить комикс). А сейчас? Вы достаточно зарабатываете с помощью комикса или вам ещё чем-то приходится заниматься?

Джон Лэйман: Работа над «Жуй» превратилась в полноценную работу, администрирование, например, занимает большую часть моего времени. В то же время популярность «Жуй» открыла для меня двери в разные издательства. Сценаристы обычно работают достаточно быстро, чтобы писать несколько комиксов в месяц. Так что у меня обычно есть время как минимум на ещё одну серию, в то время как Роб — поскольку рисовать сложнее, чем писать — в основном сконцентрирован на «Жуй». Я писал комиксы о Бэтмене, например, пока работал над «Жуй». Или вот недавно я закончил работать над серией о Циклопе из «Людей Икс». Обычно сторонние сценарии я пишу для больших компаний, и это комиксы о чужих персонажах. Писать истории о таких персонажах легче и быстрее, чем вершить судьбу собственных.

Во всех длинных сериях обычно есть тайны и вопросы без ответов, которыми «цепляют» читателей. «Жуй» — не исключение. Заставить читателя ломать голову над тайнами — это единственный способ сделать так, чтобы он читал длинную серию?

Джон Лэйман: Думаю, всё проще. Людям просто нравится следить за длинными историями и развитием персонажей, к которым можно возвращаться месяц за месяцем. «Жуй» — это одновременно роман и сериал, для читателей это то же самое, как читать книгу по главам, только, в отличие от книги, комикс создаётся одновременно с тем, как вы его читаете.

Я даже написал письмо Джону Лэйману с несколькими вопросами. Например, названия всех способностей вроде цибопата выдуманные — хоть и на основе латинских и греческих слов. Лейман честно сказал, что брал их из головы и что мы можем делать всё, что хотим. Или, например, в комиксе есть террористическая организация E.G.G., и я его спросил: «Мистер Лэйман, можете сказать, это будет в какой-то момент расшифровано?» — потому что многие сценаристы делают план наперёд, и у них есть идеи по поводу того, как что разыграется, всё распутается и так далее. Я подумал, что если расшифровка этого названия уже есть, то мы должны её учитывать сразу. Но Лэйман сказал, что никакой расшифровки нет. Поэтому в переводе они называются Я.Й.Ц.О., нам не нужно будет расшифровывать название организации, в котором есть Й и Ц.

«Жуй» был одним из первых вариантов перевода названия, который мне самому нравился. Потом я перевёл комикс, и мне показалось, что «Жуй» будет звучать не очень уместно, например, в те моменты, когда начальник зовёт Тони и выкрикивает его фамилию. В моём тексте был просто Тони Чу, и я предложил название и фамилию не переводить: убеждал редакцию в том, что комикс будет сложно называть в быту. Были варианты, которые предлагались фанатами «ВКонтакте» — например, «Жрачка» и «Хавка». Представьте, что человек заходит в магазин комиксов и говорит: «Здравствуйте, мне, пожалуйста, „Хавку“». Но потом редактор XL Media Анна Логунова написала мне, что они решили сделать комикс всё-таки «Жуй», а Тони будет Чжуй. На бумаге выглядит тяжеловесно, но это существующая китайская фамилия, так что всё соблюдено. Кому-то, может быть, непривычно, но чем больше перевода, тем правильнее: если ничего не переводить и всё оставлять транскрипцией, то какой смысл вообще читать по-русски?»