ИнтервьюЗачем делать снежных роботов и портреты по запаху

«Куда бегут собаки»

художники

Вы существуете уже 15 лет — как за это время поменялись ваши интересы и темы? Как поменялся мир вокруг?

Глобально никак. Наверное, постепенно, по мере поступления новых входящих данных, происходит расширение или углубление круга тем и интересов, но это вряд ли какие-то радикальные изменения. А в мире стало больше «посторонних» и «потусторонних». По крайней мере для нас.

Как устроена ваша работа? У вас у всех есть навыки создания сложных объектов? Вы находитесь в постоянном взаимодействии — или оно спорадично?

Мы все обладаем разными навыками и умениями, кто-то большими, кто-то меньшими. Когда нам не хватает наших совокупных навыков, мы обращаемся за помощью к специалистам. Работаем как группа, и никогда не работали иначе. Большую часть времени мы проводим вместе, и, наверное, это можно назвать постоянным взаимодействием.

Вы остерегаетесь технологий или доверяете им?

Мы не остерегаемся технологий, не восхищаемся ими, не испытываем к ним доверия или недоверия. Человек если и отделим от технологий, то очень ненадолго: он тут же создаст технологию «быть без технологии».  Мы, например, умеем очень технологично «тупить до предела» и замечаем, что это довольно распространённая технология. Мы тренируемся различать технологии в любом действии человека. Нечто «нетехнологическое» мы считаем уникальным и достойным пристального внимания.

В некоторых ваших работах можно разглядеть довольно мрачный образ будущего. По-вашему, технология не может привести человечество к утопии?

Мы, конечно, иногда предаёмся иллюзиям, что человечество куда-то движется и что созданные человеком технологии ему в этом помогают. Но такие припадки коллективного позитивизма случаются с нами нечасто, как вполне верно подмечено. Мы, скорее, понимаем слово «утопия» буквально: как место, которого нет. И нам кажется, что человечество, конечно же, может оказаться «несуществующим» в «несуществующем месте». Но мы думаем, что если это и произойдёт, то приведёт нас в это место определённая идея, развитая определённой культурой, а не отдельные технологии. 

Какое из направлений исследований в современной науке кажется вам самым интересным или спорным?

Сейчас нас интересуют исследования, связанные с восприятием, с органами чувств, памятью, с болезнью Альцгеймера, деменцией, а также с теорией сознания. Интересным нам кажется очень многое, а вот спорным... У нас нет настолько мощных знаний, чтобы считать какие-то исследования спорными или несостоятельными. Мы ведь довольно мало пока знаем о мире и потому думаем, что говорить «что-то делать не надо или что-то бесперспективно» — как-то странно.

В какие отношения вы вступаете со зрителем? Он должен быть подкован в каких-то вопросах — или вам интереснее чистый лист?

Некоторые наши работы построены именно на том, что думает и чувствует зритель, на том, как он привык обходиться с реальностью. В этом случае нас очень интересуют любые реакции зрителей, причём всех. Тогда в них и состоит наша работа. Но у нас есть и проекты, никак не связанные со зрителем. Тогда мы просто не вспоминаем о нём, пока работаем. На вернисажах нам интереснее всего «непредвзятый зритель», а он может быть подкованным или не очень. Но вообще нас очень удивляет всё ещё распространённый «вынос» технологического искусства в какую-то отдельную категорию человеческой деятельности, требующую отдельных ценителей. Это кажется нам не полезным и странным. Мы думаем, что критерии оценки, коды доступа, дешифровка в данном случае — все те же, что и всегда.

Какие вопросы вы исследуете сейчас? Какие у вас планы?

Сейчас мы работаем с фобиями, запахами и испарениями. Готовим две новых работы.

Что происходит на художественной сцене Екатеринбурга? Вы скорее вписаны в неё или нет?

Мы живём довольно замкнуто и потому не очень-то вписаны в художественное сообщество Екатеринбурга. Так же, как и в Москве или Санкт-Петербурге, художники здесь объединяются не потому, что «нас так мало», а на основе общих интересов. Общие интересы у нас сосредоточены в основном внутри группы. Из наиболее заметных в городе — сообщество стрит-артистов, но это далеко не единственное направление, в котором здесь работают художники. В последнее время в городе появилось несколько художников, за логикой которых нам интересно наблюдать.  Вряд ли кто-то сейчас чувствует себя оторванным от мира, замкнутым только лишь в своём городе. В силу нашего образа жизни мы видим очень мало действий и работ екатеринбургских авторов «вживую» и в основном узнаём о них из интернета. Сейчас художники мгновенно, часто в режиме реального времени представляют себя миру. Видимо, локальность художественных сообществ в географическом смысле уже не очень актуальна. Локальности возникают, но несколько другие.