Малана

Малана — небольшая этническая группа, что живет в долине Куллу на высоте 3 тысяч метров. Прийти в их деревню можно только двумя путями — в 3 дня из Нагара или в четыре часа из Джари. Дороги к малана не ведут, они отказались от строительства еще десять лет назад, также как от газа и электричества. У них все свое, они потомки Александра Македонского, затерялись между трех холмов в 4 веке до нашей эры, и так и живут там. Каждый, кто приходит к ним —человек низшей касты, особенно — если человек белый. Белые в маланской деревне должны ходить по специальным дорожках, им не разрешается касаться домов и людей, в особенности, детей  и храмов. Если белая рука дотронется до малана, то платить руке штраф в тысячу рупий. На эти деньги малана купят барана и зарежут его, и принесут в жертву чтобы очистить карму и жизнь свою от присутствия нечистой белой силы. Было время, когда малана были добры к белым, и вообще были добры. А потом, в деревне случился страшный пожар, в котором сгорела большая часть домов и тогда жители деревни обратились к своему оракулу и он сказал им, что позабыл народ малана, откуда произошел, забыл свои традиции и корни, и пора возвращаться пока хуже не стало. Поэтому теперь, как завидят белого человека, то кричат с другого конца деревни своим детям бегите, расходитесь, идут-идут! Брови старух поднимаются и зрачки прыгают по траве, мужики опускают лбы на белки, а дети потряхивая плечами, ресницами и портфелями, потупив взгляд, жмутся к стенам домов.

Но и без белых малана жить не могут, потому что иначе жить им будет нечем. Долина, в которой стоит деревня, считается самой благоприятной для выращивания травы. В лавках Амстердама малана крим – одни из самых больших деликатесов, как нам сказали. Поэтому в деревне дети с 8 лет собирают соцветия конопли, на крышах домов вместе  с пижамами сушатся ароматные шарики, а у мужиков из карманов жилеток рассыпаются деньги. Малана очень богатые люди, здесь каждый ребенок может купить три шоколадки в день, а может даже пять, но они сидят в траве и шепчут шхоколейт.

Даже воду ты не купишь в этой деревне, потому что из твоих рук никто не возьмет денег.

За 3,5 часа дороги к малана ты уже начинаешь говорить с камнями, со ступеньками, с деревьями, с мухами и даже с коровьим дерьмом, потому что жарко и идти уже больше не можешь. 4 часа малана для тебя все еще те самые грязные люди долины, о которых все столько говорят и ты скоро сам их увидишь, совсем скоро, еще через две тысячи триста шестьдесят семь изгибов горной тропы.

Недалеко от деревн, перед последним подъемом сидят маланские женины и дети. Они сидят в кустах, и ты их не видишь, но слышишь как они громким шепотом просят шоколада. Чхоколет. Шоколет. Хшоколит. Надо было взять с собой шоколада.

В тот день у малана был праздник, восхваление их самого почитаемого Бога. Этот Бог есть и в индуизме, но у малана свой индуизм, впрочем, как и язык.

Так бывает, что ты ждешь чего-то, а потом оказывается, все, что тебе рассказывали слегка преувеличено или надумано или просто выдумка. А здесь нет. После долгого подъема ты наконец среди малана. Все правда. По колено в дерьме живет небольшая деревня, люди здесь совсем не улыбаются и действительно обходят тебя и детей обеими руками тащат в сторону.

Есть в деревне специально место для белых, их там кормят и там можно переночевать под синими параноидальным одеялом на железном раскачивающем твое сознание матрасе.

Через час начнется праздник. Наш проводник все переживает, что мы вляпаемся. Вляпаемся в какого-нибудь маланца, а, еще хуже, вляпаемся в бога.

На небольшой поляне нам выделили место, где мы могли стоять, снимать оттуда было невозможно, но и перемещаться было запрещено. В центре круга на поляне сидят трое музыкантов, а вокруг них водят хороводы мужики. Между музыкантами лежат чалимы, листья чараса и напитки. Что за напитки, спрашиваю я проводника. Он посмотрел в сторону, улыбнулся, потом посмотрел на меня и говорит, а это виски. Ну слава богу подумал я. Если за вискарем сгоняли 7 км в горку, то и шоколад, наверняка, пробовали. Мужики все и вправду пошатывались, ступая в каждый звук горна, и своим топотом пробуждали духов, которые вот-вот должны были выползти из под земли.

Вокруг столпились маланские дома. Они похожи на огромные до неба кладки дров с большими дырами, и из этих дыр отовсюду торчит сено, пыльные тряпки, цветные ковры, детские головы, женские глаза и бабки. Их очень много, и тебе кажется, они сейчас начнут вываливаться на тебя под ритм этого барабана, который с каждой затяжкой чалима, становится все быстрее и быстрее. Завалят тебя всего, а потом скажут, что ты до них дотронулся и попросят штраф.

К 4 часам нам уже было пора возвращаться, чтобы успеть до темноты спуститься вниз. Праздник к вечеру становился все более монотонным и шатался из стороны в сторону все сильнее. Людей все больше выходили на главную площадь, все быстрее бегали дети и кидались красными резиновыми сапогами, все сильнее слезились глаза мужиков. У некоторых из них кстати почему-то были накрашены ногти таким цикламеновым с перламутром лаком. В следующем году нудно будет спросить, зачем они это делают.

Мы стали спускаться вниз, а люди из других деревень поднимались наверх, их было много, в руках у них были матрасы, коврики и бутылки, они шли на праздник к малана с ночевкой, завтра ведь тоже будет праздник. Один пьяный парень стал кидаться на нас, сквозь все его ходящее туда сюда тело, очень медленно  и очень быстро передвигающееся в неправильном порядке, сквозь черные и мокрые глаза, сквозь наглый и дурацкий смех все равно казалось что на самом деле не сделай я шаг назад, и коснись он меня, то это для него было бы очень страшно. Он сам этого боялся. Боялся по-настоящему.

Автор: Ксения Диодорова
В рамках проекта www.gonzo-trip.ru