Интервью6 экспонатов биеннале, которые объясняют
Кавказ

В рамках основного проекта Шестой московской биеннале современного искусства около Центрального павильона ВДНХ соорудили маленький корпус под названием «Кавказ». В нём проходит выставка анонимного коллектива «Безудержные», которая состоит из найденных объектов, описывающих культуру современного Кавказа. Look At Me поговорил с представителем группы, который рассказал о самых важных объектах выставки.

Что за выставку устроили
во временном павильоне «Кавказ»

«Это не выставка современного искусства. Это выставка коллекции группы „Безудержные“. Большая часть этих объектов — найденные, то есть objets trouves или реди-мейды. Более того — это выставка-диалог, потому что у некоторых объектов есть собственная история, связанная с конкретными людьми. Участники группы связывались с кавказскими магазинами модной одежды и местными обувщиками, чтобы получить некоторые из артефактов. Группа путём коллективного интеллектуального усилия пытается деконструировать, разобрать, представить и переосмыслить коды, истории и мифы, выраженные в объектах. При этом разбор может быть как строго научным, так и романтизированным».

«В Дагестане есть известные обувщики по имени Асап Асапов и Ахмед Ахмедов. Это не шутка: их правда так зовут. Они получили от «Безудержных», так сказать, культурное задание, которое умещается в одну строчку: «Через три пары обуви покажите эволюцию кавказских туфель от XIX века к XXI веку». Объект располагается в центре экспозиции не случайно. Туфли — это важная антропологическая деталь, которая характеризует кавказских мужчин. Есть расхожий стереотип, что они любят остроносую обувь. Мы считаем, что особенная любовь к такой обуви в регионе, возможно, имеет скрытую дорефлексивную природу. Один из самых правомерных стереотипов о кавказском воине — сильная, обросшая романтическими мифологемами связь с боевым конём. Если изначально носок обуви закругляли, чтобы эффективнее фиксировать ногу в стремени, то сегодня удлиняющийся нос туфли пытается компенсаторно зацепиться за разорвавшуюся в XX веке историческую связь с боевым другом, фантомной болью отзывающейся в сердце джигита».

«Единственный современный художник, который участвует в выставке, — Фархад Фарзалиев. Одна из его работ — «Азербайджанский бургер». Это композиция из кошелька, пачки сигарет, мобильного телефона и ключей. Практика инвентаризации культурных явлений, часто незаметных невооружённому глазу и недоотрефлексированных даже людьми, которые эти максимы являют, свойственна творчеству Фарзалиева. Эта композиция называется бургером, потому что состоит из нескольких слоёв. Она появляется, когда кавказский мужчина заходит в ресторан, и первое, что он делает — это выкладывает на стол «всё своё богатство». Через эти репрезентанты просматривается его сигнатура, то есть какие социальные сигналы он подаёт. Кошелёк Porsche говорит о сопричастности миру дорогих автомобилей. На тонких сигаретах написано предупреждение о вреде курения на английском языке, то есть это импортные, «дьютифришные», эксклюзивные сигареты. Мобильный телефон Nokia Luna носят только очень солидные мужчины, которые «занимаются делами». Его отличает характерный щелчок, с которым он открывается. Ну и ключи от автомобиля. То есть человек, приходя в ресторан, как бы вышвыривает, кладёт на стол собственную самость, нарочито предъявляя её окружающим».

«Я впервые увидел эту вещь, когда сел в шикарный навороченный автомобиль своего мегрельского друга. Эти заглушки вставляют в отверстия для ремней безопасности, чтобы система безопасности не подавала сигнал в виде писка. Интересно и то, что вставляют их ещё и туда, где они не пищат, то есть в машину, не оборудованную этой технологией, просто шика ради. Но здесь тоже есть несколько скрытых значений. Одно из них — пренебрежение правилами техники безопасности. Но это и современная интерпретация джигитства».

«Это своего рода хореографический цикл. Работа с танцем (На фото — справа) — это найденное видео с мобильного телефона, что понятно по его презентации в узкой полосе. Оно помогает осмыслить современную кавказскую культуру, где существует культ мужского, маскулинного, крепко сбитого тела и мачистского поведения. В постсоветскую эпоху этот культ начинает переживать сдвиги. В данном случае мужчина уже настолько уверен в собственной мужской самости, что может позволить себе иронию над собой через хореографический рисунок вот этого гомоэротичного танца. При этом чувствуется, что он иронизирует и над иронией, выкладывая этот танец.

А это видео ставропольской команды КВН, в котором в юмористической манере обыгрывается романтическая традиция похищения невесты на Кавказе. В ней абсолютно эмансипированная, почти вульгарно одетая девушка гуляет по одноэтажному дачно-кишлачному посёлку, танцуя под современную западную музыку. Позади неё идёт такой бывалый мальчишка, и под звуки лезгинки её быстро закидывают в машину. Получается пересечение нескольких культур, эпох и социальных измерений».

«На Кавказе существует маскулинная практика слома ушей. Это делают, чтобы походить на борцов, ведь борьба на Кавказе — традиционная вещь. Чтобы быть похожими на победителей соревнований, мужчины (пусть это скорее любопытное исключение, чем правило) пускаются на такие соматические эксперименты. Здесь приведены примеры из интернета, где эта практика подана как услуга. Вот, например, могут ухо сломать за 500 рублей. Есть даже анекдот, что сломать левое ухо стоит на 200 рублей дороже, чем правое, чтобы проезжающие автомобилисты знали, кого бояться. Процедура делается с помощью шахматной доски (она зажимается и резко складывается) или двумя бутылками с водой. Берут две бутылки с закрученными крышками и ими стучат по уху. Оно ломается, потом оттуда выкачивается кровь, и оно деформируется».

«Этот экспонат не об уггах и не о стразах и даже не о поддельных вещах. Обувь UGG, чей бренд вообще-то закреплён за одноимённой австралийской фирмой, украшен искусственным жемчугом и значком Chanel. Это говорит об очень особенном отношении к брендам на Кавказе. О том, что бренд, по сути, «выковыривается» из аутентичного контекста, поскольку всем очевидно, что такое Chanel и что такое UGG и что они в принципе не могут существовать вместе, потому что это две принципиальные максимы двух не связанных друг с другом брендов. Таким образом, бренд на Кавказе превращается в чистый орнамент».